Проблема экстремизма сегодня волнует практически каждое государство мирового сообщества. В Казахстане вопросами противодействия экстремизму и терроризму занимаются не только комитет национальной безопасности, но и Агентство по борьбе с коррупционной преступностью, или иначе – финполиция. Казалось бы, этот силовой государственный орган, по идее, должен заниматься коррупционными расследованиями, а не борьбой с экстремизмом и терроризмом, больше относящейся к вопросу по нацбезопасности. Однако, как выяснил корреспондент DW, не всё так просто.
Где начинается политическая безопасность
По словам официального представителя финполиции Мурата Жумабая, выступившего на брифинге в Астане 7 августа, «финансовая полиция переориентировала свою деятельность на выявление и нейтрализацию организованных преступных групп», поскольку «пресечение системных и организованных форм коррупции и экономической преступности позволяет выявить организаторов преступных схем».
В комментариях для DW известный казахстанский правозащитник Евгений Жовтис пояснил, что в стране действуют три силовые структуры, «которые подчиняются непосредственно президенту Нурсултану Назарбаеву и которые являются ключевыми, если говорить о политической составляющей и о безопасности государства». К этим структурам относятся КНБ РК, Агентство по борьбе с коррупционными преступлениями (финполиция) и Генеральная прокуратура.
«Зачастую их задачи носят политический характер, – отметил правозащитник. – Но согласно закону “Об органах финансовой полиции”, данная организация обязана заниматься обеспечением экономической безопасности. В законе четко сказано, что к задачам органов финансовой полиции относятся предупреждение, выявление и раскрытие финансовых и коррупционных преступлений». Однако на деле вопросы экономической и политической безопасности часто переплетаются, что вызывает пересечение деятельности финполиции и КНБ Казахстана.
Кстати, как сообщила еще 30 июля пресс-служба финполиции, этим ведомством за полгода возбуждено 68 уголовных дел об экстремизме и терроризме. Кроме того, была пресечена деятельность 16 предприятий, причастных к финансированию радикальных религиозных течений.
«Другое дело – в интерпретации ситуации. Кто, к примеру, мешает приравнять к терроризму и экстремизму все, что только можно? – говорит Жовтис. – В законе “О противодействии экстремизму” в определении политического экстремизма есть формулировка “организация вооруженного мятежа и участие в нем, разжигание социальной, сословной розни”. В связи с этим существует риск того, что к экстремистам может быть отнесен любой человек или организация, высказывающие неудобные взгляды».
Кто стоит за финполицией
В свою очередь глава редакционной коллегии объявленной в Казахстане экстремистской газеты «Республика» Ирина Петрушова сообщила корреспонденту DW: «Финпол сейчас не столько ищет в рядах оппозиции террористическую составляющую, сколько пытается обнаружить схемы финансирования активистов. Источник в администрации казахстанского президента рассказал мне, что КНБ якобы отошел в сторону от борьбы с оппозицией».
Причины, по которым на борьбу с оппозицией брошена финполиция, по мнению Петрушовой, вполне объяснимы. Во-первых, считает она, КНБ сильно себя дискредитировал недавними судебными процессами, в том числе судами над независимыми СМИ. Кроме того, еще свежа память о причастности КНБ к убийству известного оппозиционного политика Алтынбека Сарсенбаева.
«Так что тот факт, что именно финпол сейчас занимается активистами оппозициями и независимыми журналистами, – это вопрос тактики. За ним все равно стоит КНБ. Что касается вопроса, может ли быть приравнено к терроризму и экстремизму написание политических статей, то ответ – да, безусловно. В наших статьях о политической ситуации в стране как раз и обнаружили тот самый экстремизм», – говорит Ирина Петрушова.
ИСТОЧНИК: Дойче Велле
Перепечатка на портале «Республика» от 12.08.2013
<https://free–kaz.info/b/http://respublika–kaz.info/news/politics/31988>
