«Ворвались в квартиру, заломили руки, надели наручники, словно страшным преступникам. Поволокли волоком полураздетых, без обуви по бетонной лестнице подъезда. Привезли в опорный пункт, накинулись на 16-летних детей и стали избивать, запинывать – так, что пол был весь в крови. Я кричала, пыталась заслонить сыновей, но меня оттолкнули. Я потеряла сознание, но полицейские продолжали избивать мальчишек, перепрыгивая через меня». Это не отрывок из бульварного чтива, а рассказ реальной женщины.
Последние полторы недели стали кошмаром для семьи Маурер, что живет в поселке Дубовка Карагандинской области. 34-летняя мать троих детей Наталья до сих пор не оправилась от потрясения. Рассказывая о событиях, произошедших 29 октября, она захлебывалась от эмоций, сбивалась, перескакивая с одного на другое, ее руки дрожали.
– Я пришла с работы после восьми вечера, — вспоминала она. — Позвонила мальчишкам на сотовый. Они подрабатывают в поселке, поэтому должны были вернуться с работы в это же время. Ответил Вадим, сказал, что они уже рядом с домом. А минут через 15 в дверь постучала девушка, которая сказала, что мои мальчишки дерутся на пятачке около опорного пункта.
По словам матери, прибежав в указанное место, она увидела, как ее сыновья стоят спина к спине в оборонительной позе, а вокруг — толпа пацанов.
– Я стала кричать, шуметь, люди стали останавливаться, и толпа разбежалась, — продолжает рассказ Наталья. — В это время на крыльце опорного пункта стояли участковые и спокойно наблюдали за происходящим. Я повела мальчишек домой, они были целы, только в пыли, грязные, и курток на них почему-то не было.
Наталья утверждала, что дома мальчишки едва успели раздеться и зайти в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок, как на пороге появились люди в форме.
– У нас в Дубовке всего два участковых, — сказала мать мальчиков. — А тут пришли какие-то незнакомые полицейские, сказали, что им надо доставить моих детей в опорный пункт. Я ответила, что прямо сейчас мы не можем. Говорю: «Дайте нам 15 минут, мы помоемся, оденемся и придем». Но тут четверо полицейских ворвались в квартиру, залетели в ванную. Схватили Вадика с Вовой — прямо как те были, в одних трусах. Заломили им руки, надели наручники, стали пинать, бить. И волоком поволокли по лестнице.
– Это был какой-то ужас, — вспоминала соседка Мауреров Светлана Карих. — Я вышла на шум, смотрю: Вадьку с Вовой полицейские волокут прямо по бетонному полу, пинают. А мальчишки раздетые, в одних трусах. Разве же так можно? Наверное, с убийцами и насильниками так не обращаются, как они с детьми этими обошлись. И ведь мальчишек этих мы знаем с малых лет. Обычные пацаны, не преступники какие-нибудь.
Наталья смутно помнит, как затолкнула в квартиру к соседке младшего — четырехлетнего Максимку. Как выскочили на шум соседи. Как сестра, которая в этот момент зашла в гости, крикнула, что надо немедленно бежать за полицейскими, и они кинулись в опорный пункт.
– Там было полно полицейских — человек семь или девять, — вспоминала мать. — Сестру не пустили дальше «предбанника», мне с трудом удалось прорваться в комнату, где были мои дети. Я не могла понять, что происходит, спрашивала у всех, но мне сказали только, что якобы родители одного из мальчиков, с которыми дрались мои сыновья, написали заявление. Но самого заявления мне не показали, никто из полицейских не представился, не отвечали на мои вопросы.
Как рассказала Наталья, за столом рядом с Вадимом сидел мужчина в штатском. Она решила, что это отец, написавший заявление, и стала просить его «поговорить как родители».
– Но тут ему позвонили на сотовый, — поделилась Наталья. — Он поговорил с кем-то, а потом, когда нажал «отбой», мне показалось, что ему дали команду «фас!». Он повернулся к моему сыну и ударил его по лицу кулаком так, что кровь брызнула на светлую рубашку, в которую этот мужчина был одет. Он стал нещадно избивать Вадима. Так, что вся его рубашка скоро была в крови моего ребенка. Как в фильме ужасов.
У Натальи тряслись руки, когда она рассказывала о том, как пыталась защитить сына, как молила не бить, но полицейские ее оттолкнули, потом повалили ребенка на пол и стали запинывать сообща.
– Помню, что оказалась на полу, а люди в форме перескакивали через меня и продолжали избивать моего сына, — голос женщины срывался. — Из всех не бил только один, лысоватый такой. Он сидел за столом, облокотившись подбородком на руки, и наблюдал за происходящим. Я потеряла сознание, но ко мне никто не подошел, не пытался оказать помощи. Когда пришла в себя, пол опорного пункта был весь в крови, а лица моих детей напоминали куски мяса.
Но на этом страшные события для Натальи и ее семьи не закончились. Она не помнит, сколько времени провела в опорном пункте и сколько было на часах, когда ее окровавленных и измученных детей стали грузить в полицейский уазик. Помнит только, что всю ночь, до восьми утра, их возили из одного медицинского учреждения в другое…
– Ее не хотели брать с собой, — рассказывала тетя мальчиков Анна Маурер. — Отталкивали от машины. Но я силой впихнула сестру в уазик, потому что понимала: если оставить с ними мальчишек одних, то мы их можем больше не увидеть живыми.
Как рассказала тетя мальчиков, перед тем как они отъехали от опорного пункта, туда приехал на машине какой-то мужчина, по всей видимости, заявитель. Он кричал: «Покажите мне этого Маура! Вам не жить! Вас всех закопают!» Но Анне было не до него, в это время подъехал ее муж, и они рванули следом за полицейским уазиком на своей машине.
– В уазике мальчишкам стало совсем плохо, особенно Вадиму, — захлебываясь от ужала, рассказывала мать. — Его рвало, потом он потерял сознание. Они были избитые, окровавленные, голые, без обуви. Я сняла пальто и постелила им под ноги. Плакала, просила полицейских вызвать «скорую». Но меня никто не слушал. Нас возили по каким-то больницам — в Караганде, в Темиртау, еще где-то.
Как сказала Наталья, врачи приходили в ужас, увидев избитых детей, но после разговора с сотрудниками полиции, писали что-то и отправляли дальше.
– В Темиртау я кинулась к врачу, стала умолять: «Окажите им помощь, пожалуйста!». Но врач меня отодвинул со словами: «Сначала выясните свои отношения с полицией, а потом обращайтесь к нам». В Караганде, в челюстно-лицевой больнице, врач был в шоке, осмотрел мальчишек, но сказал, что у них серьезная травма головы, поэтому госпитализировать их по своему профилю он не может, сначала нужен нейрохирург.
– Мне казалось, что этот ад никогда не закончится, — плечи Натальи вздрагивали. — Я все оглядывалась назад, чтобы убедиться: сестра с зятем едут за нами. Потому что в тот момент я была уверена: если они потеряют нас из виду, полицейские нас просто убьют и закопают где-нибудь.
И этот вывод мать сделала не просто так. По ее словам, полицейские постоянно спрашивали ее, одна ли она и где отец мальчишек. И хотя ее муж умер, когда близнецам было три года, женщина отвечала, что она не одна, что их есть кому защитить.
Наталье удалось вызвать «Скорую помощь» ранним утром, когда их привезли в темиртауский наркодиспансер. Приехавшая по вызову медицинская бригада тут же госпитализировала подростков. Впоследствии врачи констатировали у братьев тяжелые травмы. А Наталья наняла адвоката.
Из темиртауской больницы, по словам матери, одного из мальчишек забрал… следователь Токаревского ОП. Невзирая на состояние Вадима, он счел необходимым провести допрос и очные ставки.
– Вроде как один из полицейских, которые били моих детей, написал рапорт о том, что Вадим рассек ему губу, — пояснила Наталья Маурер. — Однако в тот же день следователь позвонил мне и велел приехать за сыном. Когда я приехала, он сказал, что арест с него снят, никаких претензий нет. Но посоветовал: «Не поднимайте шум и адвоката своего успокойте».
Совету следователя Мауреры не последовали и написали заявления в ДВД и прокуратуру Карагандинской области.
– Я хочу, чтобы полицейских, которые избили моих детей, нашли и наказали, — сказала Наталья. — Это же беспредел какой-то! Я никогда не думала, что такое может произойти не в кино, а в реальной жизни…
Соседи, родственники, друзья семьи Маурер также по сей день не оправились от шока. Младший братишка близнецов, 4-летний Максим, и сейчас испуганно округляет глаза, когда его спрашивают о братьях.
– Они в больнице, потому что их избили полицейские, — шепотом отвечал малыш. — Они пришли к нам домой и их пинали…
В настоящее время Вадим и Володя Мауреры находятся в больнице Шахтинска.
– Только в этой больнице нашелся врач-нейрохирург, который оказал нам настоящую помощь, — рассказала Наталья. — Но полицейские и там не оставляют моих детей в покое. Недавно приезжали и взяли кровь на экспертизу. Какую экспертизу? Для чего? Мы пострадавшие и мы же еще и виноваты?
Из двух братьев поговорить с нами смог только Володя. У Вадима двойной перелом челюсти со смещением, во рту стоят скобы, поэтому говорить он не может.
– Я думаю, это все из-за того, что мы подрались с пацаном, — предположил Володя. — Это была пацанская драка — сначала один на один, потом двое на двое. Но его отец, говорят, чин какой-то, из налоговой, вроде. Парня зовут Султан Тлеубердинов, а больше ничьих имен мы не знаем.
Отказались назвать какие-либо имена и полицейские, находившиеся в опорном пункте поселка Дубовка, когда мы наведались туда за комментариями. Сказали, что они помощники участкового, а сам участковый находится в отпуске. Факта задержания братьев Маурер 29 октября отрицать не стали.
– Их за драку задержали, — сказал один из стражей порядка. — Да, доставили сюда в одних трусах.
– А нельзя было обойтись без рукоприкладства? — поинтересовались мы.
– Было нападение на сотрудника полиции, — заявил парень в погонах. — Когда с задержанного снимали наручники, он ударил полицейского.
– И поэтому их надо было избивать до полусмерти?
– Нет, их не били, — противореча сам себе, ответил наш собеседник. — Они уже такие были после драки.
Когда же мы стали допытываться, почему покалеченных «после драки» детей возили всю ночь в одних трусах по всей области, не оказывая медицинской помощи, второй страж порядка стал спешно звонить куда-то по мобильнику. Поговорив, заявил, что они не имеют права давать интервью без разрешения начальства, и стал нас выпроваживать.
…Уезжали мы из Дубовки с тяжелым чувством. Остается надеяться, что руководство ДВД и прокуратуры сумеет его развеять. Хотя травмы, нанесенные 16-летним детям и их близким людьми в погонах, вряд ли когда-либо затянутся…
ИСТОЧНИК:
Интернет-портал «Республика»
www.respublika-kaz.info/news/society/26654/
