* * *
Ходят слухи, будто сплетни запретят
Вчерашнее выступление на заседании правительства министра культуры и информации Дархана МЫНБАЯ поначалу повергло нас (как, наверное, и многих наших коллег) в настоящий шок. Глава нашего профильного ведомства изложил схему «принятия мер по недопущению дезинформации и слухов провокационного характера» о той или иной чрезвычайной ситуации (ЧС). Теперь, подчеркнул министр, до населения будет доводиться только официально подтвержденная информация о том или ином чрезвычайном происшествии, предоставляемая уполномоченным органом по ЧС. Им в нашей стране, как известно, является Министерство по чрезвычайным ситуациям.
Такая взвешенно-выверенная информация о ЧС, продолжил г-н Мынбай, будет распространяться непосредственно через республиканские СМИ, прежде всего государственные, а также предоставляться в региональные СМИ (причем – через местные органы власти) для дальнейшего распространения. При этом, отметил министр, будут использоваться все государственные и негосударственные информационные ресурсы, что, по данным главы Минкультинформа, обеспечит охват свыше 98 процентов потенциальной аудитории. И добавил, что одновременно с этим принимаются меры по недопущению распространения альтернативной информации по каким бы то ни было медиаканалам: по телевидению, через газеты, посредством Интернета.
– Достигнута договоренность с руководством государственных СМИ о недопущении на время возникновения ЧС негативной интерпретации официальной информации и распространения неофициальной информации, которая ставит под сомнение достоверность сведений, компетентность спикера, критикует действия властей, призывает граждан к совершению каких-то действий, – заявил Дархан Мынбай.
Оперативность передачи информации о чрезвычайных ситуациях профильное ведомство собирается обеспечить за счет республиканского журналистского пула. Д. Мынбай подчеркнул, что связь с ним будет поддерживаться в круглосуточном режиме для незамедлительного доведения до населения официальной информации, предоставленной ответственными госорганами.
Лейла БАСАРОВА, Астана
От редакции
Мы не поленились заглянуть и в Закон “О чрезвычайных ситуациях природного и техногенного характера». В статье 1 «Основные понятия, используемые в настоящем Законе» указанного документа говорится:
«Чрезвычайная ситуация – обстановка на определенной территории, возникшая в результате аварии, бедствия или катастрофы, которые повлекли или могут повлечь гибель людей, ущерб их здоровью, окружающей среде и объектам хозяйствования, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности населения».
А вот «предупреждение чрезвычайных ситуаций» представляет собой «комплекс мероприятий, проводимых заблаговременно и направленных на максимально возможное уменьшение риска возникновения чрезвычайных ситуаций, сохранение здоровья и жизни людей, снижение размеров ущерба и материальных потерь».
Не здесь ли, черт возьми, собака зарыта? Ведь под этот «комплекс мероприятий» можно подвести и включить в него ЛЮБЫЕ меры. И тем самым надеть уздечку на СМИ.
* * *
Время ЧС: неужели оно и вправду наступило для журналистской братии?
Этот вопрос мы задали известным в стране людям – медиа-экспертам, депутатам, политологам, правозащитникам.
Дарига НАЗАРБАЕВА, председатель комитета по социально-культурному развитию мажилиса: Пусть попробуют лучше работать!
– Насколько я знаю, такого закона нет. Раз такого закона нет, значит, это необязательно к исполнению. Чиновникам всегда хочется, чтобы картинка по телевизору была благостная. Это их задача, но для этого они должны лучше работать. А в задачу средств массовой информации как раз-таки входит быть на передовой и первыми рассказывать своим зрителям, читателям, слушателям все, что происходит в стране. Особенно, когда случается чрезвычайная ситуация. И каждая редакция сама должна определять (свои действия. – Т.Г.) в зависимости от своей редакционной политики.
Светлана ДЖАЛМАГАМБЕТОВА, сенатор: На что рассчитывает министр?
– Я считаю, что это (меры по регламентации работы журналистов в период ЧС. – Т.Г.) – неправильно. Потому что у нас в законе о СМИ все одинаковы, нельзя делить (на государственные и негосударственные. – Т.Г.). Они (Минкульт-информ. – Т.Г.) могут влиять на издания через госзаказ, но никак не через доступ к информации. Поэтому я не представляю себе, на что он (министр Д.Мынбай. – Т.Г.) рассчитывает и как это будет вводиться в действие. Во время ЧС средства массовой информации не должны допускать паники, будоражить людей. А все остальное – можно. Если же какое-то издание обнародует недостоверную информацию, тогда просто надо наказывать отдельное СМИ.
Вячеслав АБРАМОВ, директор Freedom House в Казахстане: Фактически это цензура
– Как бы это ни называлось, это означает только одно: в СМИ будет царить цензура на время ЧС. Это действительно очень опасно, потому что к ЧС могут быть приравнены не только какие-то природные катастрофы, но и политические события, которые условно могут быть названы чрезвычайным происшествием. Это открывает очень широкое поле для государства по контролю, я полагаю, не только государственных СМИ, но и частных. Я могу это так интерпретировать: речь идет о том, что государство негласно договаривается с главными редакторами каких-то СМИ. Это означает, что завтра такая договоренность может быть достигнута с информационными агентствами, телеканалами, если уже не достигнута.
И это значит только одно: в СМИ – самоцензура, в государственных СМИ – цензура. Люди лишаются всякой возможности получить какую-то альтернативную информацию.
Речь, конечно, идет не о том, чтобы защищать какие-то слухи или сплетни, но допускать фактического контроля СМИ министерством – нельзя. Министру МЫНБАЮ и всем остальным надо понять, что все это приведет к обратному эффекту. Длительное ожидание официальной информации приведет к тому, что будет сделан миллион интерпретаций в том же Интернете, и это только разожжет костер сомнений. Мне кажется, министерство такой инициативой загоняет себя в ловушку.
Всё, чем может обезопасить себя государство, – быстро и оперативно предоставлять информацию.
Адиль ДЖАЛИЛОВ, председатель Медийного альянса Казахстана: Назад, в СССР
– На мой взгляд, под таким цветисто-многословным описанием понимается очередная попытка монополизации информации и информационных каналов. Во всяком случае, такие выводы напрашиваются. И я в очередной раз убеждаюсь, что само существование государственных СМИ – это неправильно, так как противоречит идее, сути журналистики – свободное, независимое распространение информации. Я уверен, что сегодня такие попытки (обуздать СМИ. – З.А.) по определению бесполезны. У нас половина населения подключена к Интернету, поэтому создавать пулы, фильтровать информацию практически невозможно. Мера в духе а-ля СССР. Не сказать, что это что-то такое страшное. Но явная попытка, как в советское время, монополизировать канал передачи информации. Часто бывают такие ситуации, когда необходима разная информация, из разных источников. Мера Мынбая – такое иллюзорное действие, которое ни к чему особенному не приведет, кроме как к очередной порции обоснованной критики в адрес властей и министерства. Министерству нужно принимать гораздо более изящные и либеральные меры по развитию сферы СМИ, а не пытаться ее регулировать. При этом, если человек получает качественную информацию, его не очень интересует, официальный это источник или нет.
Тамара КАЛЕЕВА, президент фонда защиты свободы слова «Əділ сөз»: Страх сильнее запрета
– Министр хочет переделать человечество, что до сих пор было не под силу никому. И эта попытка (регламентировать работу СМИ. – З.А.), думаю, будет иметь также отрицательный результат. Тяга к информации у населения в крови.
То, что министр хочет иметь пул прогосударственных СМИ, означает, что рейтинг этих СМИ – и без того невысокий – еще больше понизится. Потому что информация, которая идет по официальным каналам, пресная, тяжеловесная, это не то, что нужно обществу. Слухи как были, так и будут – только более дикие и фантастичные, если запретить негосударственным СМИ освещать ЧС. Активизируется “сарафанное радио”, узун-кулак, слухи будут паническими и провокационными.
Если министерство хочет сузить канал информации, еще не значит, что люди будут сидеть и послушно ждать отмашки госорганов. Любое ЧП – это страх за себя, за близких, и сдержать этот страх информационным дефицитом невозможно.
Другой фактор – профессиональный. У нас в законе о СМИ написано о равенстве всех независимо от формы собственности. Иметь пул особо приближенных – это значит дискриминировать все остальные, то есть идти на заведомое нарушение закона.
Ерлан КАРИН, политолог из партии «Нур Отан»: Профессиональней бы надо…
– Я поддерживаю эту инициативу! А также выступаю за подобный порядок освещения в СМИ терактов. Любой теракт в отличие от природных стихий рассчитан в первую очередь на общественный резонанс и на определенный информационный эффект. В прошлом году из-за непрофессионального освещения и подачи информации мы еще сильнее “подыграли” террористам.
Другая проблема – в компетентности и оперативности самих гос-органов в подаче информации. Во время прошлогодних терактов и других событий соответствующие госорганы могли бы если не ежечасно, то хотя бы несколько раз в день сообщать о ходе расследований и ликвидации террористических групп. Вместо этого они вынуждены были бороться со слухами о массовых жертвоприношениях в различных областях – ведь ни со стороны региональных силовых структур, ни центральных органов не было сделано ни одного опровержения!
Мухтар ТИНИКЕЕВ, мажилисмен: Кому война, а кому – мать родна
– Я считаю, что такое нововведение на время ЧС – хорошее решение. Если бы вся пишущая братия у нас поддерживала власть, государство – это одно дело. А есть определенные, прикормленные некоторыми сбежавшими политиками, госдепом (США. – Т.Г.) или еще кем-то (журналисты. – Т.Г.), которые радуются, когда в государстве случается какая-то беда. Понимаете? Если бы была уверенность в том, что журналисты этих изданий будут вести себя корректно… А все мы знаем, что они только и ждут какого-нибудь ЧС. Потому что в мутной воде легче возбуждать умы колеблющихся граждан.
– А если журналист сам стал очевидцем ЧС, ему ждать официального подтверждения властей?
– Ну, для этого “Твиттер” есть, пусть туда пишет (смеется).
Владимир ЛЕВИН, эксперт комиссии по правам человека при президенте, юридический советник МВД: Это невозможно и даже непорядочно
– Журналистика тем и популярна, что каждое СМИ старается найти более объективную и конкретную информацию и дать ее первым. Сейчас никому рот не закроешь и ничего не запретишь. Если не через официальные органы будет информация поступать, так, значит, будет идти через Интернет и спутниковое ТВ.
А насчет заключения договора с негосударственными СМИ, чтобы те не критиковали действия властей во время ЧС… Это противоречит всем нормативным документам в области СМИ, подписанным Казахстаном с ОБСЕ и ООН! Это логически невозможно и даже непорядочно. Речь ведь идет о СМИ, а не об оперативно-розыскной деятельности, когда государство договаривается и платит деньги за агентурные сообщения.
Опрашивали Тогжан ГАНИ (Астана), Зарина АХМАТОВА (Алматы)
Когда номер был готов к печати
Болат КАЛЬЯНБЕКОВ, председатель комитета информации и архивов Министерства культуры и информации РК: Речь шла не о СМИ, а о госорганах
– В выступлении министра культуры и информации речь идет о системе работы со СМИ во время чрезвычайных ситуаций. Фраза «Меры по недопущению распространения альтернативной информации по всем каналам распространения: ТВ, газеты и Интернет» относится только к государственным органам. Имелась в виду недопустимость распространения государственными органами через СМИ противоречивой непроверенной информации. Кстати, ранее представители СМИ неоднократно ставили в вину государству именно подобные факты.
Сбалансированное освещение ЧС в СМИ будет обеспечиваться только через налаживание сотрудничества с представителями СМИ с учетом интересов всего общества.
Публикация на интернет-сайте газеты «Время» от 12.09.2012
<http://www.time.kz/index.php?module=news&newsid=29343>
