Шокирующие подробности событий 8 и 9 ноября у стен колонии 168/2 рассказала нашей газете одна из актюбинок, ставшая невольной жетвой. Ее, как и многих других, избивали, заставляли признаваться в бунтарстве и выпустили из отделения полиции со штрафом в 50 МРП.
Актюбинку зовут Сауле. Свою фамилию она называть боится. Подробности двух суток, когда возле УКА 168/2 начались беспорядки, она вряд ли когда-нибудь забудет.
– В «шестерке» у меня сидел муж, – говорит женщина. – 8 ноября, в день, когда на зону завели войска, нам сказали, что наших мужей вывезли в «пятерку». Мы несколько раз ездили туда-сюда – из колонии в СИЗО и обратно, искали своих. К колонии пришла масса людей, нам сообщили, что «шестверку» ломают. Люди орут, об щиты полицейские бьют. Кто-то из ребят на крыши домов залезал, видел, как осужденные из окон белыми простынями размахивали, мол, помогите. Мы начали требовать, чтобы нам показали родственников. Нам сказали, что будут приглашать осужденных по одному к телефону, но звали к таксофону избирательно. Каких-то своих, мы думаем, вызывали. Был случай, когда из колонии вышли двое полицейских, схватили беременную женщину, завели в комнату свиданий, оттащили куда-то, и на следующий день мы эту женщину не нашли. У нас есть видео, как она сопротивляется, кричит.
8 ноября, вечером к нам вышел человек в папахе, замначальника чего-то. Он мне говорит: «Давай так, ты подойди к толпе и скажи: давайте все уйдем». Я подошла к толпе и сказала: «Если мы отсюда уйдем, нам завтра обещают дать пообщаться с нашими родственниками. Будут запускать по одному». Через час-полтора народ стал расходиться. На следующий день мы в 9 утра собрались, но так нам родственников и не показали. На свиданку запускали пофамильно.
9 ноября выяснилось, что мой муж на «пятерке». Но начальник СИЗО меня не пускает. Я стала требовать показать мне мужа. Может, он уже мертвый? После долгих пререканий мне устроили свидание с мужем. Супруг пришел на одной ноге. Вторая – распухшая, обувь не одевается. Голова разбита. Когда его побрили – не помнит. У подруги братишка тоже сидит. Виделась – весь разбитый – перебитый. Мой муж трубку телефона берет, а рука его синяя. Кровоточащая рана от наручников и рука синяя. Я выходила из СИЗО, говорила, что буду жаловаться. Я еду в «шестерку», потому что начальство СИЗО все там. Едем добиваться справедливости. Мы 2 часа ждали прокурора. Письменную жалобу нашу там не приняли. Уже темнело. Вышел к нас один сотрудник и сказал: «Вы лучше уйдите. Здесь сейчас такое начнется!». Люди – да, здесь были, ругались. Мы вышли на ул. Рыскулова в 8 часов вечера ловить такси. Район оцеплен. Забирали всех. Даже такси стояли пустые на улице, водителей забрали. Люди просто выходили на улицу и их задерживали. Нас тоже всех скрутили, люди в масках нас начали бить. Я оказала сопротивление, потому что меня начали избивать и пихать в автобус. Ребятам – в спину, в голову, так что сознание теряли. Скручивали и запихивали в ГАЗели. Нас было человек 80, привезли в «опорку», а оттуда в Заводской, пацанов сразу стали бить. В опорке я случайно встретила своего деверя – его били так, что он дважды при мне терял сознание. Глаз подбитый, почки отбиты. Ходить он не мог, стоял, облокотившись о стену.
В Заводском нас держали в малюсенькой комнатке с одной лавочкой. В туалет выпускали 1 раз за 3 часа всех восьмерых из камеры. Пить и есть нам не давали. Мы просили позвонить родственникам, чтобы привезли воды. Нам сказали: «Пейте воду из унитаза!». Только в Саздинском нам дали связаться с родными. Мы все там приличные были: кто-то в банке работает, кто-то в тороговой сфере.
У кого были «свои» в полиции – выходили из отделения. В общей сложности мы двое суток в отделении провели. Я вышла только потому, что у меня двое несовершеннолетних детей на иждивении. Нас заставляли подписывать бумагу, мол, мы у стен колонии устраивали бунт, кидали в полицейских окурками, плевали в них, бросали бутылки и зажженные палки, оказали сопротивление властям. И что телесных повреждений на нас нет. А были женщины, у которых на лице был отпечаток от обуви омоновца. Есть девушка с поломанным носом. Побои нам снимать не давали, медиков не предоставили. Кто протоколы подписывал – не отпускали, а снова закрывали.
Мою подружку выпустили из опорки со штрафом 50 МРП. Мне выписали такой же штраф. Это более 86 тысяч тенге. Нас возили в адмсуд. Мы называли фамилии и нам зачитывали приговор: «Штраф!» или «15 суток!», «30 суток»! На все про все – 1 минута. У всех дела – одинаковые, через ксерокс пропускали.
ИСТОЧНИК:
Газета «Актобе-таймс»
www.aktobetimes.kz/index.php/peak-hour/item/1075- 1075-«ребят-били-так,-что-они-теряли-сознание»
