Отвечая на вопросы адвокатов и прокуроров, анализируя материалы уголовного дела, Владимир Козлов очень убедительно объяснил в суде: фразы, которые демонстрировала сторона обвинения, выдернуты из контекста и искажают смысл «Скайп»-конференций с участием Мухтара Аблязова.
Заседание суда 10 сентября по «делу Козлова» не изобиловало событиями: все оно было посвящено выступлению Владимира Козлова. Хотя не обошлось и без сюрпризов от судьи Мырзабекова. Несмотря на договоренность о том, что показания экспертов в суде рассматриваются вне очереди, судья перенес опрос эксперта со стороны защиты Дмитрия Старостина, специально для этого прилетевшего из Москвы. Судья не принял во внимание тот факт, что на руках у эксперта уже был обратный авиабилет. Прождав два дня, эксперт был вынужден улететь обратно, так и не выступив.
Автократы не ищут компромиссов
«Хочу обратить внимание на то, как смонтирована стенограмма данной конференции, — отметил Владимир Козлов в своем выступлении на суде. — На мой взгляд, монтаж сделан не технический, а смысловой».
Он зачитал 327-ю страницу дела — то место стенограммы, где задает вопрос Мухтару Аблязову: «Мухтар Кабулович, на ваш взгляд, наша власть состоится?» Политик пояснил, что он имел в виду: «Имеется в виду, состоится ли то, что Мухтар Аблязов говорил о будущем Казахстана».
Далее Владимир Иванович зачитал слова Мухтара Аблязова: «Да, есть риск, если завтра уйдет Назарбаев, то какой-то период, скажем так, возможна мягкая консервация, и наша задача, на мой взгляд (здесь политик обратил внимание суда на оборот “на мой взгляд”, который указывает не на указание, а на изложение мнения), эти факторы будут содействовать более быстрым изменениям, а не как в Кыргызстане, путем долгих, кровавых изменений, мы должны этого избежать».
После цитирования Владимир Козлов обратился к суду: «Почему эксперты не обратили внимания именно на эти слова Мухтара Аблязова?»
В следующей беседе Мухтара Аблязова о Кыргызстане, Узбекистане и Таджикистане Владимир Козлов акцентировал внимание суда, что эти примеры говорят о том, что у властей в авторитарных странах нет культуры ведения переговоров и нахождения компромиссов. «Думаю, это соответствует действительности, — сказал политик, — наша власть не садится за стол переговоров. Нашу власть проще поймать за столом на конференции в ОБСЕ. Там, в Варшаве, можно запросто поймать за пиджак какого-нибудь нашего министра».
Следующий длинный текст из разговора Аблязова: «Скажу важную информацию, Роза Отунбаева реализовала в Кыргызстане то, что мы предлагали в 2002 году в “ДВК”. Это касается проекта так называемого “транзитного президента”. Смысл в том, что общество выбирает такую фигуру, которая не претендует на власть, на длительный срок. В то же время ему доверяют большинство граждан в силу многолетней позитивной репутации, отсутствия негативных “хвостов”, такие как коррупция и прочее. И тогда, в 2003 году, мы имели в виду под этой фигурой Серикболсына Абдильдина.
Эта фигура в транзитный период должна была гарантировать проведение конституционной реформы, в частности, закона о выборах, изменение закона о СМИ, изменение закона о политических партиях и ряд других законов. То есть создать пакет законодательных норм, на основании которых впоследствии можно было бы провести честные выборы, восстановить веру общества в то, что оно формирует власть, восстановить доверие общества к таким институтам, как суд, парламент.
Потом при этом “временном” президенте проводятся выборы, создаются ветви власти — и все, он уходит. Народ на основании новых законов избирает себе нового президента, парламент. Все это при Розе Отунбаевой было сделано. Мы с ней долго общались, я был бы рад, если она воспользовалась нашими наработками 2003 года».
Затем Владимир Козлов зачитал рассказ Аблязова о его первой поездке в Грузию в 2006 году и повторной полтора года назад. В первом случае он сказал, что у него было впечатление, что Грузия подверглась массированной бомбежке, а уже в середине 2010 года Грузию он сравнил с Бельгией. «Все бюрократические препоны, которых так много у нас, там устранены», — подчеркнул слова Мухтара Аблязова Владимир Козлов.
Политик приготовил небольшую лекцию для стороны обвинения о значении слов Мухтара Аблязова о необходимости системы сдержек и противовесов власти и как эта система балансируется в демократической Европе и на основе сказанного подвел их к пониманию казахстанской авторитарной системы.
«На практике наша политическая система впитала в себя все признаки авторитарной системы, — заметил политик. — Есть еще органы местного самоуправления. Эти органы решают вопросы тех регионов, районов, население которых их избрало. Формально мы имеем присутствие таких органов — это наши маслихаты. Когда мы задумывали проект “Народный депутат”, наши активисты сделали опрос на тех территориях, где они находятся. Вопросы были простые, их было мало: назвать своего депутата, сказать, голосовал ли он за него, видел ли он его, оказал ли депутат помощь в решении проблем региона? Больше 90% ответили отрицательно. То есть наши органы самоуправления — это мертворожденные институции, в то время как у них по закону есть все возможности представлять население».
Тут Владимир Козлов привел в пример слова Аблязова, где он критикует Саакашвили за его непродуманные выступления по снижению пенсии и заработных плат, что в итоге привело к социальным волнениям и вывело на улицы 200 тысяч человек. Владимир Козлов отметил: «Мухтар Аблязов критикует президента другой страны, несмотря на то что дружит с ним. Это звучит диссонансом с мнением обвинения, что Аблязов спит и видит себя руководителем “Алги”. Но, как мы видим, 200 тысяч протестантов вышли на улицы, и это не привело к смене власти. Почему? Потому что есть культура общения власти и народа. Все это мысли Мухтара Аблязова».
Дальше были зачитаны мысли Аблязова, высказанные в ходе «Скайп»-конференции, о ситуации в Кыргызстане, о непростых взаимоотношениях Грузии с Абхазией. Резюмируя сказанное, Аблязов говорит о необходимости извлечь уроки из ошибок этих стран и не допускать их в Казахстане.
«Я читаю все эти тексты для того, чтобы уважаемому суду и сидящим в зале было понятно, о чем идет речь в “Скайп”-конференции, — констатировал Владимир Козлов — Человек, который пользуется большим авторитетом у многих людей, человек, который стоял у истоков ДВК, который считает нас своими друзьями. И мы, политическая партия, хотим, чтобы Мухтар Аблязов поделился с нами своими мыслями, своим опытом для того, чтобы не совершать ошибок, вот в этом суть нашего общения».
Отдельно был сделан акцент на словах, высказанных Аблязовым во время «Скайп»-конференции, в которых прокуроры нашли призывы к свержению власти и подрыва конституционного строя.
Владимир Козлов: «Мухтар Аблязов говорит, что, когда он разговаривал с Булатом Абиловым, тот долго убеждал, что надо объединиться, приводил в пример Вторую мировую войну, когда “Большая тройка” объединилась против фашистов, против общего врага. То есть первым термин “общий враг” применил не Мухтар Аблязов, а Абилов. Хочу сказать, что в словах “общий враг”, я ничего такого ужасного не вижу. Мухтар Аблязов продолжил: “Нужны свободные, честные выборы, чтобы свалить этого врага”. Очевидно, что здесь идет иносказательность, используются словесные штампы. “Свалить врага”, “свалить режим” не значит разогнаться и свалить на землю. Это подтверждают и последующие слова Аблязова: “Свалить врага мы намереваемся тем, что предложим народу лучшую программу”. Это понятно всем, кроме экспертов и обвинения».
Владимир Козлов вернулся к теме работы партии «Алга» в Жанаозене: «Нас обвиняют в том, что мы хотели поставить палатки. Но ведь они нужны были для того, чтобы они могли в декабре согреться. Почему никто не обвиняет полицейских за то, что они сломали стенку из снега на алане? Почему не обвиняют их за то, что кто-то заболел после этого?»
Не оставил без внимания политик и экспертизу социолога Грачева из России, который разъяснял, между кем и кем, оказывается, разжигала партия социальную рознь в Казахстане: «Как социолог мог объединить в одну социальную группу власть и работодателей? Совершенно очевидно, что данная социальная группа выбрала тактику взять измором протестующих. Сегодня никто не обсуждает, что эта тактика бесчеловечна и позорна. Эта тактика говорит о том, что у местной власти и работодателя нет никаких аргументов».
На этом судья прервал Владимира Ивановича и объявил перерыв.
«Творческая работа» ДКНБ
Выступление Владимира Козлова продолжилось после обеда. Отвечая на вопросы адвокатов, он вспомнил о событиях в Шаныраке, проводя параллели с трагическими событиями в Жанаозене.
«Сейчас Шанырак никуда не делся, — заметил политик, — но должна была случиться жанаозенская трагедия, чтобы владельцы, руководители нефтяных компаний изменили отношение к подобным ситуациям — к рабочим, к их требованиям, правам? И на этот раз цена была слишком дорогая — жизни 16 человек, которых убили выстрелами в спину. Тогда “Казахмыс” пришел к соглашению и удовлетворил ряд требований, и можно быть уверенными: трагедия в Жанаозене послужит тому, что и местная власть с большой осторожностью будет теперь относиться к таким ситуациям. Хотел бы обратить внимание: социальные проблемы и в Жанаозене и других горячих точках Казахстана возникали не из-за усилий оппозиции и не в результате, как тут утверждалось, “деструктивных” усилий СМИ, якобы негативно отражающих имидж Республики Казахстан как внутри страны, так и за рубежом. В этом словосочетание главное слово — “отражает”. Газеты, телевидение показывают, что они видят, что происходит вокруг. Если это не так, то надо было поправлять СМИ, но этого не было. Если СМИ говорят о каких-либо реальных проблемах и это создает негативный образ власти, то разве дело в них? Можно каждый день дома разбивать по несколько зеркал, но, следуя классикам, можно сказать: если рожа кривая, то нечего на зеркало пенять».
Владимир Козлов продолжил цитировать «Скайп»-переписки с Мухтаром Аблязовым, отрывки из которых демонстрировались стороной обвинения на протяжении всех предыдущих заседаний суда, показывая: если видеть общую картину разговоров, то смысл фраз, предложений и слов, которые якобы свидетельствуют о призывах к свержению конституционного строя и разжигании социальной розни, приобретают совершено другой смысл. Козлов практически доказал: то, из чего следователи попытались «смастерить» обвинение, действительно (как на одном из заседаний точно заметил прокурор Эмиргали Жанаев) является «творческой работой» следователей ДКНБ.
«Мухтар Аблязов после слов “надо находить слабые места” говорит следующее: “И главное — мы встроимся в эту власть”. Не убьем, не уничтожим, а встроимся, — продолжал цитировать Козлов. — Мы же, участники политического процесса, говорит он, чтобы не получилось как в Кыргызстане, где старый курс остался без изменения, должны говорить о реальных изменениях».
Владимир Козлов перешел к цитатам следствия, которые выделены в материалах дела красным шрифтом: «То, что выделило обвинение, для них приоритет. Но посмотрите: если прочесть слитно два выделенных фрагмента — “нам нужно найти слабые места…” и следующий — “я сейчас это считаю приоритетом”, то получается, Аблязов главным приоритетом считает находить слабые места (у власти). А если прочитать весь текст, то становится понятно: наибольшим приоритетом Мухтар Аблязов считает, что нужно встроиться в эту власть, чтобы в Казахстане не произошло таких же событий, как в Кыргызстане. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы…»
Далее Владимир Козлов сказал: «Мы считаем, что одной из особенностей нашей партии является то, что в ее рядах нет людей, ранее работавших во власти. К примеру, лидер ОСДП Туякбай — бывший спикер и прокурор. В Компартии — Абдильдин — тоже ранее занимал государственные должности. То есть почти все партии сохранили отношение с действующей властью на уровне физических контактов. Эти партии начинают свою активность перед выборами с того, что налаживают свои прежние контакты в коридорах власти, начиная договариваться: сколько процентов поддержки им дадут».
После этого Козлов рассказал о своем разговоре с Жармаханом Туякбаем перед одними из парламентских выборов: «Он мне рассказывал, как он провел день выборов. Он говорил: “Я до обеда спокойно смотрел телевизор и интернет, и все по мониторингам процесса выборов шло нормально — цифры были логичными. После обеда цифры, которые подтверждали ожидаемый прогноз “Нур Отана”, вдруг полезли резко вверх. Я позвонил в администрацию президента: “Что вы там такое творите? При таких процентах для нашей партии мест не останется!”
Ему ответили: “Тут сейчас не до вас. Тут команда: если “Нур Отан” наберет меньше процентов, чем набрал президент на выборах, то всех к чертовой матери разгонят!” Партия президента не могла набрать меньше процентов, чем сам президент, а ему обеспечили около 90%. Конечно, при такой арифметике, кроме “Нур Отана”, никто в парламент пройти не мог. Как оставшиеся 7% поделить на девять партий?»
По словам Козлова, в «Алге» состоят люди, которые не имеют отношения к власти. «И мы не может рассчитывать на эти “квоты” и не хотим, а значит, мы должны рассчитывать только на реальную поддержку людей, — заявил Козлов. — Для этого нельзя сосредотачиваться только на больших городах, где процент покрытия потенциально выше. Для этого нужно уходить в аулы. Надо было помогать там людям, чтобы они знали о нас с хорошей стороны и на выборах знали, за кого отдадут свои голоса. Там же люди смотрят только то, что им оставили смотреть: “Хабар” и “Казахстан”. А эти СМИ показывают нашу партию только тогда, когда нас нужно дискредитировать. Значит, нужно было присутствовать там физически. Так мы работали в 2010 году, несмотря на мнение Мухтара Аблязова, что это не всегда эффективно».
Проводя анализ высказываний, прозвучавших в ходе «Скайп»-конференции, политик также отметил: в текстах, подшитых к материалам уголовного дела, есть некорректные, оборванные фразы. Привел пример: «Надо учитывать, что вы там работаете в новых сельских регионах. Оттуда сельские не придут на совесть».
«Не понятен смысл. Там о другом речь шла, — сказал Владимир Козлов, пояснив: — Мухтар Аблязов говорил: “Сельские жители ментально не поддерживают акции, которые проходят в городах. Они на них не приезжают”. Я ответил: “У нас есть проект “Народный депутат”, в рамках которого мы оказываем юридическую помощь и сельчанам, и горожанам. Я уже говорил: нашим девизом в этом проекте было выражение: “Не вместо тебя, а вместе с тобой”. То есть, когда человек приходит к нам с проблемой, юрист начинает работать с ним сначала до конца. Если нужно составить документ — юрист его составит. Если нужно обратиться в госорганы — идет вместе с человеком. В каждом регионе у нас есть НПО, которое имеет свидетельство о регистрации и печать. Когда нужно представлять интересы человека, это делается от НПО, и человек видит, учится, как нужно доводить ситуацию до какого-то результата. В нашем отчете по этому проекту — он у меня здесь, под рукой — указано, сколько людей к нам обратилось и каких результатов мы добились».
«Самое опасное для гражданского самосознания сегодня — мысль, которая сформулирована в сознании почти каждого второго казахстанца, — продолжил Владимир Козлов. — Ничего не нужно делать, потому что ничего невозможно добиться. Но когда человек все-таки сам решает свою проблему, не рассчитывая на барина, который приедет и рассудит, он становится ретранслятором нового понимания. Сидя с соседями на лавочке, он будет говорить: “Добиться результата можно”. Мы считаем, чем больше таких людей будет в стране, тем быстрее Казахстан придет к комфортному для всех уровню. Просто потому, что его граждане обретут уверенность: они могут влиять на качество собственной жизни. Сейчас такого понимания, к сожалению, нет».
Адвокаты попросили рассказать Владимира Козлова о деятельности партии. Политик объяснял все тонкости организационной работы «Алги», заодно анализируя и прокачивая темы уголовного дела, с помощью которых его составители пытались демонизировать фигурантов судебного процесса.
«Например, мы делаем листовочные кампании или организовываем митинги, — говорил Владимир Козлов. — В переписке мы говорим о еще одном проекте, под названием “Удержание”». Политик объяснил: проводя анализ работы, партийцы обратили внимание, что в «Алге» все чаще появляются новые люди, а прежние уходят.
«Мы поняли, что это происходит оттого, что мы не контактируем с членами партии, — сделал вывод Козлов. — Люди забывают, что они состоят в “Алге”, потому что партия к ним не обращается. Мы разработали проект, целью которого было еженедельное “касание” каждого члена “Алги”. Это были поздравление с днем рождения, другими личными торжествами, это были кампании анкетирования членов партии с точки зрения их активности. Мы доставляли газеты членам партии. В одной из “Скайп”-конференций речь как раз об том, что мы вынуждены уйти от этого проекта. Я говорю, что в городах, конечно, основные протестные слои населения, в селах есть протестные люди, но, чтобы они протестовали, такого нет. Там совсем другая среда. Там можно организовывать выезды наших активистов, если есть ситуации, и мы делали юридические выезды в дальние аулы — откуда люди не могли приезжать в город за помощью».
Владимир Козлов опять обратил внимание суда: «Этот фрагмент идет через несколько минут после того, которое особенно выделило обвинение». Он еще раз подчеркнул: «Если бы Мухтар Аблязов был действующим лидером партии и давал указания, то характер всех диалогов выглядел бы совсем иначе».
Следующие цитаты «Скайп»-конференции были о вопросах безопасности Мухтара Аблязова: «У меня тут все в порядке. Вообще, ситуация у меня несложная. Я веду скромный образ жизни, закрытый образ жизни: дом — работа». «Мухтар Аблязов никогда не посещает увеселительных заведений, не пьет, не курит. Он трудоголик. Рядом с таким человеком работать интересно», — добавил Владимир Козлов.
В процитированных «Скайп»-переписках речь также идет о том, что в Англии властью Казахстана инициированы судебные процессы против Мухтара Аблязова, что принимается решение заморозить активы до окончания судебного процесса и рассказывается о деталях судебного преследования.
Владимир Козлов продолжал: «В конце разговора Мухтар Аблязов объясняет людям, чем он занимается в части оппозиционной деятельности. Что он готовит материалы в суды Англии, Швейцарии, Латинской Америки. Он говорит: “Вы на ходу получаете удары, меня настигают другие удары, но, уверен, сумею выстоять…”»
Беседы в зале во время суда записывались?
Кстати, отметим такой момент. В зале суда присутствовал глава пресс-службы областного суда по имени Нурлан, что, в общем-то, неудивительно. Однако в последнее время он стал приходить с нетбуком, и один из присутствующих даже пошутил над ним: «Блогером подрабатываешь?»
Но в кулуарах суда мы стали свидетелями беседы двух молодых людей. Из разговора стало понятно, что Нурлан ведет аудиозапись выступлений в суде, причем рядом с ним, по словам парней, лежит микрофон, который якобы подключен в нетбуку. «А разве судья не объявлял, что аудиозаписи во время процесса запрещены?» — задался вопросом один из них. «По поводу того, что записи могут делать сотрудники пресс-службы, он (судья) не говорил», — констатировал второй.
Согласитесь, довольно странно, когда требования судьи распространяются на всех, кроме сотрудников суда? Или же, как сказал этим молодым людям человек, который присоединился к их беседе: «Скорее всего, микрофон, который возле себя держит Нурлан, — это запись бесед в зале. Обратите внимание, Нурлан сидит не среди блогеров со стороны окна, а именно там, где сидят сторонники Владимира Козлова и независимая пресса».
Дыма без огня не бывает. Неужели даже в зале суда откровенно прослушивают? А потом эти записи тоже всплывут, скажем, на процессе «Дело независимых СМИ». Чем черт не шутит…
ИСТОЧНИК:
Интернет-портал «Республика»
www.respublika-kaz.info/news/politics/25263/
