На сегодняшний день по телевидению, на улицах, в общественном транспорте и даже в соцсетях нас предупреждают о мошенничестве, взывая к бдительности и осторожности, в то время как многочисленная орда мошенников вполне успешно пользуется отработанными схемами, либо изобретает все новые. И даже дополнительный стимул в виде возможного бездействия следователей не срабатывает. А на ком проще всего заработать, если не на доверчивых пенсионерах – одной из слабозащищенных прослойках нашего общества?
Вновь поднять хорошо известную в стране тему жилищного мошенничества попыталась Олеся Халабузарь, директор Центра социально-политических исследований (ЦСПИ), на пресс-конференции в алматинском пресс-центре Бюро по правам человека, пригласив двух пострадавших – Раису Дюсембаеву и Ирину Ильницкую.
Обе попались на удочку «риелтора» с известного в Алматы «квартирного пятачка» на пересечении Макатаева и Кунаева. По словам пострадавших, риелтор Ольга Нугманова (более известна как Ольга Николаева) действовала вместе со своим сыном Нариманом, которого представляла, как личного водителя и напарника.
В 2004 году к «Ольге Николаевне» обратилась мать Ирины Ильницкой, которая, продав квартиру, по душевной простоте призналась риелтору, на что хочет потратить деньги – покупку земельного участка. Тогда Нугманова предложила свою помощь в его приобретении. Доверчивая старушка без расписок отдавала все свои деньги, включая одолженные у дочери 6,5 тыс. долларов, якобы, на получение государственного акта.
Ирина признается: «Мать стала, как зомбированная, на все уговоры не отдавать деньги, просила не вмешиваться». Только когда прошли все мыслимые сроки, а участка как не было, так и нет, мать поделилась проблемой с дочерью:
– Тогда я начала ей (Нугмановой – ред.) звонить, но телефон был отключен, мы приезжали в ее квартиру, она просила подождать неделю и она вытянет госакт. На этой почве у матери случился почечный кризис, и она у меня умерла. После этого мы ее еще неделю искали. Приходили на этот ее «пятачок» на Макатаева-Карла Маркса (сейчас Кунаева – ред.), она говорила: «Все-все, документы почти готовы, только подписи остались. Потерпите еще, пожалуйста, дня четыре». После этого мы ей звоним, она уже телефон не берет. Приехали на квартиру, она с этой квартиры съехала. Пошла я в РОВД Алмалинского района, подала заявление. Через неделю пришел ответ, в котором говорилось «вы не знаете, на кого подавать заявление». А кроме ее имени-отчества у меня никаких данных не было.
Тем не менее, «Ольга Николаевну» все же через два года «взяли», закрыв на период следствия в СИЗО.
– А теперь, на очной ставке, она утверждает, что не знает меня, моих соседей, племянниц, с которыми я приходила: «Все. Я ничего не знаю, я ничего знать не хочу», – рассказала Ирина о случившемся, только недавно узнав, что водитель – это сын мошенницы, увидев знакомые лица в объявлении на столбе.
Объявление, на которое откликнулось немало людей, составила Раиса Дюсембаева – еще одна жертва мошенников. По ее предположению, следственные органы не только отказываются расследовать это дело, а также неплохо на этом наживаются.
Пенсионерка попала в руки семьи Нугмановых в 2013 году, когда продавала дачу. Деньги нужны были на съемное жилье в Алматы для нее самой и ее сына – инвалида 2-ой группы. На свою беду Раиса Дюсембаева поделилась своей проблемой с «Ольгой Николаевной» и та пообещала квартиру по госпрограмме, дескать, такую легко получить, имея в семье человека с ограниченными возможностями. Деньги, (а это 18, 5 тыс. долларов) пенсионерка отдавала Нариману Нугманову под расписку. Но на тот момент оформить нотариально расписку не удалось: необходимо было присутствие жены Н., которая в то время находилась в другом городе. Как и в предыдущем случае, получив деньги, Нугмановы на связь больше не выходили.
Поняв, что денег она не получит, оставив заявление в полиции, Раиса Дюсембаева сама взялась за дело, расклеив объявления по всему городу, так как следствию под предводительством Аскара Салманова требовалось больше пострадавших. По словам пенсионерки, жертв мошенников очень много, но их запугивают, и они молчат, благо в изоляторе находится только одна женщина, а там, как считает Р.Дюсембаева, определенно действует целая группа.
– Сейчас Нариман проходит свидетелем у матери. А расписка его, он лично брал деньги. Как он может проходить свидетелем? Они пишут, что брали деньги по нужде. Как это возможно? Следователь все это покрывает, – возмущается обманутый пенсионер.
Несмотря ни на что, расписка осталась действительной, и следственные органы ее приняли. Однако есть вероятность, что Нугманова скоро окажется на свободе (процессуальные сроки выйдут или подозреваемую выпустят по состоянию здоровья).
– Ольгу Нугманову арестовали только через два года. Следователь признался, что ее скоро выпустят с СИЗО «по состоянию здоровья», т.к. у нее астма. На что мы вызвали «скорую помощь» на очной ставке, где врач сказал, что Нурманова «практически не больна», – волнуется Раиса Дюсембаева.
К тому же, по утверждению пенсионерки, подруги задержанной предоставили той самые лучшие характеристики, что также может сказаться на решении следствия об освобождении женщины:
– Подружки Нугмановой проходят свидетелями, говоря, что работает она с 2002 года, хорошая женщина с высшим образованием, очень честная и добросовестная, с воспитанным сыном.
Зато пострадавшим в полиции постоянно дают телефон следователя, который не отвечает на телефонные звонки – так что люди даже не знают, на каком этапе сейчас расследование и есть ли вероятность того, что дело дойдет до суда.
Олеся Халабузарь, директор ЦСПИ, оказывающая помощь обманутым, тоже задается вопросом: на что остается надеяться, когда показания свидетелей, расписки и видео следствием не признаются?
Обманутые жертвы махинаций уверяют: в деле замешано и следствие. В законе о коррупции написано, что если должностное лицо заведомо нарушает закон, значит, здесь подразумевается коррупционная составляющая. Такое заключение возникло после того, как жертвы махинаций потребовали дело в суде, где им отказали в силу того, что «дело нужно доработать», они, дескать, отправили его на доработку, но куда – умолчали. Но, по словам пострадавших, ни в полиции, ни в прокуратуре его нет.
Олеся Халабузарь уверена, таких как Нугмановы, еще очень много, достаточно зайти в любой ЦОН, где «определенные лица» предлагают свои малосовместимые с законом услуги. Но самое обидное, что махинаторы, скорей всего, могут рассчитывать максимум на условный срок, настолько лояльно к этой теме подходит наше законодательство. А имущества или недвижимости на мошенниках не числится.
Конечно, нельзя слагать часть вины и с самих пострадавших: кто-то просто доверяется первым встречным, кто-то надеется на «бесплатный сыр» в виде возможности попасть под государственные программы. Однако в таких случаях обманутым также самостоятельно приходится расхлебывать ситуации, в которых они оказались, попутно примеряя на себе костюм следователей, не сильно надеясь на профессионализм правоохранительных органов, еще меньше на судебную систему, а в целом – и на государство.
