За последние три года правительство расширило практику использования неконкретных и избыточно широких обвинений в экстремизме для притеснения и уголовного преследования критиков власти. Эти репрессии нарушают право на свободное выражение мнений и право на свободу ассоциации.
«В стремлении к политическим переменам в Казахстане, как и в мирном выражении солидарности с выступающими за такие перемены оппозиционными группами, нет никакого преступления, – говорит Мира Ритман, старший исследователь Human Rights Watch по Центральной Азии. – Власти Казахстана де-факто ввели уголовную ответственность за выражение ненасильственных политических взглядов и тем самым грубо нарушили основополагающие права человека».
В апреле – мае 2021 г. Human Rights Watch проинтервьюировала семерых человек, которые находились под следствием или были осуждены по политически мотивированным делам об «организации и участии в деятельности общественного или религиозного объединения или иной организации, в отношении которых имеется вступившее в законную силу решение суда о запрете их деятельности или ликвидации в связи с осуществлением ими экстремизма или терроризма» (статья 405 УК Казахстана). Human Rights Watch также проинтервьюировал двух алматинских адвокатов, через которых с 2018 г. прошло десятка таких дел. Помимо этого мы изучили судебные документы по еще девяти делам и десятки материалов СМИ по данной тематике.
2 июня мы направили Министерству иностранных дел РК письмо с кратким изложением результатов нашего исследования и запросом информации о политике и практике правительства в том, что касается уголовного преследования предполагаемых участников запрещенных «экстремистских» движений. 28 июня министерство подтвердило получение письма в электронном сообщении Human Rights Watch. В ведомстве заявили, что письмо «отправлено на рассмотрение» в соответствующие государственные органы и по результатам их совместного обзора Human Rights Watch «будет дан исчерпывающий ответ на ваши вопросы». На момент публикации никакой дополнительной информации в Human Rights Watch не поступало.
С 2018 г. по всей стране отмечаются все более многочисленные случаи притеснений, допросов, задержаний и привлечения к ответственности предполагаемых или реальных активистов движений, которые были запрещены как «экстремистские», в том числе – за участие в мирных митингах. Human Rights Watch установлено, что по меньшей мере три человека, осужденных в 2019 г. по 405-й статье, вновь привлекаются по аналогичному составу.
13 марта 2018 г. Есильский районный суд г. Нур-Султан своим постановлением признал движение «Демократический выбор Казахстана» (ДВК) «экстремистской» организацией и запретил его деятельность в Казахстане, в том числе онлайн и в соцсетях. ДВК изначально создал и возглавил живущий ныне в эмиграции опальный экс-банкир и экс-министр Мухтар Аблязов, заочно осужденный по ряду тяжких статей, включая хищение и вымогательство, а также отдельно – по делу об убийстве. Аблязов отрицает все обвинения, заявляя, что они политически мотивированы.
В мае 2020 г., через несколько месяцев после объявления активистами о создании нового движения – «Көше партиясы», оно также было запрещено как «экстремистское»: суд согласился с версией прокуратуры о том, что это движение было создано для продолжения деятельности ДВК под новым названием.
Судебные решение о запрете обоих движений основывались на заключениях назначенных государством психолого-филологических экспертиз материалов из соцсетей. Никаких других доказательств пропаганды насилия или причастности к насилию с их стороны в судебных документах не приводится.
45-летнего Абайбека Султанова из Каскелена в Алматинской области 14 мая 2021 г. приговорили к году ограничения свободы по 405-й статье УК. Он рассказал Human Rights Watch: «Эксперт [проводивший филологическую экспертизу] написал в заключении, что я вхожу в Көше, но не нашел, чтобы я призывал свергать [правительство] или агитировал других вступать».
Преследованиям за причастность к обоим движениям подвергаются люди, происходящие из разных слоев общества, как из крупных городов, так и из сельских населенных пунктов по всей стране. Некоторые регулярно выходят на протесты и активно пишут в соцсетях, в то время как другие, как представляется, лишь в минимальной степени имели отношение к оппозиционному активизму.
Спецдокладчик ООН по вопросу о поощрении и защите прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом Финнуала Ни Илойн по итогам своего посещения страны в мае 2019 г. выразила серьезную обеспокоенность «использованием в национальном законодательстве и практике термина ‘экстремизм’». Она пришла к выводу о том, что, когда «экстремизм» является уголовно-правовой категорией, «он лишен правовой определенности и, следовательно, несовместим с осуществлением некоторых основных прав человека». Она подчеркнула, что аресты по статье 405 свидетельствуют о жестком подходе правительства к гражданскому обществу. После визита Ни Илойн практика привлечения к уголовной ответственности по 405-й статье продолжилась.
Руководитель правозащитной организации «Ар.Рух.Хак» Бахытжан Торегожина на основании собственной статистики преследования за гражданский активизм говорит, что с 2018 г. по 405-й статье осуждены как минимум 54 человек.
Приговоры разнятся от года ограничения свободы до максимального срока в 2 года колонии. Еще 78 человек находятся под следствием или проходят подозреваемыми по той же статье (из них 18 содержатся в СИЗО или находятся под домашним арестом).
Осужденные по 405-й статье УК автоматически вносятся Агентством по финансовому мониторингу при администрации Президента в перечень лиц, «связанных с финансированием терроризма и экстремизма», даже если они никогда не оказывали тому или иному запрещенному движению никакой финансовой поддержки. Включение в такой список означает введение жестких ограничений на право распоряжаться личными средствами.
К лицам, осужденным по 405-й статье, суды также часто применяют статью 50 УК о запрете заниматься определенной деятельностью (политической, гражданской, сетевой или иной). Спецдокладчик Илойн указывает, что такие дополнительные ограничения «придают длительный характер несоразмерным нарушениям прав гражданского общества на свободу выражения мнений, ассоциаций и участия в государственных делах». Назначение общего запрета на занятия определенной деятельностью, включая пользование соцсетями, является произвольным и нарушает охраняемое международными нормами право на свободу слова, отмечает Human Rights Watch.
Правительство Казахстана уже давно практикует ограничение прав на свободу слова и собраний и использует ограничительное законодательство, включая неконкретные и избыточно широкие уголовные составы, для произвольного ущемления прав критиков власти и оппозиционных объединений. На сегодняшний день в стране не зарегистрировано ни одного объединения, которое можно было бы по-настоящему назвать оппозиционным, напоминает Human Rights Watch.
Власти Казахстана должны прекратить постоянные попытки подавления мирного инакомыслия и разрешить свободу слова и критику, которые не были бы чреваты последствиями, а оппозиционным структурам – предоставить возможность мирно осуществлять свою деятельность. Правительство должно пересмотреть определение «экстремизма», с тем чтобы привести его в соответствие с международными обязательствами Казахстана, и запустить процесс пересмотра судебных решений о запрете ДВК и «Көше партиясы».
Властям следует также инициировать независимый пересмотр всех приговоров по делам об организации или участии в запрещенной «экстремистской» организации, предложив судам отменить все обвинительные приговоры, вынесенные исключительно в связи с предполагаемым участием в мирных объединениях политической оппозиции или эдвокаси-группах или в связи с поддержкой таких объединений.
Международные партнеры Казахстана должны призвать правительство инициировать независимый пересмотр таких приговоров и прекратить преследования реальных или мнимых участников запрещенных «экстремистских» организаций. Им необходимо добиваться немедленного освобождения из тюрьмы осужденных Асета Абышева и Аскара Кайырбека, а также всех других, кто находится под стражей или под домашним арестом за мирное выражение критических взглядов. Они должны поддержать озабоченности, озвученные Европарламентом и группой американских сенаторов, и настоятельно призвать Нур-Султан к прекращению неослабевающих репрессий против критиков власти.
«Стремление к политическим переменам – это не преступление, – говорит Мира Ритман. – При любом раскладе правительство Казахстана несет обязательства в области защиты и соблюдения свободы ассоциации, собраний и слова для всех, в том числе тех, кто придерживается некомфортной для властей точки зрения».
Подробности преследований оппозиционных активистов в Казахстане приводятся ниже.
В апреле – мае 2021 г. Human Rights Watch проинтервьюировала семерых человек, которые находились под следствием или были осуждены по делам об участии в запрещенных оппозиционных объединениях, из Алматы, Нур-Султана и Западно-Казахстанской и Северо-Казахстанской областей; двух адвокатов, которые в общей сложности защищали десятка человек, проходивших по 405-й статье; двух правозащитников, отслеживающих и освещающих ограничения на свободу ассоциации и собраний. Мы также изучили приговоры по девяти другим делам. Интервью проводились дистанционно на русском языке одним из наших исследователей.
Запрет оппозиционных движений по неконкретным и избыточно широким обвинениям в экстремизме
Законодательство Казахстана не проводит различия между «экстремизмом» и «насильственным экстремизмом». Неконкретное и избыточно широкое определение «экстремизма» и его широкая применимость в отношении ненасильственных действий создают возможности для неоправданных ограничений оппозиционного активизма и свободы мирных собраний.
13 марта 2018 г. Есильский районный суд г. Нур-Султан признал движение «Демократический выбор Казахстана» (ДВК) «экстремистской» организацией и запретил любую его деятельность на территории страны, в том числе онлайн.
Human Rights Watch ознакомилась с постановлением, в котором утверждается, что «ДВК с использованием наиболее популярных в Казахстане социальных сетей Facebook, Instagram, мессенджеры Telegram, Viber и видеохостинг YouTube как на территории Республики Казахстан, так и за ее пределами распространяются сведения и призывы, носящие экстремистский характер, связанные с насильственным свержением действующей государственной власти Республики Казахстан». Ранее, в 2005 г., власти уже запрещали ДВК как «экстремистскую» организацию.
Единственное доказательство, на которое имеется ссылка в приговоре, – это заключение назначенной государством комплексной судебной психолого-филологической экспертизы, которая проводилась государственными «экспертами», оценивавшими, как представляется, посты предполагаемых участников ДВК в соцсетях. Заключение этой экспертизы так и не было обнародовано. В приговоре говорится, что, по мнению экспертов, ДВК занималось «целенаправленной разработкой провокационных мероприятий, направленных на побуждение читателей к насильственному свержению и захвату власти в Республике Казахстан». Никаких других фактов в подтверждение данного заключения не приводится.
19 мая 2020 г. тот же Есильский районный суд постановил, что незарегистрированное движение «Көше партиясы» фактически является продолжателем ДВК под другим названием и как таковое должно также быть признано «экстремистским», а его деятельность должна быть запрещена, в том числе онлайн. Human Rights Watch ознакомилась с копией постановления, в котором говорится, что «идеология экстремистского движения ДВК фактически трансформировалась в идеологию незарегистрированного движения ‘Көше партиясы’; это доказывает, что признанное экстремистским движение ДВК фактически трансформировалось в незарегистрированное движение ‘Көше партиясы’». Рассмотрение дела проходило в закрытом режиме.
В своей февральской (2021 г.) резолюции о ситуации с правами человека в Казахстане Европарламент осудил злоупотребление антиэкстремистским законодательством и назвал и ДВК, и «Көше партиясы» «мирными оппозиционными движениями». Все собеседники Human Rights Watch категорически утверждали, что оба движения стоят на ненасильственной платформе и выступают за политические перемены исключительно мирными средствами. 27-летний учитель из городка в Северо-Казахстанской области Нурбол Онерхан, осужденный на год ограничения свободы по делу об участии в ДВК, заявил в интервью: «Все должно делаться мирным путем. И, во-вторых, все должно быть по закону».
Произвольные уголовные дела
Возможность мирно выражать в соцсетях, таких как Facebook или Telegram, солидарность с политическими взглядами, оспаривающими политику действующего правительства, является основополагающим правом человека. Однако в сегодняшнем Казахстане власти объявляют «экстремизмом» мирные призывы к политическим переменам, если такие призывы находятся в русле реформаторской повестки ДВК и «Көше партиясы».
Статистика, которую ведут местные правозащитники, показывает, что с марта 2018 г. по делам об участии в этих запрещенных движениях осуждено по меньшей мере 54 человек, еще 18 были заключены под стражу и 9 были помещены под домашний арест. Еще как минимум 59 человек находятся под следствием или являются подозреваемыми по той же статье.
Отсутствие необходимости доказывания
Адвокаты и правозащитники отмечают, что самым проблемным аспектом волны уголовных дел по 405-й статье является то, что и следствие, и суд для доказывания вины основываются главным образом на заключении назначаемой государством психолого-филологической экспертизы материалов, которые фигуранты размещали или репостили в соцсетях, таких как Facebook или Telegram.
Алматинский адвокат Галым Нурпеисов, который за последние два года провел почти десяток таких дел, рассказал: «Первый, самый важный и самый проблемный аспект того, что у нас творится, – это то, что такие уголовные дела [по 405-й статье] держатся исключительно на заключениях экспертов – политологов и филологов».
Евгений Жовтис, возглавляющий Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности, говорит: «Неважно, что человек просто выражает свое мнение или что нет угрозы насилием… Достаточно заключения экспертизы».
Султанов, которого 14 мая приговорили к году ограничения свободы, рассказал, что его дело строится на заключении филологической экспертизы, установившей его участие в запрещенном движении «Көше партиясы» по нескольким видео, которые он разместил в Facebook: «Эксперт-филолог пришел к заключению, что я участвую в Көше, но не нашел призывов свергать [правительство] или что я других агитировал вступать [в движение]. На самом деле, у полиции на меня ничего не могло быть [для обвинения]. Это все по политическим мотивам». Султанову запрещено в течение трех лет заниматься общественно-политической деятельностью, в том числе онлайн.
Мы ознакомились с приговором от 14 мая. В нем говорится, что общая направленность видео и постов Султанова определяется «как негативная оценка представителей власти, ситуации в стране в целом и побуждение к совершению действий, направленных на смену власти, митингам, гражданскому сопротивлению». Никаких доказательств реальных противоправных действий в приговоре не приводится.
50-летняя Алия Жакупова из Нур-Султана, находящаяся под домашним арестом и суд по делу которой на момент выхода этого материала продолжался, рассказала, что власти отказались прекращать уголовное преследование даже после того, как «они сами [эксперты] написали, что нигде – ни в соцсетях, ни в чатах – Жакупова не призывала к насильственному свержению правительства, даже к смене руководства». «Если нет призывов к свержению власти, то как они могут меня обвинять в экстремизме?» – говорит она.
Упоминавший выше учитель Нурбол Онерхан из Северо-Казахстанской области рассказал: «Если говорить о доказательствах, то у них вообще ничего нет. Меня осудили на основании заключения экспертизы, которую делали в Астане [в настоящее время – Нур-Султан, столица Казахстана]».
44-летнего Асета Абишева арестовали 7 июля 2018 г., дело было возбуждено в связи с его критикой правительства в публикациях на Facebook с упоминанием ДВК. По версии обвинения, эти посты «дискредитировали Президента Республики Казахстан, членов его семьи и действующую власть Республики Казахстан». Абишев утверждал что не переводил ДВК никаких денег, однако суд усмотрел в его постах «информационные услуги». 30 ноября 2018 г. его приговорили к четырем годам лишения свободы по статьям 266 (финансирование деятельности преступной группы) и 405. Апелляционная инстанция оставила приговор без изменения.
Угрозы и давление со стороны полиции
По словам алматинской правозащитницы Бахытжан Торегожиной, власти используют уголовные дела по 405-й статье, чтобы заставлять подозреваемых и обвиняемых выступать с публичным осуждением обоих запрещенных движений. О том, что на них самих оказывалось такое давление, нам рассказывали и несколько человек, которых мы интервьюировали.
Орынбай Охасов из Уральска на западе Казахстана, работавший в нефтяном секторе до тех пор, пока не подвергся преследованию за политические взгляды, рассказал, как после задержания за участие в несанкционированном протесте в декабре 2018 г. полиция пыталась добиться от него заявления на камеру с осуждением ДВК. Когда он отказался, двое сотрудников, по его словам, стали угрожать ему: «В тот день они меня предупредили: ‘Учти, ты у нас на учете с 16-го года. У тебя семья, работа. Завязывай со своим активизмом, а то все потеряешь’».
Одинокая мать из Алматы Жазира Демеуова, которую в октябре 2019 г. приговорили к году ограничения свободы по делу об участии в ДВК, рассказала, как ее держали в одиночной камере и требовали осудить запрещенное движение: «Каждый день ко мне приходили из госбезопасности, требовали, чтобы я на камеру обвинила Мухтара Аблязова. Но [он] здесь ни при чем. Я сама пошла на протест. Позицию свою заявить. Никто меня не заставлял».
Досудебное заключение под стражу
Следствие часто просит суд избрать для обвиняемых по 405-й статье меру пресечения в виде заключения под стражу. Адвокаты-правозащитники называют это тактикой удушения свободы слова и права на свободу мирных собраний.
Упоминавшийся выше адвокат Нурпеисов рассказал, что по делам с максимальным наказанием, не превышающим два года лишения свободы, обвиняемого обычно отпускают до суда под залог или под подписку о надлежащем поведении. Однако если в деле фигурирует 405-я статья, то «отправляют либо в СИЗО, либо под домашний арест».
По словам 49-летней Акмарал Керимбаевой, у которой свой небольшой бизнес, в октябре 2019 г. ее приговорили к году ограничения свободы по делу об участии в ДВК. Она рассказала, что считает, что изначально полиция задержала ее в Нур-Султане, чтобы не допустить ее участия в протесте, назначенном на 9 июня, после чего ее поместили под домашний арест: «Они [полицейские] меня обманули, когда забирали. Сказали, что просто возьмут объяснение, а задержали на три дня. Через два дня отпустили, 9 июня после протеста, а потом отправили под домашний арест».
Допрос без адвоката
Human Rights Watch установлено, что в нескольких случаях власти не обеспечивали подозреваемым по 405-й статье право на адвоката.
По словам Султанова, при аресте и доставлении на допрос в Талдыкорган 30 октября 2020 г. он требовал адвоката, но ему было отказано: «Я просил адвоката, которого назначает государство, но [следователь] меня проигнорировал. Даже копию постановления на обыск не дали… Ни одной копии документов по делу не дали».
Охасов рассказал, как его вызвали на допрос в полицию, но не дали государственного адвоката, поскольку он проходил по делу только как «свидетель». По словам Охасова, в тот день он отказался отвечать на какие-либо вопросы.
Ограничения свободы мирных собраний
Все наши собеседники говорили, что помимо уголовного дела об участии в запрещенной «экстремистской» организации их неоднократно задерживали и привлекали к ответственности за участие в несанкционированных протестах.
62-летний Серик Жахин из Нур-Султана рассказал, как его приговорили по 405-й статье к году ограничения свободы, потом возбудили еще одно дело по той же статье. По его словам, в 2020 г. его пять раз задерживали за участие в мирных протестах и каждый раз давали по 15 суток административного ареста.
Свобода мирных собраний в Казахстане жестко ограничивается и законодательно, и на практике. Вопреки заявлениям правительства о том, что принятый в мае 2020 г. новый закон «О порядке организации и проведения мирных собраний в Республике Казахстан» будет способствовать реализации права на протест, по всей стране власти продолжают препятствовать несанкционированным мирным протестам и пресекают их, задерживая и привлекая к ответственности их участников, в особенности в тех случаях, когда инициаторами выступали ДВК или «Көше партиясы».
Жакупова рассказала, как ее задержали за участие в мирном пикете 10 мая 2018 г. у представительства Евросоюза в Нур-Султане: «Наши конституционные права как граждан Казахстана нарушаются до такой степени, что мы даже не можем провести небольшую мирную спокойную акцию, с голубыми флажками, это государственная символика, или маленькими голубыми шариками, или баннерами. Когда я пришла туда 10 мая 18-го года, то увидела, как омоновец схватил молоденькую студентку за волосы и тащит ее по тротуару. Я вступилась за нее, говорю им: ‘Что вы делаете, она же студентка!’ И за то, что я вступилась за нее, я [тоже] в автозаке оказалась».
Произвольные финансовые ограничения
В соответствии с законом РК «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» все осужденные по экстремистским составам, в том числе по 405-й статье, автоматически вносятся в перечень лиц, «связанных с финансированием терроризма и экстремизма», сроком на 6 – 8 лет.
Внесение человека в такой список означает блокировку банковских счетов, запрет на осуществление банковских переводов и платежей, в том числе, например, по ипотеке. Разрешается только ежемесячное снятие средств из расчета по одной минимальной зарплате на члена семьи (примерно USD 70). Блокируется также пользование государственными услугами, такими как нотариальные, так как блокируется их персональный идентификационный номер, который необходим для доступа к таким услугам. Эти финансовые ограничения являются произвольными и дискриминационными, отмечает Human Rights Watch.
Спецдокладчик Илойн по итогам своего посещения Казахстана в 2019 г. выразила «свое крайнее беспокойство по поводу трудностей, с которыми сталкиваются члены семьи и иждивенцы, … приводящей к ущемлению прав женщин и детей».
Одинокая мать из Алматы Жазира Демеуова рассказала, как ей живется после того, как она оказалась в этом списке: «Нотариусом пользоваться не могу. Из города уехать не могу. К банку подключиться или деньги поменять – не могу. [Даже] за квартиру заплатить не могу… [Власти] меня финансово убили, чтобы рот заткнуть». По словам другой нашей собеседницы, она не может воспользоваться детскими выплатами на сына, поскольку деньги приходят ей на счет, а счет заблокирован после приговора.
ИСТОЧНИК:
Human Rights Watch
