Скоро в карагандинский СИЗО (или учреждение АК-159/1) придет занятная бандероль. Внутри почтового отправления, адресованного начальнику медсанчасти изолятора, будет лежать… ржавый кипятильник. Это подарок ему от коллеги из Костаная, возмущенной бесчеловечностью порядков, царящих в медсанчасти СИЗО.
На видеопортале YouTube в ролике, названном как эта статья, отправительница скандальной бандерольки, героиня нашей публикации Рскуль Токаева, кратко объясняет что к чему, а также предлагает получателю необычного презента распорядиться им по своему усмотрению.
– Вот, Мухтар Серикович Ибраев, обращаюсь к вам, этот кипятильник – подарок в медсанчасть АК 159/1 от медсестры УК 161/2 (вы, наверное, меня хорошо помните), – вещает Рскуль Шариповна, тыча в камеру покрытый накипью китайский прибор. – Мы купили его, будучи в командировке в Караганде, и теперь я дарю этот кипятильник вам, Мухтар Серикович, на память! Высылаю вам его бандеролью по почте, засуньте его куда вам выгодно… Или удобно!
Токаева в бешенстве. Она возмущена до глубины души всем, что ей пришлось увидеть и испытать во время злополучной командировки в Караганду. Костанайская медсестра сопровождала туда по этапу парализованного зэка, нуждавшегося в прохождении медкомиссии, но столкнулась с бесчеловечными условиями работы и проживания, хамским отношением к себе и заключенным и даже с пыткой голодом.
– Дело в том, что больной заключенный, которого я сопровождала, не только был не в состоянии себя обслуживать, но и не мог ничего есть, кроме молочных продуктов, – говорит Рскуль. – Но на кухне карагандинского СИЗО не было даже простокваши. Больному приходилось только пить воду! Я не сразу об этом узнала, а потом мне стали говорить его сокамерники: мол, ваш подопечный не ест ничего уже несколько дней. Я давай узнавать. Действительно, никому до этого дела нет! В конце концов я поняла, что человек скоро погибнет от голода. Тогда я написала заявление на имя начальника медсанчасти Ибраева, в котором предупредила, что ответственность за голодную смерть осужденного будет лежать на сотрудниках учреждения АК 159/1.
Зарегистрированное в канцелярии письменное обращение Токаевой (редакция «Времени» располагает копией этого документа) возымело силу, но… лишь на один день. Для больного заключенного выдали один пакет кефира, взяв с медсестры расписку в его получении. На этом милость начальника медсанчасти Ибраева закончилась: в диетпитании окончательно отказали. Все последующее время Рскуль Шариповна была вынуждена покупать еду больному заключенному на свои деньги.
– На следующий день после истории с заявлением и кефиром Ибраев окликнул меня, когда я шла по коридору СИЗО, направляясь в камеру больного, – рассказывает медсестра. – Он грубо спросил, обращаясь ко мне на «ты»: мол, чего я сюда приехала – свои порядки устанавливать? И выругался. Я просто опешила!.. Меня за мои 58 лет жизни никто еще так не оскорблял. А ведь это случилось в присутствии заключенных и моих коллег…
Коллеги Токаевой, сопровождавшие заключенных из других регионов страны (Усть-Каменогорска, Уральска, Алматы), стали не только свидетелями целого ряда подобных аховых ситуаций, но и в полной мере разделили с ней все невзгоды, свалившиеся на их головы в этом учреждении… При этом они с удивлением понимали: коллеги из карагандинского СИЗО относятся к ним не лучше, чем к заключенным. Грубость, разговоры на повышенных тонах – все это в АК-159/1, по утверждению Токаевой, в порядке вещей. Между тем условия, в которых командированному из разных регионов страны медперсоналу пришлось жить и работать, были гораздо хуже, чем в камерах СИЗО.
– В здании этого учреждения нас разместили в специальной комнате для сопровождающих, – вспоминает Токаева. – Это тесная, темная, плохо отапливаемая площадь с раскладным диваном, кушеткой и кроватью. Из удобств – микроскопическая раковина, а из крана бежит только холодная вода. Обогревателя, чайника, холодильника, микроволновки, телевизора – нет ничего! Потом мы, правда, узнали, что телевизор с DVD находится в одной из камер заключенных…
Из-за холода и сырости медработники вынуждены были спать в этой комнате в верхней одежде. Причем жить и ночевать женщинам и мужчинам пришлось вместе. Мольбы и требования об улучшении условий начальство АК-159/1 пропускало мимо ушей. Почти все командированные, по словам Токаевой, простудились, температурили. В общем, для них это был без преувеличения какой-то ад.
– Нам Ибраев прямо говорил: «Надо было привезти обогреватель с собой! Нужен чайник – купите в магазине!» – возмущенно вспоминает Токаева. – В конце концов мы раздобыли кипятильник, но оказалось, что не можем им пользоваться, так как воду согреть не в чем. В этой беде нам помогла одна из заключенных, хозработница, которая принесла двухлитровую банку. В ней мы и чай кипятили, и яйца варили…
К несчастью, командировка затянулась, и вместо семи дней Токаевой пришлось провести в карагандинском СИЗО целых три недели. Поэтому она была вынуждена тратиться еще и на медикаменты (привезенные с собой закончились). В медсанчасти АК 159/1 не оказалось никаких материалов и препаратов, нужных тяжелобольному костанайскому зэку, даже марли и анальгина…
Вырвавшись едва живой из этих застенков, Рскуль Токаева вернулась в родной Костанай с нервным срывом и сердечной болезнью. Сейчас она проходит медицинское обследование. Рскуль постоянно созванивается с коллегами, которые вместе с ней перенесли все тяготы пребывания в жуткой комнате карагандинского СИЗО, и готовит заявление в правоохранительные органы. Она решила добиться привлечения к ответственности начальника медсанчасти учреждения АК 159/1 Мухтара Ибраева. Оскорбленная Рскуль Шариповна считает, что тот должен ответить за свое поведение, а также за невыносимые условия и бесчеловечные порядки, действующие в СИЗО.
Но все же думается, что вряд ли дело в мелком начальнике. Просто там наверняка все так устроено, несмотря на объявленную на верхах и широко пропагандируемую реформу пенитенциарной системы.
Буквально минувшей осенью в карагандинском СИЗО обустроили прозрачные следственные кабинеты: убрали глухие стены и железные двери, установив вместо них большие стеклопакеты. Пригласили прессу и давали интервью о прогрессе в деле содержания заключенных и обращении с ними. Однако о том, как сидится в этом же здании персоналу СИЗО, как здешнему, так и приезжему, ничего не было известно до тех пор, пока не переполнилась чаша терпения героини этой статьи.
И как тут не вспомнить Довлатова, который еще полвека назад, обнаружив «поразительное сходство между лагерем и волей», написал: «По Солженицыну, лагерь – это ад, я же думаю, что ад – это мы сами…»
ИСТОЧНИК:
Газета «Время»
www.time.kz/articles/risk/2018/02/28/rskul-tokaeva-zasunte-etot-kipjatilnik
