Обсуждаемые сегодня в парламенте нововведения не только перечеркивают соответствие национального законодательства международным нормам, но и ужесточают наказания за протестные акции.
Такое мнение высказали правозащитники и общественные деятели — участники круглого стола «Обеспечение прав человека в ходе реформы административного законодательства РК», прошедшего в Алматы 24 января. Впрочем, и в действующих законах мало положительного в этом направлении.
Эксперт общественного фонда «Международная правовая инициатива» Амангельды Шорманбаев, делая обзор действующего Кодекса об административных правонарушениях (КоАП), отметил, что документ противоречит стандартам прав человека не в отдельных положениях, а в общем. И привел пару красноречивых примеров:
— КоАП в ст. 625 прим. 1 «Превентивное ограничение свободы передвижения» допускает ограничение личной свободы гражданина даже при отсутствии в его действиях признаков административного правонарушения. В ней сказано, что это ограничение является «мерой индивидуальной профилактики в отношении лица, не имеющего определенного места жительства или документа, удостоверяющего личность, при отсутствии в его действиях признаков административного правонарушения». Другими словами, если у человека нет в кармане документа, его можно закрыть в спецприемник практически ни за что.
Далее, право судебного обжалования вступившего в силу постановления об административном правонарушении практически отсутствует, так как им обладает только прокурор. Он может внести протест, а сами граждане — только ходатайствовать перед прокурором. Но поскольку прокурор участвует в рассмотрении дела в качестве обвинителя, ждать от него милости в виде внесения протеста на постановление, которое она сам отстаивал, не имеет смысла.
Что же касается новой редакции КоАП, которую сейчас изучают мажилисмены, то она, по словам правозащитника, имеет тесную связь с проектом УК, поскольку часть адмправонарушений перенесена в разряд уголовных проступков и наказывается нормами УК. На деле же это оборачивается тем, что достоинства проекта КоАП (например, ликвидирована такая форма ответственности, как административный арест) зеркально становятся недостатками проекта УК: нельзя не заметить, что по ряду деяний наказание значительно ужесточается. По словам докладчика, наказание за несанкционированный митинг в виде штрафа или адмареста на 15 суток (печально известная ст. 373 действующего КоАП) — это цветочки.
Например, ст. 398 проекта УК о нарушении порядка проведения мирных собраний говорит, что организация, проведение и участие в незаконном мероприятия, а равно оказание помощи (предоставление помещения, средств связи или транспорта) наказывается штрафом в размере 100 МРП, либо привлечением к общественным работам на срок до 120 часов, либо лишением свободы до двух месяцев. Статья 373 КоАП предполагала максимум штраф в размере 50 МРП и арест до 15 суток, так что почувствовать разницу несложно. То же самое предполагается и за неповиновение требованию сотрудника полиции.
Незаконное вмешательство члена общественного объединения в работу госорганов (например, вы пришли с пикетом в акимат или еще куда) наказывается штрафом уже в 300 МРП или четырьмя месяцами лишения свободы, а руководство запрещенной забастовкой — штрафом в 2 000 МРП или двумя годами тюрьмы.
Но самое страшное преступление в области прав и свобод — создание и участие в деятельности незаконных общественных и иных объединений: за него светит штраф в 6 000 МРП или шесть лет лишения свободы.
Для справки: 1 МРП сегодня равняется 1852 тенге, так что размеры предполагаемых штрафов можете посчитать сами.
— Если редакции КоАП и УК примут в таком виде, любой протест — вне зависимости от того, будет он политическим или социальным — станет невозможным, — подвел черту г-н Шорманбаев.
Президент фонда «Ар.Рух.Хак.» Бахытжан Торегожина, которую и штрафовали, и арестовывали за проведение пикетов, уточнила, осталась ли в проекте КоАП пресловутая ст. 373, и получила ответ, что ничего подобного там нет. А независимый юрист Денис Алимбеков по этому поводу мрачно пошутил, что любителям организовывать митинги следует переписать имущество на родственников и друзей, а самим настраиваться на 60 суток тюрьмы и готовность стать уголовниками.
Шутки шутками, но обстановка с социальными протестами в Казахстане катастрофически ухудшается. К тому же люди об этих нововведениях могут и не знать: выйдут на площадь — и окажутся преступниками. Государство же не берет на себя обязательство разъяснять гражданам законодательство (что чиновники охотно растолковывают, так только послание президента), а незнание закона, как известно, от ответственности не освобождает.
— Конечно, если гражданам объяснить, чем им грозит участие в митинге или пикете, они, естественно, никуда не пойдут. Но протестные настроения от этого никуда не исчезнут, будут копиться. Когда терпение в один совсем не прекрасный момент лопнет, последствия могут быть катастрофическими. Перед глазами пример Украины, — резюмировал Амангельды Шорманбаев.
Ожидаемого ужесточения наказания за нарушение выборных прав не произошло.
— Год назад на одном из круглых столов разработчики из Генпрокуратуры презентовали нам проект, в котором раздел КоАП, касающийся выборного законодательства, полностью был перенесен в УК. А поскольку нарушение выборных прав есть покушение на конституционный строй, ужесточение наказаний за различного рода фальсификации можно было только приветствовать. Но по последним вариантам КоАП все вернулось на круги своя, и нарушение выборного законодательства вновь является адмправонарушением. Получается, можно нарушать права избирателей, кандидатов, их доверенных лиц и так далее, тем более что наказание там — всего лишь штраф в размере от 10 до 30 МРП. Иначе как поощрением фальсификаций я назвать такое положение вещей не могу, — заявил г-н Шорманбаев.
Одним из видов противостояния новым проектам КоАП и УК правозащитники выбрали гласность. Денис Алимбеков подчеркнул, что «раз президент поставил задачу ввести все эти поправки с 2015 года, у нас есть целый год». И предложил не просто «кричать», а разъяснять последствия принятия той или иной нормы на конкретных примерах, делать акцент на том, что казахстанское законодательство в области защиты прав и свобод не соответствует Международному пакту о гражданских и политических правах.
Глава фонда «Международная правовая инициатива» Айна Шорманбаева в свою очередь отметила, что и так уже принята масса законов, грубо попирающих права человека, и поэтому надо использовать все возможности оказания влияния на тех, кто завтра будет голосовать за эти поправки, — на депутатов мажилиса. Причем большую надежду она возлагает на личные контакты с законотворцами, передачу рекомендаций им в руки.
А президент фонда «Амансаулык» Бахыт Туменова вспомнила, что при МИДе действует диалоговая площадка по человеческому измерению, и предложила выходить с предложениями к властям посредством нее. К тому же она посоветовала представителям НПО почаще устраивать пресс-конференции для привлечения к этим вопросам внимания неравнодушных граждан:
— Если государство говорит, что у нас идет гуманизация законодательства и права человека имеют первостепенное значение, то мы на конкретных примерах должны показывать, что в Казахстане в очередной раз слова расходятся с реальными делами.
За скобками «круглого стола» остались очень важные на наш взгляд вопросы о необходимости привести национальное законодательство к международным правовым стандартам и о том, можно ли как-то влиять на власть, уже не знающую предела в процессе закручивания гаек.
Освобождение Михаила Ходорковского и Платона Лебедева стало во многом возможно благодаря влиянию Запада. Аналитик Андрей Илларионов высказал мысль, что это сделано из-за приближающегося решения Международного суда в Гааге по иску акционеров ЮКОСа к Российской Федерации (размер иска — 98 млрд долларов). Проще говоря, Владимир Путин «боится» Гааги. Чего может «бояться» Нурсултан Назарбаев?
Амангельды Шорманбаев, которого мы попросили прокомментировать данный аспект, сказал, что гипотетически можно допустить такую ситуацию, да вот «беда» — нет у нас ни своего Ходорковского, ни многомиллиардного иска. А потому нам остаются только правовые механизмы воздействия, заложенные в международных документах:
— Согласно Международному пакту о гражданских и политических правах и Факультативному протоколу к нему, которые Казахстан ратифицировал, все нарушения прав, закрепленных этими документами, рассматривает Комитет ООН по правам человека. У нас есть возможность подавать жалобы, и нам ничто не мешает, даже в случае принятия законов в том виде, о котором я говорил, жаловаться в ООН. Да, дело это очень долгое: рассмотрение длится два-три года минимум. Но если мы пройдем этот этап (а учитывая международные стандарты, решения Комитета ООН вряд ли будут в пользу РК), у нас на руках будет международный документ.
— Но это же будет не решение суда, а «соображения» (так называется принимаемый в Комитете ООН документ), не обязательные к исполнению. И любой судья райсуда может их игнорировать, а прокурор его в этом еще и поддержит….
— Я считаю, что само наличие документа заставляет государство исполнять то, что в нем будет написано, потому что его игнорирование нанесет немалый урон авторитету Казахстана на международной арене. А имидж у нас любят. Да, это не стопроцентный механизм влияния на государство, но инструмент: о нарушениях говорите не вы, а Комитет ООН, и это более весомо.
ИСТОЧНИК:
Ablyazov.org
http://ablyazov.org/piket–miting–v–tyurjmu.htm
