Антикоррупционная служба по СКО в очередной раз закрыла дело о гибели петропавловца Анатолия Рейбант в связи с полученными травмами после встречи с полицейскими. Однако сейчас терпение антикоровцев явно на исходе, и им нужно, чтобы о деле забыли раз и навсегда.
Краткая предыстория
Трагедии при непосредственном участии полицейских и опосредованном – медработников , происшедшей в семье Рейбант из Петропавловска, на сайте Bureau.kz был посвящен почти десяток материалов (см. «Убийственный рефлекс», «Бег по кругу с препятствиями», «Еще один родительский протест», «Сладких снов прокурорским работникам», «Высший пилотаж игнора», «Сам виноват, что сразу не скончался», «Дело Рейбант: последний виток спирали», «Дело Рейбант: круговая порука держит круговую оборону»)
4 июня 2017 года 25-летний Анатолий Рейбант скончался у себя дома через три месяца после встречи со стражами порядка. Застав его перед отъездом на вахту вместе с другом Анатолием Скатовым за распитием алкоголя в общественном месте, обоих доставили в опорный пункт, оттуда в Центр временной адаптации и детоксикации (ЦВАД), где полицейские подвергли Рейбант избиениям (были зафиксированы различные травмы). Предположительно от повреждения лицевых костей черепа мужчина скончался через три месяца. Однако полиция, а затем и Антикоррупционная служба отказываются видеть в этом причинно-следственную связь. Все эти годы пожилые родители Рейбант пытаются привлечь к ответственности виновных полицейских, а также экспертов, давших ложные заключения, и медработников за неоказание помощи. Но каждый раз следствие закрывает дело, и уже несмотря на указания Министра МВД и помощника Президента РК.
Голова в горизонтальном положении и другой абсурд
9 сентября 2022 года Антикоррупционная служба по СКО в очередной раз прекратила дело (по ст. 362 часть 4 пункт 1 – превышение власти или должностных полномочий) за отсутствием состава преступления. Постановление о прекращении подписала старший следователь майор антикоррупционной службы Жайнагуль Ташмаханова.
– Постановление о прекращении уголовного дела согласовано с прокуратурой города. Однако же уведомление о том, что было принято процессуальное решение, мы получили уже после того как оно было согласовано с прокурором. Что в принципе не допускается – поясняет Татьяна Власова – адвокат Ирины Григорьевны Рейбант, матери погибшего Анатолия.
На 15 страницах следователь Ташмаханова (кстати, признаваемая в регионе лучшим следователем) объединила воедино все «косяки» своих предшественников – следователей и экспертов – и выдала уже свое.
В мотивировочной части следователь вполне допускает, что при доставлении в опорный пункт полиции Анатолия, тот недопитую двумя товарищем бутылку водки проносит с собой, и в опорном пункте «скрытно» ставит ее на сейф. Чуть позже «для оказания давления на полицейских» Рейбант самолично трижды бьется головой о тот же сейф, за сим спокойно и снова незаметно от полицейских берет недопитую бутылку, прячет ее за пазухой и добровольно идет с ней и стражами порядка на обследование.
Зато на месте – в Центре временной адаптации и детоксикации – Анатолий внезапно вспоминает о возможной незначительной административной ответственности за распитие, достает спрятанную бутылку, разбив ее (очевидно, все также при молчаливом наблюдении группы полицейских) предупредил сопровождающих людей в форме «о намерении совершить членовредительство». Вот тогда-то полицейские вспомнили, кто они собственно такие, и начали вежливо отговаривать молодого человека от заявленного намерения. Однако, убедить не смогли, и тот все же нанес себе порезы. А потом лег на землю и начал биться головой об лед. Теперь полицейским (Байбусинов, Молдахметов, Нурканов, Колыванов, Рамазанов), которые «телесные повреждения не наносили», пришлось вспомнить и борцовские навыки: «повалить» Рейбант, а заодно и его друга Скатова (который, кстати, никаких признаков неповиновения не проявлял), «в целях предотвращения членовредительства и нарушения общественного порядка» и «зафиксировать голову Рейбант в горизонтальном положении», одновременно успокаивая и увещевая неспокойного гражданина.
Еще более витиевато описаны результаты нескольких экспертиз наступления летального исхода. На всякий случай указано, что одна из экспертиз показала: смерть наступила в результате того, что Анатолий захлебнулся содержимым желудка. Но вот что стало тому причиной? На всякий случай и повреждения лицевых костей не отрицаются, но без пояснений: произошли ли они после якобы бития о сейф и лед и того, как полицейские «фиксировали голову в горизонтальном положении», либо ранее. Там же присутствует и выставленные в больнице Анатолию диагнозы с рекомендациями лечения в виде получения «анальгетика» и «местного холода».
И что делать с тем, что повторные экспертизы признали, что травмы были нанесены твердым тупым предметом или ударом об него (сила удара слева направо, так что сейф и лед отходят в сторону), причинена «средняя», а не первоначально заявленная «легкая» тяжесть здоровью, и что немаловажно – алкоголя в крови в момент смерти обнаружено не было (а ведь следствие пыталось все свести к последствиям восприятия алкоголя).
Наконец (мало ли что) сообщается, что те самые профессиональные полицейские, уговаривающие Анатолия не вредить себе, а впоследствии фиксирующих его с другом, почему-то были привлечены к дисциплинарной ответственности за «недобросовестное исполнение своих должностных обязанностей».
Та же следователь Ташмаханова отвергла показания тех, кто видел, как бьют Анатолия, так как они «построены на предположениях и сентиментальных взаимоотношениях», тогда как запутанные свидетельства полицейских и медиков центра «являются последовательными и стабильными».
Для усугубления сюрреализма ей бы еще следовало упомянуть, что изначально следователь Департамента полиции СКО Камбаров возбудил дело по статье… «доведение до самоубийства». Чем он руководствовался, понять невозможно, как и невозможно зачастую понять логику той же Ташмаханвой.
На сегодняшний день Ирина Григорьевна и адвокат Татьяна Власова подготовили жалобу о принятом процессуальном решении закрыть дело на основе таких зыбких аргументов. Одновременно будет подано ходатайство о передаче дела в службу специальных прокуроров при Генеральной прокуратуре.
Битва за сохранение вещдоков
В июне этого года следователь Антикоррупционного бюро Ташмаханова заявила, что объекты исследования, переданные институту судебных экспертиз СКО и приложенные к уголовному делу, были уничтожены по истечению времени. Поясним, что объекты исследования – это фрагменты лицевых костей Анатолия. Однако же никаких подтверждений того, что это было сделано (тем более сделано законно) или хотя бы акта об уничтожении, предоставить не смогла. Сознательное уничтожение (либо утеря вещдоков) стало основанием для подачи жалобы в прокуратуру. И по прошествии трех месяцев поступил вполне ожидаемый ответ, что в действиях следовательницы – антикоррупционщицы состава уголовного правонарушения не обнаружено.
Но еще до получения ответа в областном антикоре в лице опять же Ташмахановой вдохновились и попытались избавиться от второй части объектов исследования, до которых не добрались руки, поскольку те хранились в районном акимате.
Ирина Рейбант рассказала, что 10 октября получила письмо из антикора – якобы она соглашается на захоронение.
Оказалось, что в антикоре обратились на имя акима Кызылжарского района СКО с просьбой захоронить эти останки, ввиду того, что «представитель потерпевшего И.Г.Рейбант в получении останков трупа своего сына отказалась». Таким образом из дела исчезают последние доказательства. В то же время в городской прокуратуре вообще отвергли факт обращения в акимат антикоровцев для захоронения того, что осталось.
Ирина Григорьевна и Татьяна Власова оперативно обратились в акимат Кызылжарского района СКО, где надлежащим образом хранились фрагменты, предупредив, что потерпевшая сторона категорично против захоронения без ее ведома. «Ранее выемка этих останков производилась у меня, останки моего сына принадлежат мне. Захоронение производить я буду самостоятельно», – категорична Ирина Рейбант.
Тем не менее Антикор не прекращает попыток добиться поставленной цели. К тому же Ирина Грингорьевна перенесла операции на глаза и в настоящее время не может ознакомиться с материалами дела, не может участвовать в процессуальных и следственных действиях. На это антикоровцы «закидывают ее уведомлениями о том, что необходимо забрать останки, которые фактически являются вещдоками и образцами судебно-медицинского экспертного исследования. Ирина Григорьевна не может их забрать, поскольку для этого должен быть составлен протокол», – дает расклад адвокат Татьяна Власова.
Кроме уведомлений была предпринята еще и довольно безобразная атака.
28 сентября Ирина Рейбант, отправившись в больницу, забыла телефон дома. В это время позвонила следователь Ташмаханова. Трубку взяла девятилетняя внучка Ирины Григорьевны. Тогда на том конце провода следователь взяла в оборот ребенка, потребовав: передай своей бабушке, если на этой неделе не заберет останки Анатолия, то мы их похороним.
Возмущение пожилых родителей усопшего и адвоката вполне закономерны: и что следователь такие вопросы обсуждает с несовершеннолетним в принципе, и что удалось девочку напугать. Вполне обоснованно жалоба на следователя Ташмаханову ушла и в областной департамент Агентства по противодействию коррупции, и в головное управление.
Последний эпизод в этом противостоянии датирован сегодняшним днем. В ответе акимата Кызылжарского района не говорится ни да, ни нет, но, очевидно, там решили не рисковать и посоветовали Иине Григорьевне вновь обратиться в Антикоррупционную службу.
* * *
Смерть Анатолия Рейбант – это не только ставшая обыденностью жестокость полиции, но и предвзятость экспертов, непрофессионализм медиков, бездействие прокуратуры; для полноты не хватает разве что судебного органа. На основе этого дела уже можно проводить мастер-классы для начинающих работников силовых ведомств, как с помощью круговой поруки замылить даже очевидное преступление, ни в коем случае не сдавая ни одного из «своих», иначе по цепочке могут пойти все участники и соучастники.
Несмотря на то, что каждый виток «следственно-процессуальных действий» приводит к тому, с чего начиналось, для родителей погибшего это уже дело принципа. К вящему сожалению, для системы это тоже дело принципа.
