8 сентября Гульнара Жуаспаева – алматинский адвокат заключенного Искандера Тюгельбаева, получившего тяжелейшие телесные повреждения в колонии ОВ 156/18 (пос.Шуак, Жарминский район, ВКО), намерилась вылететь в Семей для дальнейшего участия в следственных действиях по обвинению администрации колонии в применении насилия и пыток. Однако встретиться с подзащитным не удалось…

Мы уже писали про положение с Искандером Тюгельбаевым, получившим сильнейшие травмы головы во время «обысковых мероприятий» на этой «зоне», имевших место 12 мая 2015 года. (см. «Пыточная страда в казахстанских «зонах») Осужденному Тюгельбаеву проломили череп, и кость, предположительно, вошла в головной мозг. Несколько дней пострадавший провел в коме, после чего ему сделали операцию и переправили в тюремную больницу Семея.

После операции адвокат смог встретиться со своим подзащитным, выглядевшим более чем плачевно. Более того, тот не мог разговаривать, хотя все слышал и понимал. Беседа адвоката и подзащитного велась по принципу: устный вопрос – письменный ответ. Искандер успел написать, что в его положении напрямую виновны пятеро лиц: начальник КУИС ВКО Молдажанов Талгат, начальник ОВ 156/18 Балтабаев Галымжан, начальник оперативной части Жумашев Уалихан, начальника режимной части Смагулов Алтынхан и оперуполномоченный Токтыбаев Руслан.

Все пятеро отрицали свою вину и ссылались на хорошо зарекомендовавшую в таких учреждениях отговорку, что, дескать, заключенный сам упал во время приступа эпилепсии, вследствие чего проломил голову.

Дело Искандера Тюгельбаева взяла на контроль прокуратура, но в свойственной ей манере – признав, что к пострадавшему применили резиновую дубинку, но основания якобы для того имелись.

Но хотя бы признание прокуратуры нивелирует раннюю версию о неудачном эпилептическом припадке. Также, по результатам повторной комиссионной экспертизы, «наличие эпилепсии и падение с высоты собственного роста данного заключенного исключается и прямо подтверждается причинно-следственная связь от нанесения ударов тупым твердым предметом и наступившими тяжкими повреждениями и потерей речи».

В отношении указанных Тюгельбаевым лиц началось расследование.

«Уже перед вылетом мне сообщил следователь, что его (Искандера) отправили обратно в ОВ 156/18 в с. Шуак Жарминского района. Пришлось срочно менять маршрут и поехать в с. Георгиевка в Межрайонное антикоррупционное агентство ВКО, которое проводит досудебное расследование по заявлению матери Тюлебаева», – указала на свой странице в Facebook адвокат Жуаспаева.

Добравшись до колонии, Гульнара Жуаспаева узнает от следователя, что вагонзак приедет к 12 часам ночи. Выходит, пострадавший в тот момент еще мог находиться в лечебнице.

По словам начальника сангородка, курс лечения заканчивался к 20 сентября, и после этого Тюгельбаева должны были перевести обратно в его колонию. До этого времени следователь должен был провести допрос и очные ставки в г. Семее и ходатайствовать о переводе заключенного в безопасное место.

Однако следствие решило поступить по-другому, и срочно вернуть жалобщика «на родину». Вот только оказалось, что заключенного стали переводить в его колонию, когда он вновь впал в кому. Тюгельбаева доставили в колонию ОВ 156/18 в ночь на 8 сентября. Заместитель начальника по лечебно-профилактической работе Б. Саудабаев подтвердил адвокату, что «больной прибыл в лежачем положении на носилках. Контакту не доступен. При телесном осмотре: телесных повреждений не выявлено».

Начальник колонии Г.Балтабаев сегодня сообщил по телефону Гульнаре Жуаспаевой, что заключенный до сих пор находится в коме.

На вопрос с чем связан столь поспешный перевод заключенного, находящегося в пограничном состоянии, адвокат Жуаспаева дает краткий ответ: «Возможно, что теперь система хочет другим путем избавиться от обвинения». В принципе, вариант беспроигрышный – если осужденный не выйдет из комы или не дай Бог скончается – то автоматически рассыпается и обвинение. Если он придет в себя – можно снова продолжить «беседы» и «убеждения» до тех пор, пока он не изменит показания или… снова не уйдет в кому.

Казахстанские колонии сейчас, подобно Тюгельбаеву, находятся в своеобразном «пограничном состоянии»: с одной стороны действует Национальный Превентивный Механизм против пыток и общественники получили больше свободы с попаданием в проблемные учреждения, с другой – система просто так не сдается, и несмотря ни на что пользуется привычными средствами – истязаниями и пытками.

Однако на конец весны и начало лета этого года маятник для осужденных качнулся в сторону «системных наработок». Узники сразу нескольких казахстанских колоний запомнят проведенные в этот период «плановые мероприятия», после которых десятки рассказывали членам Общественных наблюдательных комиссий и Национального Превентивного Механизма о применении к ним пыток и беспричинного насилия. Вид заключенных, которые прошли через это, вызывал шок даже у правозащитников, привыкших ко всякому.

Но если избиения без серьезных последствий все еще не вызывают особой реакции у государственных контролирующих органов, то инвалидность или летальный исход может привести к разным неприятным последствиям для «хозяев колоний». И случай с Тюгельбаевым как раз таки вышел за пределы приемлемого, что в свою очередь может отразиться на общем крене маятника.