Длинный этап перевода из одной колонии в другую закончился для Вадима Курамшина тем, что его вновь «назначили» злостным нарушителем и поместили в дисциплинарный изолятор.
Отбывающий ранее свое 12-летнее наказание в Северо-Казахстанской области правозащитник Вадим Курамшин из-за расформирования колонии был направлен по этапу в колонию ОВ-156/20 Усть-Каменогорска (см. «Гражданского активиста Вадима Курамшина могут этапировать в Усть-Каменогорск»). На последнем участке произошел инцидент.
Вот как описывает его Вадим в своем ходатайстве адвокату.
«Перед посадкой в автозак я подвергся (равно как и все другие) тщательному обыску (полному) с использованием металлоискателя и видеосъемки. Станки для бритья, кассеты, все было передано на хранение конвою, у меня никаких лезвий при себе не имелось!»
Из учреждения ЕС-164/4 СКО до ОВ-156/20 Усть-Каменогорска заключенных сопровождал тот же конвой.
«Мы следовали «сквозным» этапом не высаживаясь из вагонзака нигде до Усть-Каменогорска. Полученные от нас станки, кассеты для бритья впоследствии не выдавались».
12 декабря прошел очередной комплексный обыск этапируемых. В своей жалобе адвокату Курамшин описывает, что ему не в первый раз пришлось пережить традиционную еще со сталинских времен «прописку» по прибытии в новое учреждение.
«После того как меня прогнали через живой коридор из огромного числа сотрудников (более сотни). Меня силой усадили на корты (что противопоказано медиками после операции на кишечник). Затем стали пинать, толкать. Я был вынужден попросить не бить по спине, т.к. и без этого испытывал острые боли в пояснице. В ответ на что сотрудники ИУ с силой стали давить коленками мне в поясницу доставляя дополнительные страдания», – описывает Вадим.
О применении к нему насилия он заявил на камеру руководства колонии, после чего заключенного отконвоировали в помещение досмотра. Снова через «живой коридор». Затем его за руки протащили до помещения, где проходил обыск.
Сама процедура обыска по описанию Вадима давала возможность «найти» все, что угодно.
«После непонятных мне перемещений сотрудников, мне дернули шапку и сказали выйти отнести сумки, но как только я вышел, спустя минуту помещение заполнили множество людей в форме и в штатском с видеокамерами и направленными на меня айфонами. При этом, как и прежде меня тянули «со всех сторон» за рукава, а сам я держал в обеих руках сумки. Когда вторично был начат обыск, капитан Рамазанов не демонстрировал ни мне, ни на камеру свои руки, ладони. Сняв шапку, я положил ее на стол или отдал сотруднику в руки. Но точно хорошо запомнил, что «обнаруженный предмет» еще до того как капитан Рамазанов «провозгласил», что в шапке найдено лезвие, лежал на столе рядом с шапкой».
После «обнаружения» запретного предмета Курамшина тотчас водворили в дисциплинарный изолятор (несмотря на проведенную ему ранее медицинскую операцию). 14 декабря он расписался в постановлении комиссии исправительного учреждения о признании злостным нарушителем, что лишает права на телефонные звонки, свидания и перечеркивает все перспективы на условно-досрочное освобождение».
При этом на комиссии выяснилось, что согласно одной приложенной выписке, все его взыскания погашены, зато выписка о различных поощрениях вообще отсутствовала.
Свою очередную изоляцию внутри закрытого учреждения Вадим начал отбывать, когда у него еще проходили воспалительные послеоперационные процессы.
О том, что Курамшин проходил недавно лечение в своем блоге в ответ на запрос указал и министр МВД Калмуханбет Касымов:
«Осужденный Курамшин В. в учреждение ЕС-164/4 Департамента УИС по Северо-Казахстанской области прибыл 13.03.2013 года. По прибытию осмотрен специалистами медицинской части учреждения, взят на диспансерный учет с имеющимися заболеваниями. За время отбывания наказания в учреждении неоднократно получал амбулаторное лечение в медицинской части учреждения. С 07.10 по 03.11.2017 года осужденный Курамшин В.Р. находился на стационарном лечении в Межобластной соматической больнице учреждения ЕЦ-166/18 ДУИС по Акмолинской области. Было проведено оперативное лечение, назначено патогенетическое, симптоматическое лечение. Проведены клинико-лабораторные исследования. Выписан в удовлетворительном состоянии, даны рекомендации».
После отбытия 16-дневного наказания Вадима якобы перевели из изолятора на строгие условия содержания, где, по крайней мере, формально дозволено пользоваться библиотекой, смотреть в определенное время телевизор, использовать электрический чайник. Однако все это к заключенному правозащитнику не относится. «В действительности я нахожусь по-прежнему в ДИЗО. На практике не смог даже в новогодний вечер допроситься стакана кипятка», – жалуется он.
Политзаключенный считает, что возможны и другие попытки, только чтобы лишить его возможности на относительно человеческие условия содержания и условно-досрочного освобождения, на что он уже сейчас имеет право по закону.
«18 декабря 2017 г. у себя в ДИЗО около 19 часов я сам нашел лезвие прямо на виду. Раньше его не было! Потребовал изъять на видеокамеру», – пишет он.
Последнее уголовное преследование в отношении Вадима Курамшина началось в 2012 году, когда он был арестован по обвинению в вымогательстве у помощника прокурора Кордайского района. Однако суд присяжных переквалифицировал обвинение на статью «самоуправство» и его приговорили к одному году ограничения свободы. Апелляционная коллегия Жамбылского областного суда отменила оправдательный приговор в отношении Вадима Курамшина, после чего правозащитник был вновь арестован и на этот раз в отсутствие каких-либо доказательств суд по уголовным делам Жамбылской области приговорил Вадима Курамшина к 12 годам строгого режима.
