Утерян счет тому, по какому разу за шесть лет прекращается и возобновляется дело в связи со смертью предположительно в результате избиения полицейскими жителя Петропавловска Анатолия Рейбант. В то же время силовики при попустительстве прокуратуры пытаются избавиться от оставшихся фрагментов тела усопшего – последних объектов экспертизы.
В середине февраля этого года после приема прокурором города и подачи очередной жалобы в отношение следователя антикоррупционной службы, прекратившего дело, оно было вновь реанимировано. И все же антикору удалось умыть руки и спихнуть дело в управление полиции Петропавловска, ранее прекращавшей его неоднократно. Прокуратура посчитала, что довод о том, что не были допрошены нейрохирург либо невропатолог, осматривавшие Анатолия Рейбант и не обнаруживших у него переломов лицевого черепа, объективен
Предыстория
4 июня 2017 года житель Петропавловска 25-летний Анатолий Рейбант скончался у себя дома через три месяца после встречи со стражами порядка. Застав его перед отъездом на вахту вместе с другом Анатолием Скатовым за распитием алкоголя в общественном месте, обоих доставили в опорный пункт, оттуда в Центр временной адаптации и детоксикации (ЦВАД), где полицейские подвергли Рейбант избиениям (были зафиксированы различные травмы). Предположительно от повреждения лицевых костей черепа мужчина скончался через три месяца. Однако полиция, а затем и Антикоррупционная служба отказываются видеть в этом причинно-следственную связь. Все эти годы пожилые родители Рейбант пытаются привлечь к ответственности виновных полицейских, а также экспертов, давших ложные заключения, и медработников за неоказание помощи.
(см. «Убийственный рефлекс», «Бег по кругу с препятствиями», «Еще один родительский протест», «Сладких снов прокурорским работникам», «Высший пилотаж игнора», «Сам виноват, что сразу не скончался», «Дело Рейбант: последний виток спирали», «Дело Рейбант: круговая порука держит круговую оборону», «Дело Анатолия Рейбант: нет тела – прощай, дело», «Дело Анатолия Рейбант: концы в землю»)
– Полагаю, возобновление досудебного расследования будет носить исключительно формальный характер, поскольку сотрудники управления полиции не обладают должной квалификацией по расследованию данной категории дел, – ставит печать на местной полицейской службе адвокат Татьяна Власова. И уже не в первый раз поясняет, что такого рода дела, особенно где подозреваемыми выступают представители различных, но связанных между собой государственных органов (полиция, врачи, судмедэксперты), должны попадать в службу специальных прокуроров Генеральной прокуратуры и расследоваться за пределами области, куда может не дотянуться региональная круговая порука.
В 2017 году отмечает адвокат, вся территория ЦВАД, как внутри, так и снаружи, была увешана видеокамерами, но вот такая простая мысль – изъять видеозаписи – не пришла в голову ни полицейским, ни прокурорским, что, очевидно, дает понимание уровню профессионализма работников областных силовых и надзорных органов. Либо на камерах было запечатлено то, за что можно было «сесть». Так что одно из двух: либо набрали кого попало, либо преступники заметают следы.
Помимо передачи дела в службу спецпрокуророр, адвокат говорит о необходимости добиться нового экспертного исследования, и чтобы действия сотрудников полиции рассматривали во взаимосвязи с медработниками, скрывшими переломы, и экспертами, выгородивших медиков, заявив о летальном исходе в результате асфиксии и «не заметив» переломов, приведших к ней. «Никто не думал на тот момент, что сокрытие перелома приведет к летальному исходу», – предполагает адвокат Власова.
Между тем, Ирина Рейбант – мать Анатолия – из последних сил бьется за сохранение останков (точнее, то, что от них уже осталось – см. «Дело Анатолия Рейбант: нет тела – прощай, дело») своего сына, поскольку органы следствия и прокуратура отчаянно хотят придать их захоронению. Тем самым в деле в связи со смертью Анатолия Рейбант можно ставить точку, по крайней мере, на местном уровне.
В последнем письме из областной прокуратуры за подписью заместителя прокурора Жорабекова в адрес Ирины Рейбант прямо написано, что «вы отказались их (останки – ред.) принимать». В связи с этим они направлены в акимат Кызылжарского района (Анатолий упокоен на кладбище в сельском округе) для дальнейшего захоронения. Напомним, что до тех пор они находились в акимате другого – Якорьского сельского округа, где в отличие от института судебных экспертиз от них не осмелились избавиться.
– Я не отказываюсь от останков и от биологической экспертизы вещественных доказательств. Я по своему законному праву, когда посчитаю нужным, тогда мы захороним объекты экспертизы вещественных доказательств. Посчитаю нужным, когда я использую свое право в защиту своего сына. Я просто боюсь, что мои объекты этой экспертизы будут уничтожены, как уничтожили вещественные доказательства – следы биологического исследования, – парирует Ирина Рейбант, поневоле за все годы мытарств ставшая юристом.
И пока это единственная нить, которая связывает родителей Анатолия с уходящей надеждой на восстановление справедливости.
Адвокат Татьяна Власова, говоря об опасения формального проведения следствия, несколько ошиблась: с 15 февраля, с момента вынесения постановления о возобновлении расследования, никаких «дополнительных следственных действий» вообще не производилось. По крайней мере на видимом уровне.
Минимальные надежды Ирина Рейбант возлагала на проведение в конце прошлой недели в здании областной прокуратуры круглого стола «Актуальные проблемы расследования дел о пытках». Однако в приглашении ей отказали, и в любом случай формат мероприятия предполагал молчаливое созерцание трансляции одноименного мероприятия проводимого в этот день в Астане. На нем побывал петропавловский правозащитник Александр Данчев, пытавшийся обратиться к прокурору области Багбану Таймбетову во время перерыва. На что он обронил, что никакого суда по этому случаю не светит, и что Ирина Рейбант «уже ходит как на работу» в связи с гибелью сына шесть лет назад.
Остается только Комитет ООН против пыток, куда из Казахстана практически на постоянной основе уходят жалобы на отсутствие возможностей внутри республики чего-либо добиться жертвам преступных силовиков. За редким исключением эксперты ООН, в отличие от казахстанских следователей находят, что жалобы являются объективными и государство раз за разом неспособно выполнять своих функций по защите граждан. Однако же, как правило, и тогда Казахстан отказывается выполнять свои обязательства, задекларированные на международном уровне, а полномочные представители власти, облеченные погонами, как истязали, так и продолжают истязать.
