В 2002-2003 годах мы с адвокатом Виталием Вороновым представляли интересы известного журналиста Сергея Дуванова, обвинённого в совершении уголовного преступления. В то время наше уголовно-процессуальное законодательство предоставляло обвиняемому право, помимо адвоката, иметь защитника от общественного объединения, в простонародье именуемого «общественным защитником». Вот таким защитником со всеми правами, равными правам адвоката, я и был.
Мы имели право на конфиденциальные встречи с подзащитным без ограничения их количества, чем, естественно, активно пользовались. Сергей Дуванов содержался в следственном изоляторе в городе Алматы на проспекте Сейфуллина. Процедура разрешения на встречу защитников с обвиняемым, содержащимся в СИЗО, включала получение в спецотделе этого учреждения такой деревянной дощечки, на которой был нарисован номер комнаты, в которой предполагалась встреча. С этой дощечкой защитники шли через коридор, подвальное помещение, открываемые и запираемые железные двери, поднимались снова по этажам, и по номеру на дощечке ответственный сотрудник СИЗО отпирал дверь комнаты, в которой мы потом ждали, когда приведут нашего подзащитного.
По какому-то странному совпадению мы всегда получали дощечку с одним и тем же номером. Другие защитники, которым разрешали встречу с лицами, содержащимися в СИЗО, получали дощечки с номерами разных комнат, в зависимости от того, свободны они или нет. А вот для нас всегда была готова комната №9.
Учитывая, что СИЗО тогда находился в ведении МВД, которое и вело расследование дела Дуванова, мы, конечно, стали подозревать, что эта комната «оборудована» надлежащим образом, и усомнились в конфиденциальности наших встреч. Приходилось шептать, обмениваться жестами или что-то писать на листке и потом зачеркивать, чтобы этого нельзя было потом прочесть.
Кстати, это серьёзная проблема, когда изоляторы временного содержания (ИВС) и следственные изоляторы (СИЗО) находятся в системе того же органа, который ведёт расследование, то есть МВД. Ничего не стоит оборудовать «подслушивающей» и «подсматривающей» аппаратурой все комнаты, где адвокаты встречаются со своими подзащитными, якобы в условиях конфиденциальности. Следователям же интересно знать, о чём там обвиняемый рассказал своему защитнику. И хотя наше законодательство предусматривает условия конфиденциальности, никаких гарантий её соблюдения нет.
Если места предварительного заключения, ИВС и СИЗО, находятся в ведении органа, не занимающегося расследованием преступлений, то появляются хоть какие-то шансы на соблюдение принципа конфиденциальности встреч защитника и обвиняемого. А когда все эти учреждения находятся в ведении органов внутренних дел, к бабке не ходи – слушают, когда им надо.
Но доказательств-то этому нет – ни прямых, ни косвенных. И тут в одно из наших очередных посещений Дуванова в СИЗО сотрудница спецотдела, видимо, по недосмотру или по той причине, что в её ящичке дощечка была перевёрнута, дала нам дощечку с номером 6 вместо обычной девятки. Мы поднялись в эту комнату, через какое-то время привели Сергея. Не успели обменяться первой информацией, как прибежал один из заместителей начальника СИЗО и, извинившись, сказал, что кто-то что-то перепутал и нам надо перейти – куда бы вы думали? – конечно же, в комнату №9. Просто магическая комната какая-то! Или во всём этом есть определённая логика?
Эта история совсем недавно получила неожиданное продолжение. Айман Умарова, адвокат оппозиционного политика Владимира Козлова, отбывающего в поселке Заречном наказание в виде лишения свободы, позвонила мне пару недель назад и рассказала, что её конфиденциальные встречи с Козловым проходят теперь в комнате, где проводятся досмотры граждан, приезжающих на свидание с заключёнными. Эта комната оборудована видеокамерой, которая, очевидно, снабжена звукозаписью, что, конечно, ставит любую конфиденциальность встречи адвоката с клиентом под сомнение.
Я, естественно, возмутился и сказал, что готов совместно с адвокатом написать жалобу спецпрокурору, надзирающему за законностью в местах лишения свободы, и вообще поднять «шум». Мы обменялись мнениями о возможных шагах, которые можно было бы предпринять в связи с этим нарушением прав адвоката.
Через несколько дней Айман в очередной раз посетила Владимира Ивановича и, встретившись с ним всё в той же комнате, с удивлением обнаружила, что видеокамера «с мясом» выдрана из стены, остались только провода.
Прямо какое-то мистическое совпадение!
Я не склонен переоценивать значение собственной персоны и важность прослушивания моих телефонных переговоров, но если хоть микроскопическая вероятность этого существует… Сижу и думаю: о чём бы ещё полезном с кем-нибудь поговорить? Вдруг с помощью мистики что-нибудь да и реализуется…
ИСТОЧНИК:
Ratel.kz
http://ratel.kz/outlook/magicheskaja_komnata_i_misticheskie_sovpadenija