Освещение пыток было расценено как преступление. Уголовное дело по обвинению в распространении заведомо ложных сведений с использованием средств массовой информации или информационно-коммуникационных сетей возбуждено в отношении павлодарского председателя Общественной наблюдательной комиссии, участника Национального превентивного механизма по предупреждению пыток и члена Коалиции НПО Казахстана против пыток Елены Семеновой. Основанием послужила распространенная ей информация после ряда посещений закрытых учреждений.
Уголовно-исполнительная система против одной женщины
Заявление в отношении Семеновой, подписанное начальником Департамента уголовно-исполнительной системы по Павлодарской области полковника Ерсаином Нуртазиновым было подано 9 октября. 30 октября состоялся первый допрос павлодарской правозащитницы.
Надо сказать, что господин Нуртазинов подготовился тщательно – заявление занимает, со слов Елены Семеновой, почти 40 страниц. В нем говорится, что распространение недостоверной информации с использованием социальных сетей и СМИ создает «опасность нарушения общественного порядка среди осужденных (массовые неповиновения, действия, дезорганизующие деятельность, массовые беспорядки)». Каким образом, видимо, предстоит выяснить следствию.
Интервью и информация, размещенная Еленой Семеновой в Facebook, послужили основой для десятка публикаций, в том числе и на сайте Бюро по правам человека – «Пыточная страда в казахстанских «зонах» и «Ввод войск на «зону» в режиме «лайт». Но параллельно вся та же информация вошла в десятки, если не сотни жалоб, направленных по всем адресам, начиная от обидчивого КУИС и заканчивая администрацией президента. В каких-то случаях реагировала прокуратура, но дальше проверок дело не пошло. Зато стали «теряться» ключевые информаторы – один, с повреждениями позвоночника, был освобожден, другой – отошел в иной мир.
– Изначально они пригласили меня для ознакомления с постановлением и статьей. Но когда я туда уже пришла, меня забрали на допрос в качестве подозреваемой, – рассказала по телефону Елена Семенова. Также проводятся допросы свидетелей, то есть других членов ОНК и НПМ. Можно предположить, что и на «зонах» идет работа с теми, кто соглашался рассказывать правозащитникам о жестоком обращении и пыток – сейчас, по словам правозащитника, заключенных, ранее заявлявших о пытках, заставляют писать заявления уже против нее самой.
Еще один момент: раньше Елена Семенова сообщала о предупреждениях, поступивших от заключенных, что в отношении ее что-то готовится. Похоже, как в воду глядели.
Ее коллега по Общественной наблюдательной комиссии Алмагуль Корнеева недоумевает происходящим:
– Меня удивляет тот факт, что возбудили уголовное дело. Мы руководствуемся уголовно-исполнительным кодексом. Согласно кодексу, ОНК обязана информировать общественность о проделанной работе, что осуществляется председателем на основании совместных отчетов. Это не ее прихоть, были определенные заявления. Это происходило при всех членах ОНК. Информировалась общественность, закон наделил ОНК этим правом. Нас удивило, что проводится такая положительная работа, что люди перестали нас бояться, что комиссия ОНК вызвала доверие, это может не каждый.
К тому же все, о чем узнавала Елена Семенова, не являлось секретом для других членов наблюдательных комиссий:
– Мы не ходим в учреждения по одному, ходим комиссионно (от трех человек), то, что говорят – говорят не наедине. Действительно, много осужденных жаловалось на пытки. Даже писали заявления по этим фактам. После этих фактов на основании наших отчетов наш председатель ОНК – Елена Семенова писала жалобы, заявления во все вышестоящие инстанции, прямым руководителям, в Генеральную прокуратуру, Президенту и даже в Мажилис Парламента, – говорит А.Корнеева.
Другой член Общественной наблюдательной комиссии Наталья Тарасенкова припомнила, что и раньше руководство учреждений пыталось обвинить правозащитников в необъективности:
– Были моменты по факту питания осужденных, мы видели их продукты питания. Был случай с манной крупой, когда была открытая банка, в которой были обнаружены личинки жуков и червей. Мы давали интервью по данному поводу нашим местным телеканалам в Павлодаре. Эти сведения были приданы огласке по новостям, а потом МВД дал комментарий, что это идет провокация с нашей стороны. Были проведены проверки, но нарушения по этой части не были подтверждены. Хотя осужденные в действительности говорили, что их кормят некачественными продуктами питания, в которых содержатся насекомые.
В отношении возбужденного дела она солидарна со своей коллегой: «Создается впечатление, что человеку просто мешают работать в этой сфере, защищать права осужденных».
В понедельник Коалиция НПО против пыток распространила заявление, поскольку случай с Еленой Семеновой вызвал тревогу у многих участников Национального превентивного механизма и тех общественников, которые занимаются вопросами противодействия пыткам.
Члены Коалиции отмечают, что «вся распространяемая ей информация получена из первых уст заключенных, к тому же в присутствии других членов ОНК и НПМ, а также в ряде случаев сотрудников прокуратуры. Непонятно также, какие основания послужили утверждению об «опасных» последствиях озвучивания фактов применения пыток». Кроме того, общественники напоминают: «пытки» относятся к особо тяжким преступлениям, и сокрытие таких преступлений является уголовно-наказуемым деянием».
Согласно п.5 Правил и Принципов участия в Коалиции НПО Казахстана против пыток, при поступлении в Коалицию сообщения о пытках, презюмируется виновность или ответственность государства, пока не будет доказано обратное. В данном случае государство в лице его представителей – руководства учреждений и ДУИС не смогло убедительно доказать безосновательность сообщений о пытках, приведенных Еленой Семеновой со слов осужденных.
«Коалиция НПО Казахстана против пыток считает, что регистрация и начало досудебного расследования в отношении Е.Семеновой есть ни что иное, как попытка руководства «проблемных» закрытых учреждений не допустить утечки информации о нарушении прав заключенных в данных учреждениях, а также реакция на обнародование случаев применения пыток, то есть особо тяжких преступлений, как предупреждение другим членам Общественных наблюдательных комиссий и Национального превентивного механизма», – указывается в конце заявления.
Две недели назад Комиссия по правам человека при Президенте презентовала свой ежегодный доклад. И удивительное дело – о пытках казахстанские и международные правозащитники, включая Специального докладчика ООН, говорили десятилетия, но впервые госзащитники были вынуждены согласиться: в Казахстане пытают. В своем докладе Комиссия по правам человека ссылается на данные Генпрокуратуры: за 2014 год было зарегистрировано 1282 обращения о применении пыток, однако возбуждено только 46 уголовных дел и 34 виновным лицам предъявлены обвинения.
Роза Акылбекова, директор Казахстанского международного Бюро по правам человека и координатор Коалиции НПО Казахстана против пыток обращает внимание на еще одно обстоятельство:
– Одна из рекомендаций совета Комиссии по правам человека – создать механизм подачи жалоб людей, которые находятся в закрытых учреждениях. На сегодняшний день наличие двух общественных механизмов, таких как Общественная наблюдательная комиссия и Национальный превентивный механизм, все-таки недостаточно, либо показывает проблему данных институтов. Члены Коалиции и участники Национального превентивного механизма уже выступали с предложением, чтобы внести в законодательство такое изменение, чтобы жалобы, поступающие в НПМ во время мониторинга, не цензурировалась.
К тому же, по мнению Розы Акылбековой, данный инцидент негативно отразится и на самом Национальном превентивном механизме, появившемся полтора года назад.
– В деятельности НПМ появится очередной повод для критики. Это чрезвычайный случай, который нужно донести до его руководства – в данном случае Уполномоченному по правам человека. Согласно законодательству, они должны принимать активное участие в таких ситуациях. Меня поражает, что они молчат.
Сергей Молчанов – член НПМ по Павлодарской области и член Коалиции против пыток, врач-психотерапевт высшей категории, назвал факт возбуждения дела в отношении Е.Семеновой «тревожным», однако считает, что и ей самой нужно было действовать иначе:
– Я считаю, что правозащитное движение должно работать в сотрудничестве с правоохранительными органами, не представляя себя жестко правоохранительным органам. Не должно быть принципа, что мы, правозащитники, защищаем людей, а вы, полицейское государство, только людей пытать умеете, больше ничего. Должен быть принцип: мы, правозащитники, вместе с вами должны избавляться от людей, которые позволяют себе пытать осужденных, превышать должностные полномочия. А когда мы начинаем себя противопоставлять этой правоохранительной системе ей приходится придумывать что-то против нас.
Напрямую касаясь ситуации с его коллегой – Семеновой – он высказывает опасения, что это может отразиться и на дальнейшем отношении осужденных к правозащитникам:
– Сначала они идут на контакт, она помогала и помогает им, но потом, через время, они отзывают свои заявления, отказываются совсем с нами разговаривать, люди становятся закрытыми, и мы вообще никакой информации получить не можем. Может, Елена Семенова сделает какие-то выводы, эту ситуацию нужно обсудить со всех сторон и выработать более приемлемую адекватную тактику. Я придерживаюсь мнения, что сотрудничество лучше, чем война.
«Ню» под прицелом видеокамеры
Несмотря на это Елена Семенова вместе с другими наблюдателями продолжает посещать закрытые учреждения, поскольку не допускать ее, как бы того не хотелось, не имеют права по закону.
Разве что поменялось отношение работников закрытых учреждений.
Очередное посещение АП-162/2 пришлось на 30 октября 2015года. «Я уже думала меня невозможно ни чем уже удивить, однако нет, оказалось что возможно», – делится очередной порцией впечатлений на своей странице в Facebook Е.Семенова. На сей раз при входе в учреждение с нее потребовали не только снять верхнюю одежду для досмотра, но и раздеться полностью при ведущейся видеосъемке.
«Возмущенная до придела и до глубины души, я не знала как себя вести в данной ситуации, при этом девочка, которая нас досматривает, сказала, что у нее приказ, а видео она, если ничего не будет, сотрет». При этом девушка сослалась на «свой внутренний приказ», и кроме того, дескать, «все это по оперативной разработке, и что камера будет записывать только в том случае, если у меня что-нибудь найдут запрещенное, а пока она просто включена и стоит в режиме ожидания».
Пришлось раздеться, хотя до этого ни один член комиссии ОНК и НПМ не был подвергнут таким процедурам.
* * *
Действительно непонятно, как теперь двигаться дальше. Когда уже государство в лице Комиссии по правам человека при Президенте говорит о пытках, когда Национальный превентивный механизм стал давать первые эффекты, остается ждать от моря погоды, когда отреагируют полномочные органы? Или все же выносить «сор» на всеобщее обозрение, ожидая закономерной реакции ответственных за то, что пыточная система остается непробиваемой? Наверное, все же можно будет ответить на этот вопрос в зависимости от того, чем закончится дело в отношении Елены Семеновой – первое в своем роде.
Тем временем…
Перед первым допросом Елена Семенова пришла 29 октября в УВД ознакомиться с постановлением. В полицию председатель ОНК пришла вместе с адвокатом Разией Нурмашевой и правозащитником Игорем Коловым, где все стали свидетелями ситуации, явно выходящей за рамки.
Вот как описывает происшедшее Елена Семенова:
«Стоя в вестибюле здания в ожидании, когда нас пригласят, мы услышали, душераздирающий крик женщины, от которого «мурашки» пробежали по всему телу, и волосы встали «дыбом». Неизвестная женщина кричала: «Выпустите меня, выпустите меня, немедленно откройте двери» при этом, было слышно, что она бежит по коридору к дверям, за которыми стояли мы. Затем мы услышали крики других, которые бежали за ней, и кричали: «Остановите ее, не выпускайте». Женщина, которая просила помощи, добежала до закрытой двери, за которой стояли мы, и стала бить, стучать и пинать двери, пытаясь вырваться наружу. В этот момент к ней подбежало несколько человек, пытаясь ее оттащить от двери, было слышно, что она сопротивлялась, она кричала, просила выпустить ее, но, видимо, силы явно были неравны, и затем резко наступила тишина. Сквозь маленькое окошечко, которое к тому же еще и затемненное все же было видно, что собравшиеся внутри группа сотрудников поднимают ее и сажают на принесенный стул. При этом она уже не издавала никаких звуков и не сопротивлялась.
Все трое попытались выяснить у полицейских, что же там происходит.
«На наши требования дежурный сотрудник полиции за окошком просто отмахнулся и закрыл перед нами окно».
Дозвониться до дежурного прокурора не получилось – он где-то отсутствовал. Пришлось позвонить по телефону 112 и объяснять ситуацию. После этого звонка появился прокурор, пообещавший разобраться.
«Через несколько минут вышла женщина в форме и сказала что это их сотрудница, что ей якобы позвонили на сотовый телефон и что дома что-то произошло. На что мы ответили, если она ваш сотрудник и у нее дома что-то произошло, то почему вы ее силой удерживаете, вместо того, чтобы оказать ей помощь???»
Женщина–полицейский парировала, что та потеряла сознание и к ней приехала «скорая помощь», но на всякий случай стул вместе с женщиной перенесли подальше от окошка.
Зато приехал полицейский патруль. Прибывший офицер зашел в комнату, но, выйдя, успокоил, что все хорошо, «просто сотруднику стало плохо».
Взяв объяснительную (у одной Елены Семеновой), полицейский удалился, и что же произошло в стенах УВД осталось без ответа.
