Слушали – постановили: ничего не менять, нарушений не замечать

26.12.2018

(см. ранние материалы по делу бизнесмена Искандера Еримбетова и его партнеров: «Рабочая группа ООН вынесла заключение по делу Искандера Еримбетова», «11 месяцев следствия, 4 месяца процесса, 7 лет тюрьмы», «Что закон, когда есть установка?», «Стало известно, за что судят Еримбетова», «Когда «информационное заключение» приводит к заключению тюремному», «Процесс Еримбетова: полёты во сне и наяву», «Да» и «нет» не говорите, про Аблязова молчите и на пытки не ропщите!», «Горбатый» со светодиоидной нитью»)

Рассмотрение апелляционных жалоб на вынесенный два месяца назад Медеуским районным судом № 2 обвинительный приговор бизнесмену Искандеру Еримбетову и его деловым партнёрам Михаилу Зорову, Дмитрию Пестову и Василине Соколенко заняло целых три рабочих дня 21, 24 и 25 декабря с перерывом на выходные.

Весьма необычен был тот факт, что апелляционная коллегия Алматинского городского суда заседала не в собственном здании на углу улиц Казыбек би и Чайковского, а в бывшем Доме демократии на улице Карасай батыра, занимаемом сейчас тремя судами первой инстанции – Медеуским и Бостандыкским районными и Специализированным межрайонным уголовным судом (СМУС). При этом главный зал СМУСа расположен в одном коротеньком коридорчике с двумя маленькими зальчиками Медеуского райсуда, в одном из которых более полугода проходил суд первой инстанции, другой был отдан публике и журналистам, а приговор был оглашён в зале СМУСа. В этом же зале проходил апелляционный процесс, а публику и журналистов поместили в том же зале, что и на первом процессе. Содержался ли в этой судебной логистике какой-либо месседж, нам так и осталось непонятно.

Зато совершенно понятен был главный идеологический месседж обоих процессов: никакой справедливости и никакой пощады для «людей Аблязова», даже если (и тем более если) они его в глаза не видели. В отличие от завершённых одновременно судебных расправ над активистами запрещённого в марте этого года «Демократического выбора Казахстана» Асхатом Абишевым, а также Алматом Жумагуловым и Кенжебеком Абишевым, совершенно аполитичный бизнесмен Искандер Еримбетов прогневал высшее начальство не политически, а нравственно. Сотрудником Мухтара Аблязова был не он, а его сестра Ботагоз Джардемали, которую силовики попытались вернуть на родину и заставить обличать Аблязова, при этом проводить эту спецоперацию попытались заставить Еримбетова, а он отказался. Остальные же трое осуждённых, в ещё больше степени не имевшие какого-либо отношения к Аблязову, пострадали уже как сотрудники Еримбетова.

Апелляционные слушания прошли без участия осужденных, хотя адвокаты Еримбетова, Пестова и Соколенко ходатайствовали об их присутствии и предоставлении им возможности самостоятельно зачитать свои апелляционные жалобы, но в этой возможности им было отказано. Четвёртый же подсудимый Михаил Зоров, пошедший на сделку со следствием и получивший за это условный срок, апелляционной жалобы не подавал и на процессе не присутствовал.

Большую часть трёхдневных слушаний заняло оглашение огромных по объёму и блистательных по содержанию апелляционных жалоб на приговор Искандеру Еримебтову (профессиональные адвокаты Игорь Лифшиц и Жанара Балгабаева, общественный защитник Мырзахан Еримбетов – отец осуждённого бизнесмена), Дмитрию Пестову и Василине Соколенко (профессиональный адвокат Владимир Кизуб). Также на суде смога выступить с краткой и очень эмоциональной речью мать Еримбетова, а вот выслушать мать Пестова суд почему-то не пожелал.

Общий смысл аргументации защитников: уголовное дело насквозь заказное и  грубо сфабриковано под исполнение политического заказа; в действиях осуждённых не было не только состава преступления, но даже и события; сотрудники межведомственной следственной группы, представлявшие Агентство по противодействию коррупции, МВД и КНБ, не только сфабриковали обвинение на пустом месте (обычную предпринимательскую деятельность оформили как мошенничество), но ещё и цинично обманывали своих подследственных и применяли к ним жестокое обращение и откровенные пытки. Обо всём этом пострадавшие официально заявляли на суде, но суд тупо пренебрёг их заявлениями.

Даже малой толики этих безобразий было бы достаточно для отмены приговора и если даже не вынесения оправдательного решения в отношении осужденных, то хотя бы направления дело на новое расследование, и уж тем более для вынесения частных определений в отношении следователей за бракодельство и садизм. Ничего этого сделано не было, апелляционная коллегия не пошла даже на частичную корректировку действий нижестоящего суда. Могли бы хотя бы сбросить по годику с отвешенных осуждённым сроков –нет, установка была продемонстрировать глухую стенку.

После трёхдневных выступлений защитников прозвучала очень короткая речь прокурора, не содержавшая вообще никаких возражений на аргументы защиты, а лишь голословное утверждение о том, что «вина осуждённых доказана полностью, оснований для пересмотра дела не усматривается». По-видимому, то же самое будет написано и в мотивировочной части определения коллегии, которую адвокатам выдадут через пять дней – как раз к Новому году. Зачитанная же 25 декабря резолютивная часть определения состояла буквально из одной фразы: приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Прозаседавши три календарных дня и насидевши внутри них два полных рабочих дня, судейская коллегия выдала результат даже не на копейку – на тиынку (мельчайшая разменная монетка условной стоимостью 1:100 тенге, никогда не применявшаяся в реальной жизни казахстанцев). Стена. Глушь и тупь. Года конец – судопроизводству по вышеописанному делу… гм-гм… венец.


Добавить комментарий