Напомним, что еще в 2017 году общественный фонд «Северо-Казахстанский медиацентр» подал в суд на Министерство информации и коммуникаций, которое отказалось предоставить полную информацию о том, кому из казахстанских СМИ и сколько было выделено средств на проведение информационной политики по улучшению имиджа государственных органов.
Дело в том, что согласно закону «О доступе к информации» сведения о расходовании средств из республиканского бюджета ограничению не подлежат. Однако суды первой и второй инстанции отказали истцам в удовлетворении их претензий к Министерству информации. Мотивация более чем странная – мол, это информация исключительно для служебного пользования, плюс к этому ее разглашение, якобы, нарушает коммерческую тайну этих СМИ.
Общественники вынуждены были обратиться в Верховный суд. Но чиновники Верховного суда даже не удосужились выслушать доводы истца, ограничившись предварительным заседанием, на котором было заявлено об отсутствии оснований для пересмотра дела.
Парадоксальность ситуации в том, что аргумент о коммерческой тайне здесь не работает, так как это деньги казахстанских налогоплательщиков. Это не частный бизнес, с его правом на коммерческую тайну – это расходование бюджетных средств, где все должно быть предельно открыто и прозрачно. Соответственно, скрывать от налогоплательщиков, куда именно потрачены бюджетные средства, у чиновников нет никаких правовых оснований. Точно также нет никаких оснований для закрытия информации под предлогом того, что она для служебного пользования (ДСП).
Налогоплательщики в лице общественных организаций и журналистов имеют право знать, на что именно тратятся бюджетные деньги, и кем именно тратятся. А также, на каких условиях выделяются эти гранты, и имеются ли при этом злоупотребления. Однако Министерство информации при поддержке казахстанского правосудия решило сделать из этой информации секрет.
Спрашивается, с какой целью? Кому понадобилось прятать сведения о распределении бюджетных денег среди казахстанских СМИ. Это очень подозрительно – если информацию закрывают, то значить это кому-то очень нужно.
Здесь, на мой взгляд, возможны две версии.
Первая – экономическая. Возможно, что это сделано из-за боязни, что полученная информация позволит раскрыть какие-то преступные схемы «откатов» используемых при распределении грантов.
Понятно, что если это действительно имеет место то, риск раскрытия финансовых нарушений слишком велик, чтобы вот так запросто предоставлять информацию общественности.
Вторая версия – политическая. Здесь главный вопрос в том, кому именно были выделены основные средства на проведение информационной политики по улучшению имиджа государственных органов.
Здесь нужно вспомнить, что работа по улучшению имиджа госорганов это собственно то, что в нашей ситуации называется пропагандой. И как только вещи называются своими именами, сразу становится ясно, зачем нужно скрывать информацию о тех СМИ, которые занимаются пропагандой в Казахстане. В противном случае это будет полнейшая дискредитация информационных ресурсов выполняющих такую работу. Все узнают, что именно эти СМИ согласились на деньги власти формировать у казахстанцев «положительный образ» этой власти. А это в корне исключает объективную и непредвзятую информацию о происходящем в стране. Кто же им после этого будет верить? Теряется весь смысл этой пропагандисткой работы. Понятно, что и в этом случае есть очень серьезные основания сделать эту информацию закрытой.
Общественники из Северо-Казахстанского медиацентра не отступают и решили обратиться к председателю Верховного суда Жакипу Асанову, которого у нас воспринимают как прогрессивного, ориентированного на улучшение работы казахстанского правосудия, чиновника. Именно он в бытность депутатом парламента участвовал в разработке закона «О доступе к информации». Как говорится – ему и карты в руки. Посмотрим на его реакцию. Но сдается мне, что открыть такую информацию ему тоже не по зубам.
