После Кантара казахстанские суды начали массово выносить обвинительные приговоры всем причастным к митингам. Зачастую под «жернова правосудия» попадали и те, кто был убит на площадях. Десятки погибших были признаны посмертно виновными в участии в массовых беспорядках, хранении оружия, хулиганстве и прочих статьях. Члены их семей уже два года пытаются добиться оправдания для погибших и пересмотра дел, однако вместо нового расследования власти засекречивают дела убитых, а их близких запугивают и задерживают. «Медиазона» поговорила с родственниками погибших кантаровцев, которые рассказали, как государство выставляет жертв трагедии бунтовщиками и террористами.
15 января группа родственников погибших во время январских событий прибыла из Алматы, Тараза и Шымкента в Астану, чтобы добиться личной встречи с президентом Касым-Жомартом Токаевым. Среди приехавших были: Акимбек Калыбеков, Бакытжан Шынгысбеков, Гульнур Каракасова, Калимаш Турсынова, Алия Сакенкызы, Айгерим Ниязбаева и еще трое казахстанцев. Все они потеряли детей или мужей во время Кантара, при этом их близкие были посмертно признаны виновными в погромах и мародерстве.
Протесты в Казахстане вспыхнули в начале января 2022 года после того, как жители других регионов страны поддержали требование протестующих Жанаозена снизить цены на сжиженный газ. Вскоре к экономическим требованиям прибавились и политические, а ряд городов страны охватили массовые беспорядки, которые власти жестоко подавили. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев отдал приказ стрелять по протестующим; в результате разгона акций протеста погибло 238 человек.
В феврале 2023 года суд № 2 Тараза посмертно осудил пятерых обвиняемых по делу о массовых беспорядках и хищении боеприпасов во время январских протестов. Судья утверждал, что вина погибших была «объективно подтверждена показаниями очевидцев, видеозаписями и заключениями экспертиз». Родственники убитых были возмущены приговором, поскольку суд не предоставил доказательств против их близких. Казахстанцы назвали судебное разбирательство «процессом над аруахами».
Позднее, в мае, Бостаныкский районный суд Алматы признал еще четверых погибших в ходе январских событий виновными по делу о нападении на резиденцию президента и акимат города. Родственники умерших не согласились с приговором и назвали его «оскорблением аруахов». Все они намеревались подать апелляцию в Верховный суд Казахстана.
На встрече с Токаевым они собирались требовать полного оправдания своих близких и объявления 5 января днем национального траура. С таким настроем они планировали пройти в Акорду, однако на площади перед резиденцией им преградили дорогу бойцы СОБРа. Силовики отталкивали собравшихся и убеждали их обратиться в приемную администрации президента, но люди отказались уходить, несмотря на 30-градусный мороз.
«Нет, в приемную мы не пойдем. Два года уже принимают. Хватит, ответа нет. Пусть выходят к нам <…> Пусть дадут нам статус пострадавших в связи с Кантаром. Пока не дадут, никуда не уйдем от Акорды <…> Пока сердце бьется в груди, я буду бороться с этой властью, чтобы оправдать сына», — говорили собравшиеся на площади казахстанцы.
Спустя некоторое время к собравшимся вышел сотрудник акимата и сообщил, что они нарушают закон о мирных собраниях. После этого силовики окружили участников акции и посадили в автозак. С площади задержанных доставили в Есильское управление полиции. Там их продержали до вечера, а на следующий день каждого оштрафовали на 77 000 тенге за нарушение порядка организации мирных собраний. Участники акции назвали решение суда незаконным и намерены опротестовать его.
Ночевка перед Акордой и «марш справедливости»
Отметим, что это была не первая попытка родственников убитых попасть на прием к Токаеву. 11 июля 2022 года около 20 казахстанцев, потерявших близких, прибыли в столицу страны из Алматы, Актобе, Усть-Каменогорска, Тараза и Шымкента, чтобы собраться перед Акордой с требованиями провести расследования смерти их близких и оправдать их.
По прибытию сотрудники полиции предложили им пройти в Генпрокуратуру и оставить там жалобы, однако протестующие требовали диалога с администрацией президента или личного ответа Токаева. Но позже все же согласились пойти на прием к помощнику президента и представителю генеральной прокуратуры, однако встреча так и не состоялась.
После этого больее десяти человек провели три ночи у здания администрации президента. 13 июля один из чиновников призвал их заходить на прием по одному, но они отказались, сославшись на то, что готовы войти только всей группой. Затем родственники погибших вновь потребовали встречи с президентом и направились в Акорду, но спецназ преградил им дорогу.
В результате полиция Астаны задержала всех собравшихся и увезла в Сарыаркинский отдел полиции. Известно, что в ходе задержания одной из протестующих понадобилась медицинская помощь из-за того, что у нее поднялось давление.
Несколько родителей попытались повторить попытку попасть на прием к президенту через месяц. Однако, как рассказал «Медиазоне» отец погибшего 18-летнего Нурсултана Куатбаева — Бакытжан Шынгысбеков, группа выдвинулась в дорогу из Тараза в ночь на 10 августа рейсовым автобусом, но по пути их сняли с транспорта силовики. После этого они решили доехать на такси, но по пути их остановила полиция и требовала от водителя высадить пассажиров. В результате таксиста оштрафовали, а казахстанцы решили идти до Астаны пешим ходом.
Сами родственники погибших, которые согласились поговорить с «Медиазоной», рассказывали, что препятствовать их поездкам в Астану для силовиков и местных чиновников — нормальная практика. Все из-за того, что задержания членов семей убитых вызывают широкий общественный резонанс. Были случаи, когда активисты в Астане и рядовые прохожие пытались присоединиться к митингам у Акорды, но их не пропускала полиция. Кроме того, по словам одного из респондентов, «из-за нас им постоянно по шапке прилетает, что не могут нас удержать».
18-летний Нурсултан Куатбеков учился на втором курсе архитектурного факультета в одном из университетов Алматы. 7 января 2022 года он был застрелен в Таразе, когда возвращался домой из гостей. По словам отца Куатбекова, две пули попали ему в бедро, после чего он упал на землю, а потом его добили контрольным выстрелом в сердце.
Позднее он стал одним из девяти фигурантов «процесса над аруахами». Изначально суд Тараза признал его виновным по статье о массовых беспорядках, но освободил от наказания в связи со смертью. Позднее Жамбылский областной суд пришел к выводу, что в ходе следствия вина Куатбаева не была полностью доказана. В связи с чем было решено снять с него все обвинения.
По словам Шынгысбекова, к произошедшему были причастны местные власти, поскольку в дороге их остановили аким села Акыртобе и прокурор Жамбылской области. «Они [власти] постоянно пытаются препятствовать нашим поездкам в Астану. В этот раз вслед за нами поехали акиматчики и прокурорские. Когда остановили машину, они уговаривали нас развернуться, говорили, что “в Астане ничего не решится, сами все решим”. Сказали, что дадут и машину, чтобы отвезти в столицу. Мы не согласились и приняли решение пойти пешком», — сказал отец убитого.
Свое шествие родители назвали «Маршем требующих справедливости». Они объяснили, что вынуждены были пойти на такой шаг, так как «власть уже давала им различные обещания, но у них не осталось терпения». «Мы простой народ, нас никто не слышит. Уже два года пытаемся добиться оправдания погибших. Нельзя так поступать, когда детей судят посмертно. В последний раз шли в Акорду с мыслью, что если тогда стреляли, то пусть и нас уже расстреляют. В стране творится чистый беспредел, но мы будем бороться за то, чтобы невинно убитых оправдали», — сказал Шынгысбеков.
Государство против погибших
Все родственники погибших отмечали, что «штурмовать» Акорду они решились от тотальной безысходности. К примеру, Акимбек Калыбеков, чьего сына Думана Канатбека застрелили сотрудники полиции 5 января в Алматы, рассказал «Медиазоне», что за два года уже 12 раз был в Астане и оставил десяток заявлений в администрацию президента, Генпрокуратуру и прочие госорганы. Однако каждый раз он получает лишь отписки, а дело убитого сына никак не продвигается.
20-летний Думан Канатбек — один из 139 человек, погибших в январе в Алматы. После завершения военной службы в 2021 году он собирался возобновить обучение в транспортном колледже, однако был застрелен 5 января 2022 года перед зданием управления полиции Жетысуского района.
По версии следствия, Канатбек был одним из тех, кто подвозил протестующим оружие во время захвата административных зданий. В качестве доказательств приводили видеозаписи из оружейного магазина и кафе, а также посты в социальных сетях погибшего. Его обвинили по трем статьям УК: массовые беспорядки, кража и хулиганство. По факту убийства казахстанца завели дело о превышении полномочий, но потом прекратили «в связи с отсутствием состава преступления».
«Я два года уже пишу Токаеву, 12 раз ездил в Астану, оставил больше 10 заявлений в администрацию президента, а на моем сыне так и висит три статьи и ничего не меняется. Я требую оправдать сына и найти виновного в его смерти, больше мне ничего не надо. А мне присылают максимум отписки, расследование никак не продвигается, уже сил не остается это терпеть», — поделился он.
По словам Калымбекова, его главная задача — доказать невиновность сына и найти виновного в его смерти. Сам он убежден, что в его сына стрелял один из полицейских с третьего этажа управления полиции Жетысуского района. Однако за два года следствие так ни разу не назвало имя стрелявшего. Более того, силовики засекретили дело 20-летнего Канатбека из-за чего установить личность виновного стало еще сложнее.
«Виновных не признали, в суде так ни разу не назвали того, кто стрелял в моего сына. Человек мертв, а виновных нет. На нем так и висит три статьи, хотя я нашел свидетеля, который подтвердил, что его заставили подвозить оружие люди в камуфляжных костюмах с ружьями в руках, но суд этого не слушает. Прокуроры сами написали заявление на моего сына, сами подали его, сами устроили первый суд, о котором меня даже не оповестили. При этом меня постоянно вызывают на беседы в прокуратуру, в акимат и так далее. Я уже не разговариваю даже с ними. Говорю хотите расстреляйте, хотите посадите, мне уже все равно. Просто посылаю их на три буквы и ухожу», — рассказал Калыбеков «Медиазоне».
Похожая ситуация сложилась у Айгерим Ниязбаевой, чей муж Кайрат Ниязбаев был убит 5 января на площади Республики в Алматы. В первый раз она поехала в Астану в июле 2022 года с четырехмесячным ребенком. Ее мужа признали виновным по статье о массовых беспорядках, однако расследование его смерти приостановили из-за отсутствия состава преступления. Казахстанка намерена добиться справедливого расследования и оправдания убитого супруга.
«Мы хотим показать другую сторону, что наши родные не были никакими террористами или мародерами, они были хорошими людьми, которые стали жертвами обстоятельств. Мой муж был очень светлый и добрый человек, в жизни никого не обидел и никогда не нарушал закон. А сейчас получается, что человека убили, а преступления нет и виновный не понес наказания. Дело заморожено, никакого хода нет. Виновный должен понести наказание, я хочу достучаться до правительства, поэтому и езжу со всеми в Астану», — поделилась Айгерим.
Бакытжан Шынгысбеков в свою очередь говорит, что несмотря на оправдание сына, он также продолжит ездить в Астану для поддержки остальных родственников, поскольку не может их бросить и требует оправдания всех погибших во время Кантара. При этом он отметил, что его сына оправдали, поскольку удалось доказать, что он был «привозным трупом».
«Моего сына убили двумя выстрелами, сломали ему ноги и челюсть, и пытались выставить террористом, но его даже не было на площади. На том месте, где его нашли не было ни грамма крови, а он потерял пять литров. Его убили в другом месте, а потом тело выкинули на площади, мы смогли это доказать. Более того, утверждали, что он был под наркотиками, потому что в крови нашли спирт и трамадол. Но врачи подтвердили, что медикаменты попали в кровь, когда ему обрабатывали раны. Таких примеров много, людей расстреляли как собак и пытаются выставить виноватыми», — добавил Шынгысбеков.
Угрозы силовиков, слежка и запрет на молитвы
Помимо того, что власти препятствуют правосудию тем, кто пытается доказать невиновность погибших, родственники жертв Кантара рассказали, что силовики организовали за ними слежку, прослушивали их телефонные разговоры и неоднократно угрожали уголовными делами если они не «прекратят ездить в Астану».
«Мне в прокуратуре Алматы угрожали, что посадят меня как провокатора, если продолжу ездить в Астану. Я сказал только “пошел ты нахрен”, я уже ничего не боюсь, пусть уже посадят или убьют. Ташимбаеву я сказал, если еще раз у дома увижу слежку, я убью их. После этого следить за мной перестали, но телефоны все еще прослушивают. Они напрямую мне об этом говорили и показывали записи разговоров, когда вызывали на беседы», — рассказал Калымбеков.
Шынгысбеков также подтвердил информацию о слежке. По его словам, какое-то время за ним в Таразе всегда ездили две машины с неизвестными. Когда он это обнаружил, то написал заявление в Антикоррупционную службу и Генпрокуратуру, после этого слежку прекратили, но телефоны так и продолжили прослушивать. При этом ранее он также сталкивался с угрозами силовиков.
«Начальник управления по борьбе с экстремизмом угрожал, что подкинет мне наркотики, сделает из меня террориста. Все ради того, чтобы я никуда не ходил. Один раз я этого уже не выдержал и когда нас в очередной раз задержал спецназ перед Акордой я сказал одному из них: “если ты такой смелый, дай мне оружие, я тебя застрелю, вас же много, а я один. Посмотрим, как вы справитесь”. Они же трусы, только в безоружных стрелять могут», — вспоминал отец Нурсултана Куатбаева.
По словам собеседников «Медиазоны», после нескольких подобных грубых разговоров им перестали поступать угрозы, но местные власти всячески пытаются препятствовать их поездкам в Астану. Их снимают с поездов, блокируют проезды на автомобиле, а депутаты вызывают их на беседы, пытаясь отговорить от пикетов у Акорды и предлагая всяческую помощь. Однако, как отмечают респонденты, помощь эта зачастую происходит только на словах.
«Меня приглашали депутаты на разговор, спрашивали “Баке, что вам надо? Мы все сделаем”. Плюс постоянно пытаются отговорить ехать в Астану, говорят “там все равно ничего не решат, давайте здесь решим”, но ничего не меняется. Когда вызывали родителей погибших в акимат, им предоставили материальную помощь: одежду для детей, продукты, а меня просто сбрили, сделали вид, что меня нет», — поделился Шынгысбеков.
Аналогичная ситуация сложилась и у Акимбека Калымбекова. По его словам, некоторым родственникам погибших Генпрокуратура или акимат выдала денежную компенсацию, а ему сказали, что «твой сын виновен, поэтому ничего не дадим». В итоге с 2022 года казахстанец не получил от государства «ни копейки помощи».
Из тех, кто согласился с нами поговорить, помощь от государства удалось получить только Айгерим Ниязбаевой, у которой осталось трое детей после смерти мужа. Поначалу власти также игнорировали казахстанку, когда она обращалась за помощью в акимат, но потом выделили ей 7 млн тенге от фонда «Қазақстан халқына» и еще миллион тенге от акимата Алматы в годовщину Кантара. Но при этом, по ее словам, местные власти запрещали родственникам жертв Канатар почтить память убитых на площади Республики.
«На вторую годовщину мы хотели сделать аз на площади, просили акимат, чтобы предоставил нам муллу, почитать коран, но нам отказали, сказав, чтобы мы поминали убитых у себя дома. Но мой муж умер не дома, не от болезни или старости, его убили на площади! Это живые люди, об этом нельзя просто забыть! Мне не важна материальная помощь, тех, кто хочет добиться справедливости итак мало, а если я сейчас перестану бороться из-за денег, то об этом забудут», — добавила Ниязбаева.
«Не дай Аллах кому-то пережить такое горе»
Отметим, что помимо того, что родственники жертв Кантара нелегко переживают постоянные суды, поездки в Астану и штрафы не только в моральном плане, но и в материальном, поскольку это требует больших денежных затрат. К примеру, Акимбек Калымбеков работает водителем-экспедитором и чтобы оплачивать адвокатов и дорогу до столицы вынужден брать кредиты. По его словам, сейчас он должен банкам больше полутора миллиона тенге. Из-за задолженностей банк арестовал его дом, в котором он проживает вместе с женой-инвалидом и детьми.
«Мы продолжаем жить в этом доме. Сейчас буду брать еще кредит, потому что планирую снова ехать в Астану, добиваться справедливости. Живем мы на пенсию жены, она получает 47 тысяч тенге ежемесячно, как инвалид, но теперь уже даже эти выплаты стали задерживать. Кроме меня еще дочь помогает, тоже работает», — поделился казахстанец.
Бакытжан Шынгысбеков, в свою очередь, не работает уже два года по состоянию здоровья. Ранее он был военным, но из-за постоянного нахождения на полигонах заработал туберкулез, из-за чего у него образовались дыры в легких, и ушел из армии в 2017 году. Затем до 2022 года работал врачом скорой помощи, но после смерти сына уволился, чтобы доказать его невиновность. По его словам, после Кантара здоровье ухудшилось еще сильнее, как у него, так и у его супруги.
«Я никогда в жизни на учетах не состоял, но после смерти сына нас с женой поставили на учет из-за проблем с давлением. В прошлом году, когда ездили в Астану, мы лежали на земле перед Акордой и я снова заболел: проблемы с почками, грыжа начинается. Адвокат посоветовал потребовать материальный ущерб в размере 100 млн тенге, чтобы хотя бы остальные дети смогли спокойно жить, у меня их четверо осталось. Сейчас получаем 51 тысячу тенге в месяц, как многодетная семья, плюс пенсия жены. Мне Минобороны отказывается платить пенсию, хотя я ушел оттуда по состоянию здоровья. Буду и с ними воевать, а как добьюсь справедливости сыну устроюсь на работу», — рассуждает казахстанец.
Айгерим Ниязбаева сейчас живет в Алматы с тремя детьми на съемной квартире. Раньше она работала учителем физики, но сейчас уже не может позволить себе устроиться на полную ставку. Казахстанка зарабатывает репетиторством, получает пособие по потере кормильца в размере 97 тысяч тенге и много времени уделяет детям. По ее словам, если бы не они, то женщина сошла бы с ума.
«Я уже ничего не боюсь. В 2022 году я не знала, что мой муж ушел посмотреть на протесты. Когда он не выходил на связь четыре дня, я, беременная двумя детьми, всю ночь искала его по городским моргам и нашла убитым пулей в шею. Думаю, что мои дети спасли меня, забота о них помогла это пережить, я поняла, что не имею права сломаться, я для них теперь и мама, и папа. Мы каждую пятницу вспоминаем мужа в молитвах, ходим к нему на кладбище. Я хочу, чтобы все узнали, что мой муж невиновен и я не перестану бороться, пока это не признают, а виновный не будет наказан!», — говорила Ниязбаева.
Бакытжан Шынгысбеков и Акимбек Калымбеков, оба потерявшие сыновей, поделились, что никому не пожелают пережить такого горя, «когда отец хоронит сына, а сын отца уже не сможет». Калымбеков добавил, что его сын до сих пор снится ему, а воспоминания и разговоры о нем вызывают огромную тоску и слезы. «Я уже ничего не боюсь, только Аллаха. Даже если мой сын “террорист”, он должен жить! Мне его никто не заменит, никогда не забуду, что с ним сделали», — говорит казахстанец.
«Я искал сына два дня, когда приехал в морг там увидел около 35 мертвых детей. У всех на теле были дырки, в глазах, расстреляли как собак. После этого долго ходил и плакал, а теперь смерти уже не боюсь, лучше умру за справедливость. Благодаря Аллаху удалось доказать невиновность сына, но все еще обидно и тяжело. Его могилка рядом с домом, часто ходим навещать, но тяжелее всего — хоронить детей», — заключил Бакытжан Шынгысбеков.
ИСТОЧНИК:
Интернет-издание Mediazona.ca
https://mediazona.ca/article/2024/02/20/ghost-case
ИЛЛЮСТРАЦИЯ Сауле Сулейменовой
