Известие о гибели 24 февраля в СИЗО города Нур-Султана гражданского активиста Дулата Агадила всколыхнуло резко политическую жизнь в обеих казахстанских столицах, уже всколыхнутую к тому времени протестными митингами 22 февраля. Но если в северной столице массовые протесты 25-го (первая реакция общественности на известия о происшедшей трагедии) и 27-го (после похорон Агадила) сопровождались массовыми задержаниями участников, то в южной столице у полицейского начальства хватило такта воздержаться от силовых акций против манифестантов, ограничившись лишь корректным стоянием в оцеплении.
О том, как проходили собрания протестующих у здания департамента полиции Алматы 25 февраля и у здания городской прокуратуры 26 февраля, редакция нашего сайта уже рассказала в репортажах «Не верим!» и «Помнить – значит бороться».
Продолжу этот рассказ своим репортажем о протестной акции 27 февраля плюс общим обзором всех трёх протестов.
В отличии от двух предыдущих дней, эта акция продолжалась более шести часов и проходила не в каком-то одном месте, а поочерёдно в трёх разных местах: (1) на северной стороне площади Республики перед монументом Независимости, (2) второй раз за два дня на углу улиц Желтоксан и Ганди у здания городской прокуратуры и (3) у парадного подъезда акимата Алматы на южной стороне той же площади Республики. От монумента к прокуратуре и от прокуратуры к акимату участники протестной акции прошли шествием в сопровождении журналистов и полицейских. По ходу движения колонна, сама по себе не такая уж многочисленная, выглядела весьма внушительно, растягиваясь по ходу движения на целый квартал.
У монумента Независимости участники протеста митинговали с 11 часов утра до половины первого. Многие участники держали в руках распечатанные из Интернета портреты погибшего активиста, о нём вспоминали и те, кто был знаком с ним лично, и те, кто знал о нём по публикациям в соцсетях, и даже те, кто узнал о нём только в связи с его трагической гибелью. Активно обсуждали вопиющие обстоятельства ареста Дулата Агадила полицейскими в гражданской одежде без знаков различия, которые увезли его из дома на машине без маркировки, три часа возили неизвестно где, а потом водворили в камере СИЗО (даже не в ИВС, как следовало бы по закону), где он в тот же день умер, участники акции проводили сравнение с некоторыми обстоятельствами убийства Алтынбека Сарсенбаева и двух его помощников в феврале 2006 года.
– В 2006 году никто из нас не поверил в официальную версию убийства Алтынбека Сарсенбаева как якобы частного заказа на почве личной обиды какого-то отставного чиновника, так и сейчас мы не верим в официальную версию о якобы естественной смерти Дулата Агадила от сердечной недостаточности. И тогда, и теперь произошло политическое убийство! – сформулировал один из участников поминальной церемонии.
Примерно в 12:30 собравшиеся двинулись от монумента Независимости по северной стороне площади и по восточной стороне улицы Желтоксан в сторону улицы Ганди, на пересечении которых находится прокуратура Алматы. Цель этого визита в офис надзорного органа, кроме всего прочего ещё и представляющего в южной столице Генеральную прокуратуру, состояла в том, чтобы напомнить прокурору южной столицы Журектаеву о переданном ему днём ранее обращении.
В этом обращении было два смысловых пласта, адресованных (1) непосредственно прокурору Алматы и (2) для передачи им вышестоящему генеральному прокурору республики. Генпрокурора призывали взять под строжайший контроль расследование причин гибели Дулата Агадила в СИЗО города Нур-Султана с последующим преданием суду всех полицейских и тюремщиков, причастных к захвату и гибели активиста. Алматинского же прокурора призывали немедленно опротестовать все постановления межрайонного административного суда Алматы о наложении арестов на 10 или 15 суток участников митингов 22 февраля, чтобы по этим протестам городской суд освободил их досрочно. Последнее из этих требований отнюдь не выглядело чем-то совсем уж утопичным в свете истории с задержанием и арестом Жанболата Мамая как инициатора митинга Демпартии.
Напомню, что в ночь с 21 на 22 февраля его взяли из дома, в пять часов утра (!!!)в Карасайском райсуде осудили по обвинению в подготовке митинга на трое суток, но уже через двое суток освободили по протесту прокуратуры. Так что требование применить это прокурорско-судебное ноу-хау ко всем 18-ти административно арестованным за участие в попытках проведения митингов в прошлую субботу не является сколько-нибудь радикальным, а скорее наоборот, выглядит минималистским. Для того, чтобы его выполнить, достаточно было бы простого указания из Генпрокуратуры, а ещё лучше из администрации Токаева или Назарбаева. Однако пока такого указания не поступило и дело с мёртвой точки не сдвинулось.
Простояв у здания прокуратуры примерно полтора часа, участники протеста начали своё второе в этот день шествие – снова по улице Желтоксан но теперь не вверх, а вниз по направлении к зданию акимата Алматы. Когда участники шествия подошли к парадному подъезду резиденции акима Сагинтаева, их там встретила цепь бойцов СОБРа с ног до головы во всём чёрном выстроившихся длинным полукругом в ожидании непонятно чего, как если бы акиматовское начальство опасалось штурма своего логовища. Отметим, что ни у монумента Независимости, ни у прокуратуры такого оцепления не выставлялось.
Перед зданием акимата протестующие стояли более часа, время от времени скандируя: «Сагинтаев, выходи!» Встречи с акимом они добивались из тех соображений, что по своей должности он официально считается представителем главы государства в городе с особым статусом. Однако аким Сагинтаев так и не вышел к жителям вверенного ему мегаполиса точно так же, как чуть ранее не вышел к ним и прокурор Журектаев. Не берусь судить, что именно было причиной такой нелюдимости господ бастыков в больше степени – отсутствие желания или отсутствие указания сверху возыметь такое желание.
Ближе к четырём часам вечера протестующие начали расходиться по домам. Не знаю, кто из них как оценивает эффективность протестов этого и двух предыдущих дней, могу лишь со своей правозащитно-журналистской колокольни оценить их характер как сугубо мирный. а повестку как в высшей степени правозащитную.
Что же касается очевидной тугоухости властей к высказанным гражданами требованиям, то могу поделиться, если это кому-то интересно, своим личным соображением о том, что если вызываемые на разговор с народом бастыки сегодня не вышли к этому самому народу, то этот вовсе не значит, что они его совсем уж не услышали. Не услышали сегодня – услышат завтра, особенно если будет расти количество граждан, солидарно высказывающих эти требования. Как говорит о постсоветской власти (пускай не о казахстанской, а российской) московский публицист и писатель Виктора Шендеровича, из всех частей речи они понимают только числительные, начиная с четырёх или пяти нулей после единицы. А ведь численность населения Казахстана и России соотносится примерно как 1 к 9, так что и ноликов после единички в Алматы или Нур-Султане может понадобиться меньше, чем в Москве или Петербурге.
