В Кокшетауском городском суде Акмолинской области начался
судебный процесс. Сразу оговорюсь, что дело-то не громкое, так сказать из
рядовых – трудовой спор бывшего работника с организацией.
Из этических соображений мы не будем называть ни
организацию, ни истца, лишь отметим, что почти год назад практически большая
часть сотрудников организации во главе с руководителем написала заявления об
увольнении в качестве протеста против нарушения их прав учредителями данного
ТОО.
Кстати, ранее в Кокшетауском городском суде уже
рассматривался подобный спор одного из сотрудников этого же ТОО по вопросам
задолженности по заработной платы и иных обязательных отчислений. Об этом мы
уже писали в статье «Конституция, забившись в угол, нервно оглядывается по
сторонам? или Внутреннее убеждение судьи – не ведомо «грешникам»?». Но если на
тех заседаниях в угол, образно говоря, «забилась» Конституция, то сегодня, кажется,
она «сидела» в углу уже в обнимку с ГПК РК и Нормативными постановлениями
Верховного суда.
Началось все собственно с того, что секретарь, докладывая
явку сторон, «забыла» упомянуть самого истца, который пришел на процесс, и
объявила только представителя истца, ответчика и прокурора. Ну да ладно, это,
так сказать, малый «промах».
Далее, когда судья Ф. Булатулы спросил: есть ли у сторон
ходатайства, представитель истца сообщил, что намерен вести аудиофиксацию
данного процесса, и ходатайствовал о допросе свидетеля. И, наверное, в этот
момент то самое Нормативное постановление Верховного Суда Республики Казахстан
№5 «О соблюдении принципа гласности судебного разбирательства по гражданским
делам» от 28 октября 2005 года отправилось «обниматься» с Конституцией в
дальний угол судебного зала. Хотя, может быть, Ф. Булатулы просто запамятовал о
Нормативном постановлении? Но именно в тот момент мы поймали себя на мысли, что
летят в тартарары стремления К. Мами сделать судебную систему открытой. А ведь
именно Кайрат Абдразакулы, будучи главой Верховного суда, много лет формировал
именно принцип открытости и прозрачности судебного процесса. Сейчас он вновь
вернулся на пост председателя ВС, и, судя по его позиции, своих взглядов в этом
направлении не переменил.
И хотя п. 5 вышеупомянутого нами Нормативного
постановления ВС гласит: «Лица, участвующие в деле, и присутствующие граждане
вправе в открытом судебном заседании фиксировать с занимаемых ими в зале мест,
письменно или с использованием аудиозаписи, ход судебного разбирательства, для
чего не требуется предварительное разрешение председательствующего и согласие
участвующих в деле лиц. При этом указанные лица должны пользоваться правом на
ведение аудиозаписи открыто», Ф. Булатулы начал выяснять мнение сторон и
позицию прокуратуры. Конечно же, представитель ответчика, (наверное, не зная о
данном пункте Нормативного постановления ВС?) стала высказываться категорически
против ведения аудиозаписи. Хотя мы и не услышали каких-либо аргументированных
обоснований столь рьяного протеста. Проще говоря, гласность и открытость
судопроизводства в Кокшетауском городском суде – та еще…
А теперь посмотрим п. 6 того же Нормативного
постановления:
«В начале судебного заседания выясняется мнение
участвующих в деле лиц о возможности трансляции судебного заседания по радио и
телевидению, производства кинофотосъемки и видеозаписи, с отражением в
протоколе судебного заседания.
Несогласие участвующих в деле лиц с проведением указанных
действий в отношении них должно быть мотивированным».
То есть, несогласие должно быть аргументированным, без
личных эмоций: «не хочу», «прическа не та», «я плохо выгляжу на видео» и т.д.
Как вы понимаете, председательствующий пошел дальше и перевел нормы, указанные
относительно видеосъемки, на аудиофиксацию.
Затем Булатулы начал выяснять мнение сторон относительно
допроса свидетелей. И, – конечно же! – сторона ответчика была категорически
против допроса свидетелей. Причем реальные обоснования причин и этого – не
менее! – мощного нежелания особо не аргументировались. Может быть, потому, что
стороне ответчика не очень надо было бы, чтобы свидетели рассказали в суде все,
что видели и знали? А вот позиция прокуратуры была явна и очевидна. Прокурор
уточнила: свидетели работали вместе с истцом именно в заявленный период?
Конечно. И надзорный орган не был против допроса свидетелей. И тут председательствующий
на месте постановил: «удовлетворить ходатайство истца частично: аудиофиксацию –
разрешить, а в допросе свидетелей – отказать». Всё, аут. ГПК в момент оглашения
определения – стремглав понесся со скоростью ветра туда, где его ждали
Конституция и Нормативное постановление ВС.
И вот здесь самое время вспомнить о том, что существуют
«необходимые доказательства», по крайней мере, именно так их называют в теории.
Проще говоря, это: ряд юридических фактов, важных для правильного разрешения
дела. Согласно ст. 65 Гражданского процессуального кодекса РК, каждая сторона
должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания
своих требований и возражений. Это правило выражает и закрепляет главный
элемент состязательного начала – каждому заинтересованному лицу надлежит
доказывать фактические данные, которые обосновывают его юридическую позицию.
П. 2 ст. 64 ГПК РК определяет перечень допускаемых
законодательством процессуальных средств доказывания и включает в него:
объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, вещественные
доказательства, заключения экспертов, протоколы процессуальных действий,
протоколы судебных заседаний, отражающих ход и результаты процессуальных
действий, и иные документы.
И вспомнив п. 2. ст. 15 ГПК РК, который гласит, что суд
освобожден от сбора доказательств по собственной инициативе в целях
установления фактических обстоятельств дела, однако по мотивированному
ходатайству стороны оказывает содействие в получении необходимых материалов в
порядке, предусмотренном кодексом, – мы зашли в тупик.
То есть суд, который должен быть беспристрастен, по
каким-то причинам вдруг лишает истца права предоставления доказательств? Это
что: судья принял сторону ответчика, лишив истца – возможности доказывать? И
здесь впору вспомнить еще и о том, что приводить свидетелей – это право сторон,
но одним росчерком пера судья Булатулы лишает истцов реализации этого права и
предоставления прямых доказательств?
Существуют различные градации доказательств.
Доказательства подразделяются на личные и вещественные, в зависимости от того,
являются ли источником получения сведений люди или вещи. Личными
доказательствами являются: объяснения сторон и третьих лиц, показания
свидетелей и заключения экспертов. И почему-то, находясь в этот день в зале
суда, появилось предположение, что же будет написано в решении суда…
Наверное, небольшой ремаркой здесь будет напоминание о
так называемой «судебной практике». В начале этой статьи, мы уже говорили о
том, что ранее был другой судебный процесс, в котором участвовали фактически те
же лица, лишь истец – был другим, сегодня он выступал свидетелем. И вот что
интересно: тогда свидетелей – допросили, не важно, что показания исказили, и
для судебной системы Акмолинской области (в целом), наверное, не важно, что
тогда показания свидетелей в главном протоколе судебного заседания были
искажены, и судья – одно определение огласила, а совершенно иное – написала, и
даже стороне истца это самое определение отправлено не было. И просто в
логическое понимание не укладывается то, что в ситуации, когда и в предыдущем и
в нынешнем процессе ответчиком является одно и то же ТОО, в одном случае (судья
Бахытжанова) свидетельские показания принимаются и в отношении ответчика
выносится определение (правда, из него следует, что ответчик должен сам себя
наказать), а в другом случае (судья Булатулы), истца лишают права
доказывания…
Конечно же, на предыдущую нашу публикацию и поведение
судьи Бахытжановой Акмолинский областной суд ответил долгим и продолжительным
молчанием. Из чего мы смеем выразить определенные опасения, что завтра – это
может стать не просто примером, а нормой и руководством к действию для многих
судей области. Понятно, что к молчанию власть имущих журналисты уже привыкли.
Проблема лишь в том, что Закон – должен работать в жизни, быть действующим, а
не оставаться на бумаге – написали и забыли.
И напоследок еще одна ремарка. Конституция Республики
Казахстан гласит, что наше государство: суверенное, светское и правовое. Если
заглянуть в словарь, становится понятным, что разные типы светских государств,
существующие в современном мире, являются закономерным итогом развития
общества, формирование определенного типа светского государства обусловлено
конкретными историческими, политическими, культурными и иными особенностями
общественной динамики.
Остановимся на слове «культурными». Существуют
общепринятые нормы культуры. Ну, не будете же вы в опере или в театре –
жевательную резинку смачно наяривать или разговаривать по сотовому телефону во
время театрального спектакля, мешая актерам, или лузгать семечки на крыльце
областного акимата или Администрации Президента? Есть определенные общепринятые
моральные нормы, которые не нуждаются во внесении в Законодательные акты. Еще
судья г. Актау Шолпан Маликова рассказывала журналистам:
– Излишние эмоции,
бестактность, невоспитанность не способствуют нормальной работе суда,
дестабилизируют установленный ритм работы, порядок, а потому требуют жесткого,
основанного на законе, реагирования председательствующего по их устранению.
Следует отметить, что в судах г. Актау, к сожалению, частые явления – появление
на процессе в ненадлежащем виде: домашних тапочках, майках, в головном уборе.
Кроме того, имеются случаи, когда присутствующие на процессе лица жуют
жевательную резинку…
Если заглянуть в историю, то еще в начале 2011 года
журналист одной из республиканских газет был удален с процесса за то, что жевал
жевательную резинку. Причем журналист не был одной из сторон судебного
процесса. День сегодняшний. Кокшетауский суд, председательствующий судья Ф.
Булатулы и представительница ответчиков, рьяно наяривающая ту самую жвачку.
Причем, выступая против ведения диктофонной записи и допроса свидетелей – она
так же усиленно жевала. Почему-то Булатулы – это факт не смутил. А если сделать
анализ поведения данного юриста на других заседаниях, по крайней мере, на
которых мы присутствовали, то ранее она не стремилась употреблять жвачку в зале
суда, из чего можно сделать вывод, что тщательное пережевывание «защиты от
кариеса» – не является жизненно необходимым средством для представителя
ответчика. Ну, не будет же она утверждать, что в этот день стоматологи выявили
у нее кариес, и она начал с ним бороться прямо на процессе? Кстати, даже при
столь мрачной версии, за которую юрист может ухватиться, как утопающий за
соломинку, свежевыявленный кариес, отступая перед общепринятыми нормами
поведения в общественных местах – мог бы и подождать.
А после судебного процесса, когда мы предложили
представительнице стороны ответчиков уважительно относиться к суду и к сторонам
процесса, не жевать во время заседания жвачку, юрист, кстати, бывшая сотрудник
Кокшетауского городского суда, заявила, что это «ее право»: мол, что хочет она,
то и делает.
Кстати, невольными свидетелями этого «отстаивания прав
ответчика», сомнительных, кстати, стали и секретарь судьи Булатулы, и прокурор,
и истец, и представитель истца и ряд свидетелей со стороны истца.
Мы потерялись в догадках: является ли интенсивное жевание
– неуважением к суду и принимает ли Кокшетауский городской суд данный факт за
норму? То есть, завтра все участники процесса могут прийти в зал заседания, где
председательствовать будет данный судья (или кто-то иной?), и массово
употреблять жевательную резинку? Если такими темпами кокшетауское общество
продвинется дальше, то нормой станут не только жвачки, но и те же семечки,
чипсы, чай-кофе и пр. Сей список вы можете продолжить дальше в силу своей
фантазии.
Как-то не хочется думать, что прав был Уильям Шекспир,
сказав: «Весь мир – театр. В нём женщины, мужчины — все актёры…». На наш
сугубо личный взгляд, Закон – должен быть действующий, суд – должен быть
беспристрастным, открытым и прозрачным, судьи – руководствоваться Законом и
совестью, участники заседаний – быть корректными, культурными и воспитанными.
ИСТОЧНИК:
Информационное агентство «Кокшетау-Азия»
