Двое актюбинцев, обвиненных в терроризме, приговорены к пожизненному сроку, двоим назначены длительные сроки лишения свободы – четырнадцать и шесть лет. Процесс шел в закрытом режиме прямо в следственном изоляторе. Ни журналистов, ни родных предполагаемых террористов на него не пустили.
Правозащитник Алима Абдирова, которую в разгар Шубаршинских событий провластная пресса окрестила «пособницей ваххабитов», называет осужденных «силой, которая противостоит власти» и считает, что корень зла в том, что эта самая власть боится своего народа.
– Алима, в горячие дни Шубаршинской бойни Вы были в центре событий. Видели, что там происходило. Как оцениваете приговор, которые был вынесен четверым актюбинцам?
– Суд проходил в закрытом режиме — это минус сразу. Если эти люди готовились к покушению, участвовали в убийствах, то тут нечего скрывать от народа. Пусть суд идет открыто, чтобы мы знали: действительно эти люди террористы. Власть скрывает что-то — это первое.
Второе, что меня возмущает: убиты были двое полицейские и два спецназовца. А почему за это время из-за них ликвидировали девять в человек в Кенкияке, двоих в Кызылжаре и одного в Актобе? Двенадцать человек стреляли двумя руками в четверых? Этого не может быть. Они их расстреляли все вместе, что ли? Я считаю, что дело, скорее всего, сфабриковано.
В Актобе не было ни одного открытого процесса, хотя у нас десятки людей осуждены за терроризм и отбывают наказание. В других странах все знают о процессе в Норвегии, и мы знаем в Казахстане, что и как было. Власть боится и просто ликвидирует ребят. А может потому, что они связаны с высокими чинами в Астане? Нужно пройти по цепочке и разоблачить верхушку, которая приведет, может быть, и к талибам.
– Наверное, за такое смелое предположение Вас и назвали «пособницей террористов»?
– Я не за терроризм, нам не нужен террор, молодежь не должна идти в радикальные мусульманские течения. Я хочу, чтобы в стране моей было спокойствие и тишина. Я как руководитель НПО вела переговоры с женщинами из Темирского района, где одиннадцать девочек не посещали школу из-за запрета на хиджабы. Только вот в середине сентября удалось урегулировать эту проблему. Конфликт решали, чтобы по-другому завязали дети платки, чтобы не было противостояния между властью и верующими. А у нас как — быстро закон придумывают, принимают его и все. О последствиях никто не думает.
– Возвращаясь к разговору об осужденных. Какой, считаете, будет их судьба в системе КУИС?
– КУИС закрыт для общественности, хотя там должно быть потепление после подписание Конвенции против пыток. Этого мы не наблюдаем, идет обратные процесс. Если они террористы, они будут сидеть. Если они не преступники, то информация будет идти к их единомышленникам. А для тех — если обидели брата-мусульманина, они должны его защитить, это закон для них. Видя, что их ни за что осудили, на пожизненное, на большие сроки, они будут противостоять. Эти осужденные – жертвы власти.
– Давайте разберемся, кого вы имеете в виду под исламистами? Это радикальные мусульмане, призывающие к джихаду?
– Это мусульмане. Всех их косят под одну гребенку. Сегодня они были нормальные, завтра они ожесточатся. У них есть родные, братья, сестры, родители, дети. Есть среди них, может, и радикальные исламисты, но их единицы. Теперь же, зная, как проходил в закрытом режиме суд, эти настроения будут усиливаться, и к добру это не приведет.
Время сейчас другое, информационные технологии развиты. Во время тех событий в Шубарши сколько обращались ко мне, рассказывали что к ним применяли пытки. Пакет на голову одевают, бьют при задержании, чтобы выбить хоть какие-то показания.
– Может, именно поэтому и этих четверых не вывозили из изолятора в городской суд на процессы?
– Не вывозят потому, что боятся. Суд проводят в изоляторе, адвокаты прессе не дают комментариев. Мне стыдно за адвокатов, ведь они должны защищать интересы клиентов. Понятно, что они этого в полном объеме не делали. Если бы они были настоящими адвокатами, то они вышли к журналистам и сказали: «Есть мой клиент, и я буду добиваться открытого процесса, потому что он не виноват»! А они имен своих в СМИ не называют! Это позор адвокатам, они должны положить свою корочку и уйти, они трусы!
– Процесс прошел довольно стремительно, как считаете, это также могло повлиять на объективность?
– Десять дней для большого дела — это недостаточно для объективного рассмотрения. Власть боится народа. Посмотрите, в акиматах, прокуратуре, ДВД стоят в бронежилетах и с оружием сотрудники. Слух был, что детей убить хотят, но при этом детские сады, больницы, школы — не охраняются. Власти не народ, они себя защищают, потому что боятся. Корень зла – в коррумпированности и беспределе. Какие у нас суды и правоохранительные органы,я на своей шкуре испытала!
– Может быть те, кто так же, как Вы, испытал все это, и уходит в ислам?
– На политическом поле от оппозиции избавились. Возьмем Актюбинскую область. Айдос Садыков сидит (осужден на два года после грубой провокации — авт.). На других дела заводят, третьих подкупили. Люди, которые ищут справедливость, у власти ее не находят. Везде коррупция: в прокуратуре, полиции, судах.
«Нур Отан» не популярен у народа. Оппозиционные партии? КПК закрыли на полгода, и кто остался на политическом поле? Никого нет. Это плодотворная почва, чтобы люди уходили в радикальные группы, я считаю. Помощи им искать не у кого больше, кроме Бога. Этим будут пользоваться враги нашего государства. Если бы я была по ту сторону баррикады, то так бы и сделала.
– А люди, которые жили с уничтоженными и осужденными в одном поселке, они по какую сторону баррикады?
– Когда убили в Шубарши полицейских, люди поддерживали это. Это самое страшное, потому что люди говорили, что те это заслужили. Беспредел полицейских и заставил этих ребят взяться за оружие. Они все из малообеспеченных семей, никаких коттеджей у них нет. Может, они воровали нефть, но страна от этого не пострадала. А те, кто ворует миллионами по трубопроводу – это другой вопрос. Я была на пяти похоронах. У казахов по садака видно, как обеспечены люди. У нас в городе это все деликатесы на столе: и икра, и казы. Там изобилия не было на столах: зарезали скот, бешпармак, баурсаки, богатства я не увидела ни в одной семье.
…После того, как была распространена информация о вынесении приговора, мы пытались дозвониться к родственникам «террористов». Однако их мнения узнать не удалось: все имеющиеся телефоны оказались отключены.
ИСТОЧНИК:
Интернет-портал «Республика»
www.respublika-kz.info/news/politics/17871/
