Журналист и правозащитник из Риддера Александр Харламов в психиатрическую клинику в Алматы был доставлен в конце апреля в принудительном порядке. Это учреждение под названием «Республиканский научно-практический центр психиатрии, психотерапии и наркологии» находится в самом центре города. Харламова арестовали в марте по подозрению в «возбуждении религиозной розни». Свидания с родственниками ему не разрешаются.
ПРАВОЗАЩИТНИК КАК «ОБЪЕКТ ЭКСПЕРТИЗЫ»
Арест Харламова и принудительное помещение его на обследование в психиатрическую клинику вызывают беспокойство у правозащитников и его жены. Ведущий казахстанский правозащитник Евгений Жовтис назвал этот редкий для Казахстана случай принудительного обследования гражданского активиста возвращением советской практики расправы с диссидентами и просто свободно мыслящими людьми. Жовтис обращает внимание на то, что Харламов занимался критикой полиции в усть-каменогорской газете и был не любим местными властями.
В свою очередь, Марина Каплунская, жена Александра Харламова, говорит, что свои религиоведческие идеи он начал излагать в Интернете еще с 2005 года, но уголовное преследование началось после того, как он выступил в местной газете с критической статьей против некоторых руководителей местных силовых органов.
В самой психиатрической клинике какую-либо развернутую информацию о состоянии здоровья Харламова или же процедуре обследования дать отказались. Попытка корреспондента «Азаттыка» встретиться с директором Республиканского
научно-практического центра психиатрии, психотерапии и наркологии Сагатом Алтынбековым не удалась — сотрудники центра сообщили, что он находится в командировке. Его заместитель Николай Негай утверждает, что обследование любого испытуемого проводится «объективно».
Корреспондент «Азаттыка» обошел снаружи, по периметру, территорию Республиканского центра психиатрии, психологии и наркологии в Алматы. Эта клиника занимает без малого — за исключением нескольких зданий и пока еще небольшого незастроенного участка — целый квартал в центре города. Территория клиники огорожена в основном бетонным забором высотой примерно в два метра, а со стороны проспекта Сейфуллина — металлическим забором, высотой примерно в три метра, со штырями, выгнутыми наружу.
На территории клиники есть несколько двухэтажных зданий. В одном из них находится администрация, куда репортеру Азаттыка было позволено пройти. У одного из входов на территорию клиники стояло много людей. Оказалось, что эти люди принесли передачи своим родственникам, которые каким-то образом оказались пациентами этого заведения.
ВОПРОСЫ ОТ ПСИХИАТРА
Принудительное психолого-психиатрическое обследование — не первое для этого арестанта. Александра Харламова в конце марта обследовали психиатры в Усть-Каменогорске. Они, по официальным сведениям, попросили провести повторное обследование в Алматы. Маншук Медиханова, адвокат Харламова, говорит, что выводы амбулаторной экспертизы усть-каменогорских врачей носят «предварительный характер» и поэтому они попросили провести «стационарное психолого-психиатрическое обследование» в Алматы.
Что означает на самом деле термин «психолого-психиатрическое обследование» знают не все, широкая общественность тем более. Узнать ответ на этот вопрос оказалось делом нелегким. В интервью Азаттыку, которое Харламов дал по телефону в середине апреля, находясь в алматинском СИЗО, он говорил, что во время обследования в Усть-Каменогорске спорил с врачом, которая утверждала, что иудаизм появился после христианства. Однако это была только одна деталь обследования, полный масштаб которого репортеру Азаттыка неизвестен. Что касается происхождения иудаизма, его история уходит в глубь веков, на тысячу лет раньше, чем появилось христианство.
В психиатрической клинике в Алматы, где Харламов проходит «психолого-психиатрическое обследование», говорят, что возможно применение методики провоцирования пациента. Николай Негай, заместитель директора центра психиатрии, говорит, что иногда врач-психиатр может намеренно сказать явную глупость испытуемому.
– Мы иногда можем говорить «глупости». На самом деле смотрим, как он будет реагировать на это: то есть спокойно, вежливо и корректно в данном случае или с какой-то иной реакцией, — говорит Азаттыку Николай Негай. — Но это я говорю применительно не к Харламову, а вообще. Это методики диагностики. Они не унижают абсолютно. Иногда врач, так скажем, шутит. Причем видно невооруженным взглядом, как человек реагирует. Для этого различные методики есть. Скажем, когда узнается психический статус человека, его психологическое состояние, психическое состояние. Но я сразу скажу, что если человек идет на экспертизу, то ни один эксперт, ни руководство не даст никакого интервью, пока дело не закончится.
СВИДАНИЯ С РОДСТВЕННИКАМИ ЗАПРЕЩЕНЫ
Если в Казахстанском бюро по правам человека обеспокоены случаем принудительного психиатрического обследования Харламова, его жена жалуется, что ее муж лишен и возможности увидеть своих родственников. Марина Каплунская дозвонилась из Усть-Каменогорска до дежурного в психиатрической клинике в Алматы. Свидание с Харламовым не разрешили, но позволили передать ему продукты и другие необходимые вещи.
– Телефонные разговоры с ним также невозможны, – говорит Марина Каплунская, ссылаясь на сотрудников психиатрической клиники. – Может быть, удастся хотя бы из-за стекла увидеть его. чтобы попытаться переговорить с руководством клиники, узнать, действительно ли у мужа есть приписываемые ему признаки психиатрического расстройства, и передать ему фрукты.
Руководство клиники говорит, что в таких случаях, как обследование Харламова, они имеют право на основании закона отказать «объекту экспертизы» в свидании с родственниками. Заместитель директора клиники Николай Негай говорит, что передачи для испытуемых, если есть разрешение, можно передавать. Заместитель директора клиники говорит, что раньше были возможны свидания, например адвокатов с подсудимыми, когда последние находились на исследовании в клинике, однако позже это было в законодательном порядке отменено:
– Согласно закона о судебно-экспертной деятельности, судебно-психиатрические экспертизы проводятся в условиях строгой конфиденциальности. Любое общение с адвокатами ли, с родственниками ли, с кем-то еще может привести к изменению у них психического состояния, то есть изменения объекта экспертизы. У нас бывали случаи — до выхода этого закона — адвокаты приходили и говорили, допустим: «У тебя плохо дело». Они [объекты экспертизы] брали и вешались. У них изменялось психическое состояние. После выхода этого закона в 2010 году всё это стало запрещено.
ПРАВА ПАЦИЕНТА
Таким образом, руководство психиатрической клиники отказывает «испытуемому Харламову» в свидании с родственниками, журналистами или другими «посторонними людьми», ссылаясь на закон. Корреспондент Азаттыка попытался получить комментарии ученых Казахского национального медицинского университета имени Санжара Асфендиярова, ведущего медицинского вуза Казахстана, о правах пациентов психиатрических клиник и методах обследований. При этом встреча с заведующим кафедры психиатрии, психологии и наркологии не удалась по той простой причине, что им оказался уехавший в командировку Сагат Алтынбеков, по совместительству директор той самой клиники, где содержится Харламов. Однако удалось поговорить с профессором этой кафедры, доктором медицинских наук Кайратбеком Сарсенбаевым.
Профессор Сарсенбаев утверждает о гарантированной объективности Женщина стучится в ворота центра психиатрии, чтобы передать еду для своего родственника, пациента этой клиники. Алматы, 8 мая 2013 года.
психолого-психиатрического обследования, проводимого в клинике. Он также говорит, что ее пациенты имеют право встречаться со своими адвокатами и родными. Однако насчет прав подсудимых, которые проходят исследование в алматинском центре психиатрии, он порекомендовал обратиться к его директору. Круг, как говорится, замкнулся.
В законе «О судебно-экспертной деятельности в Республике Казахстан» говорится, что находящиеся под стражей лица в период производства судебно-психиатрической экспертизы пользуются правами пациентов психиатрических стационаров с предусмотренными для них изъятиями, установленными законодательством о здравоохранении. Юрист республиканского научно-практического центра психиатрии, психотерапии и наркологии Мадина Абдраханова говорит Азаттыку, что права подследственных, проходящих исследование в клинике, прописаны в кодексе «О здоровье народа и системе здравоохранения», а также в других нормативных документах.
На вопрос о том, есть ли различия между казахстанскими и зарубежными клиниками в подходах по соблюдению прав пациентов психиатрических стационаров, профессор Кайратбек Сарсенбаев отвечает:
– Я думаю, мало чем отличаются — везде же права человека сохраняются, независимо от того, больной он или не больной.
Случай с Харламовым – третий известный случай в суверенном Казахстане, до этого имели место арест в 2009 году и принудительное психиатрическое обследование адвоката из города Балхаш Карагандинской области Зинаиды Мухортовой. Она так же, как и Харламов, была в конфликте с местными властями. После ареста около девяти месяцев содержалась в Республиканской психиатрической больнице в поселке Актас вблизи Алматы. В настоящее время ее уголовное преследование прекращено, она находится дома, но состоит на психиатрическом учете. В 2007-2008 годах таким же был случай с философом из Шымкента Нурланом Оспанулы. После ареста и принудительного психиатрического обследования Нурлан Оспанулы был отпущен домой под «амбулаторное наблюдение» после протеста общественности. Обвинение в разжигании национальной и религиозной розни с него не снято.
Казис ТОГУЗБАЕВ, радио «Азаттык» (публикация от 10.05.2013
<http://rus.azattyq.org/content/alexandr–kharlamov–ridder–almaty–ekspertiza/24981197.html>)
