24 апреля в Медеуском районном суде завершился процесс по гражданскому иску бывшего главного редактора и издателя газеты «Алма-Ата инфо», а ныне председателя правления общественного фонда «Журналисты в беде» и общественного комитета «Жанаозен-2011» Рамазана Есергепова к министру внутренних дел и генеральному прокурору РК, прокурору Жамбылской области и начальнику таразского исправительного учреждения ЖД-158/2. От первых троих ответчиков истец Есергепов требовал взыскать по 10 миллионов тенге, а с четвёртого, как с лица сугубо подчинённого ведомствам, представляемым остальными ответчиками, всего 1 (тенге). Всё это, а также письменное извинение со стороны упомянутых должностных лиц, должно было послужить компенсацией морального ущерба за 1 (один) лишний день, проведённый в той самой колонии сверх полностью отбытого трёхлетнего срока.
О проблеме есергеповского «лишнего дня» мы подробно рассказывали на сайте – сначала в январских репортажах об освобождении Р.Есергепова, а потом и в судебных репортажах о первых судебных заседаниях 6 и 13 апреля (см. материалы «Один день Рамазана Тахтаровича, бывшего зэка» от 5.04.2012 и «Месяц январь кончается первого февраля?» от 13.04.2012). А сейчас мы расскажем о том, как проходили дальнейшие судебные заседания 19, 23 и 24 апреля, из которых первое было очень коротким (после ходатайств стороны истца судья перенёс заседание с четверга на понедельник), второе было наиболее содержательным – с прениями сторон, о них расскажем наиболее подробно, а третье заключалось в оглашении судьёй Б.Тажихановым вынесенного решения.
Какой день считать последним?
На протяжении всего процесса главный нерв его заключался в скрупулёзном выяснении, какой именно день трёхлетнего срока заключения Р.Есергепова, отсчитываемого согласно приговору с 6 января 2009 года, является последним – 5 или 6 января 2012 года? Обе стороны ссылались на требования одних и тех же статьей Уголовного (ст. 62) и Уголовно-исполнительного (ст. 173) кодексов, согласно которым осуждённый, полностью отбывший свой срок, должен быть освобождён «в первой половине последнего дня срока». Однако истец Р.Есергепов и его адвокат Ю.Стуканов, опираясь на эти положения и на официальные комментарии к кодексам, а также на известное нашим читателям заявление КМБПЧиСЗ от 4.01.2012, указывали на 5 января. Ответчики же – представители Генеральной прокуратуры Е.Мырзакеров и Жамбылской областной прокуратуры М.Тлеубердиев, представители МВД М.Самиев и администрации колонии Р.Рустамова – указывали на 6 января, также ссылаясь на положения тех же статей УК и УИК.
По ходу этого спора имел место даже такой красочный момент, когда Есергепов задал Мырзакерову вопрос: «А если бы я был осуждён не на 3 года, а на 1 месяц с отсчётом этого срока с 1 января любого года, вы бы какой день считали последним – 31 января или 1 февраля?», и Мырзакеров, не сморгнув глазом, ответил: «Первое февраля». И добавил к этому (правда, уже в кулуарах после судебного заседания), что человек, родившийся 6 января, празднует свой день рождения именно 6-го, а не 5-го. Но ведь празднование «днюхи» и исчисление срока – вещи совершенно разные, и подмена одного другим выглядит как чистейшая демагогия! – восклицал в ответ Рамазан Есергепов, а вслед за ним и мы, присутствовавшие на суде наблюдатели и немногочисленные журналисты.
Судебный театр теней: истец Рамазан Есергепов в сотый раз пытается доказать суду,
что дважды два = четыре
Как Игоря Ивановича послали лесом…
Как уже упоминалось выше, между третьим и четвёртым судебными заседаниями, прошедшими соответственно 13 и 20 апреля, образовался перерыв длиною ровно в неделю. И как нарочно, именно на этом временном отрезке состоялась официальная публикация Нормативного постановления Конституционного совета РК от 13.04.2012 «Об официальном толковании норм Конституции РК по вопросу исчисления конституционных сроков». Это был ответ на обращение премьер-министра К.Масимова – разумеется, по совершенно другому предмету, не имеющему отношения к исчислению лагерного срока, отсиженного Рамазаном Есергеповым. Но хоть сроки и разные (здесь – лагерный, там – конституционные), но Конституция-то в стране одна, и Конституционный совет как орган, имеющий право давать её толкование, тоже один, и его толкования обязательны к исполнению для всех госорганов и особенно судов. И вот что говорится в этом документе, подписанном председателем КС РК И.Рогова (приводим полностью пункты 4 и 5 резолютивной части нормативного постановления):
4. Конституционный срок, установленный в годах, исчисляется со дня наступления события, указанного в Конституции, а истекает в соответствующий месяц и число последнего года срока. Если окончание срока приходится на месяц, в котором нет соответствующего числа, то срок истекает в последний день этого месяца.
Под периодом времени «год» применительно к пункту 7 статьи 61 Конституции следует понимать текущий год (с 1 января по 31 декабря).
5. Конституционный срок, исчисляемый в днях, начинается со дня наступления события, указанного в Конституции, и истекает в последний день установленного периода.
Казалось бы, дело становится теперь уже совершенно ясным, раз уж сам Конституционный совет разъяснил вопрос об исчислении конституционных сроков буквально и слово в слово точно так, как истец Р.Есергепов и его адвокат Ю.Стуканов разъясняли вопрос о лагерных сроках. После того, как они зачитали ответ КС на суде и потребовали приобщить документ к делу, судья тут же удовлетворил это ходатайство и объявил перерыв с 19 до 23 апреля – фактически взял тайм-аут как бы для изучения Нормативного постановления.
Мы же про себя долго гадали о том, смогут ли ответчики выдвинуть хоть какой-нибудь довод в пользу неприменения к рассматриваемому вопросу. Наши дилетантские предположения были таковы: сторона ответчика (а) заявит, что фигурирующие в ответе КС конституционные сроки – это одно, а лагерные сроки – это совсем другое, так что ответ КС не про них; (б) сделает упор на то, что постановление КС принято 13 апреля, а Есергепова выпускали на свободу 6 января, то есть гораздо раньше, а закон обратной силы не имеет.
Сторона ответчика: представитель колонии, эмвэдэшник и два прокурора.
Однако 23 апреля в ходе прений сторон выяснилось, что мы слишком хорошо думали о полемических способностях представителей Генпрокуратуры и МВД, зато наивно не представляли степени их наплевательского отношения к документу Конституционного совета. В своих выступлениях вышеупомянутые господа вообще проигнорировали этот документ, как если бы его не существовало в природе и уж тем более не зачитывалось на предыдущем судебном заседании и не приобщалось к делу! Говоря простыми словами, глубокоуважаемого председателя КС Игоря Ивановича Рогова с шестью остальными членами совета КС послали лесом!
Не удостоив документ КС РК ни возражением, ни даже упоминанием, представители ответчика повторили в прениях то, что уже говорили на предварительном слушании: что ещё 31 декабря 2011 года Есергерову, в то время заключённому колонии общего режима ЖД-158/2, были даны разъяснения относительно даты его освобождения 6 января 2012 года, и что в 8 часов 42 минуты указанного дня освободили, а потому его теперешнее исковое требование неосновательно и подлежит оставлению без удовлетворения.
…и Секишева с Куренбековым тоже послали лесом
Совершенно иным по содержанию и тональности оказалось выступление представителя администрации колонии Р.Рустамовой (даже по сравнению с её же выступлением 13 апреля – видать, концепция поменялась очень уж резко).
По её словам, ещё в первые дни января в ответ на многочисленные обращения тогда ещё заключённого Есергепова с требованиями освободить его 5 января администрация исправительного учреждения запрашивала вышестоящие органы – областной департамент УИС и прокурора области по спецучреждениям, которые дали указание освободить утром 6 января, что и было выполнено. Однако уже во время данного судебного процесса, а именно 20 апреля, администрацией учреждения была получена копия официального письма заместителя генерального прокурора РК А.Секишева заместителю министра внутренних дел РК А.Куренбекову, датированного 4.04.2012. Это письмо г-жа Рустамова попросила приобщить к делу, что и было сделано.
В перерыве после судебного заседания Р.Рустамова демонстрирует зачитанный ею ранее документ Р.Есергепову и юристу КМБПЧиСЗ Гульмире Куатбековой.
В первых строках письма заместителя генпрокурора говорилось о результатах проведённого Генпрокуратурой анализа практики применения норм статьи 173 УИК в учреждениях КУИС МВД РК. Результаты анализа показали, что из 16-ти региональных департаментов уголовно-исполнительной системы в 11-ти применяется один подход к исчислению сроков освобождения отбывших свой срок осуждённых (грубо говоря, начавших свой срок 6 января одного года выпускают на свободу 6 января следующего года), а в 5-ти регионах – другой подход (там выпускают 5-го). По мнению Генпрокуратуры, правильно исполняют закон именно в этих 5-ти регионах, а в остальных 11-ти – неправильно, в связи с чем КУИСу необходимо обеспечить единообразное исполнение закона.
В обоснование этого требования заместитель генпрокурора А.Секишев приводит аргумент, почти текстуально совпадающий с не единожды озвученными на этом процессе аргументами Есергепова. Цитируем документ Генпрокуратуры: «К примеру, при условном определении срока наказания в 1 год с его началом 1 января 2010 года окончанием срока будет являться 31 декабря 2010 года, но никак не 1 января 2011 года, так как данная дата является первым днем следующего года».
Сказать, что истец и его адвокат, а вместе с ними и мы, наблюдатели от Бюро, были удивлены и обрадованы – значило бы ничего не сказать! Особенно впечатляла в оглашённом г-жой Рустамовой документе исходящая дата 4 апреля, то есть за два дня до начала данного процесса. Положим, двухнедельный промежуток между 4-м и 20 апреля ушёл на переадресовку письма зама генпрокурора, адресованного замглавы всего МВД, непосредственно в КУИС как подразделение МВД, оттуда рассылали по областным департаментам, а оттуда – по всем колониям. Но ведь в самом-то министерстве как ведомстве-адресате того письма, а уж тем более в Генпрокуратуре как ведомстве-адресанте о письме знали вона ещё когда, однако на суде представители обоих ведомств не обмолвились о нём ни словом. Были не в курсе? – Значит, пришли на процесс неподготовленными. Знали, но смолчали? – Значит, послали лесом уже не какого-то там постороннего им Рогова, а собственное начальство.
Судья нашёл свежий мотив для отказа
С момента завершения вечером 23 апреля прений сторон и до начала оглашения утром 24 апреля вынесенного решения мы долго ломали голову: неужели даже и при наличии в деле таких увесистых «кирпичей» в пользу исковых требований Рамазана Есергепова его иск будет отклонён? Или наоборот: неужели в кои-то веки и впрямь будет удовлетворён иск к должностным лицам двух силовых ведомств, поданный оппозиционным журналистом и общественным деятелем, недавним сидельцем? Если районный судья Бахытжан Тажиханов, как нам казалось, и впрямь ощутит ситуацию в рамках формулы «отклонить нельзя удовлетворить», то где в ней поставит он запятую, руководствуясь хоть своим внутренним убеждением, хоть указанием председателя райсуда или какого иного начальства?
Тем более что по гражданским искам всегда возможен и третий вариант кроме перечисленных в формуле с плавающей запятой: удовлетворить исковое требование частично. Например, удовлетворить иск Есергепова в отношении начальника колонии Ж.Жанбаева в полном объёме, то есть на 1 тенге, а в отношении главы МВД К.Касымова, генпрокурора А.Даулбаева и жамбылского областного прокурора Б.Таимбетова – частично, то есть не на все 10 млн тенге, а максимум на 100 тыс., ну пусть хотя бы на «штуку» с каждого ответчика. Меньше всего нам верилось в возможность полного отказа по иску: ну ладно представители двух силовых ведомств на процессе игнорировали свежепринятые юридические документы – Нормативное постановление Конституционного совета и официальное письмо одного из руководителей Генпрокуратуры одному из руководителей МВД, но не может же проигнорировать их судья?
Однако наутро выяснилось, что о профессиональных способностях этого судьи мы думали недостаточно плохо – или наоборот, слишком хорошо. Решение было оглашено именно таки отказное, причём в удовлетворении иска Р.Есергепова о признании незаконными действий и бездействия должностных лиц было отказано в полном объёме. Иными словами, оные действия и бездействия были признаны законными – вопреки требованиям статей 62 и 173 Уголовно-исполнительного кодекса, пунктов 4 и 5 резолютивной части нормативного постановления Конституционного совета РК от 13.04.2012 и официального письма зама генпрокурора заму министра внутренних дел.
Однако спросим: а каким же всё-таки образом судье Тажиханову удалось обойти два таких документа плюс две статьи профильного кодекса? И ответим: с постановлением КС и письмом из ГП в МВД судья обошёлся точно так же, как представители упомянутых ведомств на процессе – простым неупоминанием. А вот со статьями УИК – малость по-другому:
Согласно ч. 1 ст. 62 УК РК сроки лишения свободы исчисляются в месяцах и годах. В соответствии с ч. 2 ст. 173 УИК РК осужденные к лишению свободы освобождаются в первой половине последнего дня срока наказания. Из чего следует, что по вышеуказанному приговору суда срок отбывания наказания Есергепова Р. исчисляется с 06.01.2009 года, а поскольку Есергепов Р.Т. был задержан в 15-00 часов этого же дня, то он правомерно был освобожден в первой половине 6 января 2012 года. Следовательно, суд считает, что нарушения срока отбывания наказания Есергепова Р. не имело место, и его права не были нарушены.
Кроме того, его обращения, адресованные соответствующим государственным органам, были рассмотрены и по ним даны соответствующие ответы. Следовательно, доводы Есергепова Р. о бездействии должностных лиц являются несостоятельными.
Логическую безупречность имеющихся в этом решении словесных оборотов «Из чего следует…» и «.. а поскольку, то…», а также терминологический вопрос о том, как правильнее называть отписки должностных лиц – действием или бездействием, думается, предстоит оценить суду апелляционной инстанции, куда истец Есергепов намерен теперь обратиться.
В приёмной судейского кабинета после процесса: бывшего истца Р.Есергепова и его адвоката Ю.Стуканова разбирает нервный смех.
Андрей СВИРИДОВ, редактор сайта Bureau.kz,
наблюдатель на процессе от КМБПЧиСЗ
