28 июня 2018 г. в Астане состоялся круглый стол в рамках презентации трех аналитических исследований, подготовленных экспертами-юристами в области равенства и прав человека.
Казахстанские юристы представили картину, как в стране соблюдается доступ к информации для людей с ограниченными возможностями, в каких сферах существуют ограничения для лиц с нарушением зрения и в чем урезаются экономические и социальные права лиц, осужденных за преступления, связанные с терроризмом и экстремизмом.
Круглый стол организован совместно с Казахстанским международным бюро по правам человека и соблюдению законности и Equal Rights Trust (ERT) в рамках двух проектов, финансируемых Европейским союзом.
Чтобы теоретические обоснования были подкреплены наглядной практикой, участники исследований определили стратегические дела по всем трем направлениям, на основе которых можно судить по общим тенденциям в выбранных направлениях. И уже для поддержки предстоящих судебных разбирательств по стратегическим делам юристам было поручено подготовить три аналитических исследования законодательства и практики Казахстана в каждой области по соответствию с международными стандартами в области равенства и прав человека.
Недееспособность равнозначна гражданской смерти
Юрист Айгуль Шакибаева, мама особенного ребенка, непосредственно знакома с проблемами, с которыми сталкиваются люди с ограниченными возможностями ментального характера
В первую очередь она обращает свой взор на законодательную практику: как в Казахстане людей объявляют недееспособными и что с ними происходит потом, есть у тех, кого таковым признали ошибочно или намеренно доказать свою правоту?
Автор исследования сравнивает статьи Гражданского кодекса РК с Конвенцией о правах инвалидов, ратифицированной РК в 2015 году, и находит, что «законодательство РК содержит устаревшие, несоответствующие Конвенции положения о полном лишении дееспособности».
«Таким образом, люди, с ментальной инвалидностью, получая статус недееспособных, лишаются всех гражданских прав и возможности выступать субъектами любых гражданских правоотношений» – утверждает юрист.
В казахстанском законодательстве отсутствует любая дифференциация объёма правоспособности. Отсутствуют нормы о возможности признания судом гражданина ограниченно дееспособным в связи с психическим расстройством. Полностью сохраняется принцип замещения принятия решений для лиц с ментальной инвалидностью, против которого выступает – перечисляет она.
В пункте 3 статьи 26 ГК РК установлено, что в случае выздоровления или значительного улучшения здоровья недееспособного суд признает его дееспособным, после чего с него снимается опека. Однако же инициировать пересмотр судебного решения, признавшего его недееспособным, может инициировать кто угодно, но только не сам субъект судебного внимания.
«В данный момент организации людей с инвалидностью и несколько инициативных адвокатов пытаются восстановить в судебном порядке дееспособность некоторым лицам, содержащимся в психоневрологических интернатах. Однако, судебная система и судьи оказываются не готовыми к такого рода делам ни морально, ни профессионально. Кроме того, как свидетельствуют НПО, органы опеки препятствуют в прохождении таких дел», – делится Айгуль Шакибаева.
Она предлагает обратить внимание еще на некоторые моменты, среди которых находится ограничение прав недееспособных лиц при получении медицинской помощи и ограничения во всеобщем избирательном праве.
Выводы, сделанные автором исследования, ожидаемо неутешительны:
В целом национальное законодательство об опеке над лицами с ментальной инвалидностью не соответствует Конвенции, так как создаёт очевидный конфликт интересов: медицинское или социальное учреждение оказывает услуги и, одновременно, следит за их соответствием интересам недееспособного гражданина. Кроме того, законодательство РК в части лишения людей с психиатрическими диагнозами дееспособности носит дискриминационный характер и не отражает в полной мере интересы этой группы граждан.
Фактически недееспособность в своем нынешнем виде означает гражданскую смерть человека. Подход в разделении на дееспособный и недееспособный статусы является наследием советской юридической практики.
Скачать исследование в формате WORD можно ЗДЕСЬ.
Сказав «А», забыли про «Б»
Второе исследование, подготовленное Айгуль Шакибаевой, пересекается в какой-то части с предыдущим – в Казахстане вполне адекватные люди с проблемами со зрением могут быть приравнены к недееспособным. В чем именно?
«Результаты исследования по вопросам доступа инвалидов к информации в рамках проекта «Безбарьерная информационная среда» свидетельствуют о том, что в Республике Казахстан для инвалидов и лиц, имеющих затруднения при восприятии визуальной (текстовой) информации, не созданы необходимые условия для доступа даже к текстам нормативных правовых актов», – считает Айгуль Шакибаева. Помимо этого, незрячие постоянно сталкиваются проблемами в банках: людей с нарушением зрения не обслуживают даже при серьезных операциях (выдача кредита, ипотеки, открытие счета, оформление вклада), а также – внесении/снятии наличных. Так что им приходится оформлять доверенность на других людей из-за нежелания банковских работников тратить дополнительное время на прочтение клиенту текстов документов. То же самое происходит в нотариальных конторах…
Хотя сейчас подпись становится, как утверждает юрист, рудиментом: есть факсимиле или печать, на котором есть фамилия и инициалы, средства электронной коммуникации также признаны имеющими юридическое значение. Однако же в государстве привыкли жить по старинке. Тем более что «в административном и уголовном законодательстве не предусмотрена ответственность за несоблюдение всех прав человека с инвалидностью в бизнесе и государстве, наказание за дискриминацию по признаку инвалидности».
И государство, сказав «А» после ратификации Конвенции по правам инвалидов, забыло про «Б». Юридические лица и предприниматели обязаны создавать условия инвалидам для беспрепятственного доступа к самим зданиям, но не указаны возможности доступа к получению услуг.
Скачать исследование в формате WORD можно ЗДЕСЬ.
Реестр пораженных в финансовых правах
Не менее все плохо с теми, кого государство посчитало террористами и экстремистами (неважно были на то основания или нет). Речь идет о печально известном перечне лиц, финансирующих экстремизм и терроризм, изданный Министерством финансов (с подачи Генпрокуратуры) в рамках закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Об этом написано более чем достаточно, однако все остается как прежде: осужденные по экстремистским и террористическим статьям, даже после освобождения или, отбывая наказание условно, поражены во всех финансовых правах. Им запрещено все, разве что могут неофициально проводить операции с «наличкой», и то не везде – билет на поезд, к примеру, им не продадут
«Чёткая процедура определения «причастности» к террористической или экстремистской деятельности в законе и в Правилах составления отсутствует, что конечно же незаконно, поскольку любые ограничения прав должны быть четко сформулированы в законе», – выяснила автор этого исследования адвокат Инара Масанова. Государство же привычно ссылается на международные нормы, которых, видимо, мало кто из инициаторов этих законодательных новелл читал. «В соответствии с международными договорами в подобные перечни включаются лишь лица, связанные с террористическими организациями и террористами. Ни о какой связи с экстремистскими организациями речь не идёт», – проводит ликбез для законников адвокат.
«Обращает на себя внимание тот факт, что законодательство Казахстана совершенно не учитывает, что совершение экстремистского преступления, почти никогда не связано с преступлением финансирования терроризма», – продолжает она.
В качестве показательного примера Инара Масанова приводит приснопамятную статью Уголовного кодекса – «возбуждение розни», которая не имеет никакого отношения к терроризму, весьма условное к экстремизму, и применяется более чем произвольно направо и налево. Но в этом случае «складывается ситуация, при которой человек, отбывший срок лишения свободы, еще 6 лет будет находиться в данном перечне (до снятия судимости). Между тем, совершенное им правонарушение не является террористическим и не имеет никакого отношения к финансированию терроризма».
«Данная практика, совершенно однозначно, противоречит вышеуказанным международным стандартам. Таким образом, полагаем, что требование казахстанского Закона о включении в перечень лиц, совершивших экстремистское преступление, противоречит рекомендациям ФАТФ, согласно которым в перечень могут включаться лица, совершившие преступления, которые по международным нормам являются террористическими», – следует вполне закономерный вывод.
Однако государство, само действуя вразрез международным нормам и здравому смыслу, само же выталкивает людей из правового поля и считает, что поступает правильно.
Скачать исследование в формате WORD можно ЗДЕСЬ.
– Данные аналитические исследования должны служить отправной точкой для обсуждения с властями серьезных проблем, связанных с внедрением международных стандартов равенства и недискриминации в отношении инвалидов, а также по использованию антитеррористического и антиэкстремистского законодательства дискриминационным образом, – отметил в ходе круглого стола известный правозащитник Евгений Жовтис, директор Казахстанского международного бюро по правам человека.
Круглый стол организован в рамках проектов, финансируемых Европейским союзом, «Эдвокаси кампания по имплементации рекомендаций по ликвидации дискриминации», осуществляемого КМБПЧ (через финансирование ERT), и проекта по укреплению потенциала гражданского общества по борьбе с дискриминацией, реализуемого ERT. ERT – некоммерческая организация, базирующаяся в Великобритании, которая работает в Казахстане с 2014 года в сфере борьбы с дискриминацией в сотрудничестве с КМБПЧ и другими местными неправительственными организациями
