В Алматы судебная коллегия, представленная частью головы (будем надеяться, что все же судьи), огласила решение по выселению благотворительного фонда «Орал» / семейного детского дома «Жана Алем» вместе с социально уязвимой семьей и приютом для животных. Интересы истца – государственного органа представляло лицо, хоть и целиком представленное в кадре, но без правоустанавливающих документов в деле.
В конце октября 2021 года апелляционная инстанция Городского суда Алматы в составе – если официально, то трех судей, а если по факту, представленная частью лица с одним глазом – оставила решение межрайонного экономического суда Алматы «об освобождении занимаемого помещения» фондом «Орал» и семейным детским домом «Жана Алем».
Под занимаемым помещением суд, но в первую очередь истец – Департамент госимущества и приватизации по г.Алматы – понимает несколько хозпостроек на городских выселках, переданных фонду в убитом состоянии. А что еще можно было ожидать от строения 1939 года, без воды, света, канализации, тепла?
Благодаря стараниям (и главное – вложенным средствам Симоненко после продажи единственной квартиры) заброшенная территория превратилась в пригодную для скромного обитания среду. И уже тогда Департамент госимущества решил, что неплохо было б возвратить «брошенку» государству.
Действительно, если по документам, то договор аренды зданий ни за кем не числящихся на тот момент был оформлен в 2000 году, тогда же Ирину Симоненко и ее сына Тимофея – инвалида детства с диагнозом ДЦП – в лучших традициях нашего государства заверили: вы работайте, и ни о чем не беспокойтесь. И они работали, помимо восстановления не нужных ранее помещений, давали у себя кров тем, кто оказался без крыши над головой, жертвам домашнего насилия, беженцам, подбирали брошенных животных.
На существование социального дома государство обратило внимание еще в 2004 году, когда пошел «бум» на помещения и землю. Именно тогда Туксибский акимат начал «выжимать» фонд «Орал», семейный детский дом «Жана алем», семью Симоненко и приют для животных из помещений объекта. Чиновники подсылали ходоков с целью «выжить» социальные проекты, а когда этот номер не прошел, инициировали внеплановые проверки, и «подогнав» нужный компромат, начались судебные иски.
Полгода две санэпидстанции Алматы «гоняли» фонд по судам. Однако в 2004 году фонд суд выиграл и было подписано мировое соглашение, одновременно с этим санэпидстанции выставили целую «простыню» предписаний: построить водопровод, банно-прачечный комплекс, столовую, туалет, септик, детские площадки – все по нормам СЭС. Создатели фонда, в течение семи лет сдававшие в аренду свое единственное жилье, для ремонта, выполнения предписаний СЭС и продолжения деятельности вынуждены были в 2007 году продать свою двухкомнатную квартиру.
Но теперь уже в 2014 году Департамент госимущества выставил требование фонду – сдать объект по акту. И поскольку требования Департамента выполнены не были, с 2017 года госучреждение вступило на тропу войны: непрекращающиеся требования сдать объект, судебные иски.
Все это время семья Симоненко, как объясняет Ирина, сидела на чемоданах, и находясь в подвешенном состоянии привлекать средства спонсоров и осуществлять все задуманное в полной мере не получалось.
Наконец-таки, в 2019 году Департамент своего добился по суду, сославшись на просроченное постановление акима Алматы от 2013 года, нигде не зарегистрированное. И по решению суда Симоненко и все остальные должны были освободить территорию до 12 апреля 2021 года (см. «Добро – удел слабых»). Поняв, что семья Симоненко, которой по сути-то и переезжать некуда, осталась на месте, в апреле этого года последовал новый иск Департамента в специализированный межрайонный экономический суд Алматы об освобождении фондом в лице Симоненко территории.
Суд поддержал родное государство со второго раза, поскольку первое исковое заявление было отклонено в силу его юридической несостоятельности.
Теперь же то, что выдалось за апелляционное заседание, оставило все в силе. Несмотря на беспрерывный треск и потерю звука представившаяся судьей Абсиметовой спустя тридцать минут «судебного рассмотрения» даже не произвела как следует оглашение. Были ли или нет на судебном заседании указанные в постановлении судьи Кожаханова и Нуралиева – вопрос на засыпку. По крайней мере себя они никак не проявили.
Помимо судьи был еще представитель истца – Камила Кенжебаева. В отличие от судьи в кадр она вошла целиком, но зато новую доверенность она прислала по ватсапу перед началом судебного заседания, хотя позже оказалось, что она каким-то образом оказалась включена в дело. Иных документов в деле представителя, как сообщила Симоненко, ей обнаружить не удалось: ни копии удостоверения, ни копии диплома, ни приказа о назначении на работу. Еще ей не удалось найти в деле приказа о назначении на должность нового руководителя Департамента госимущества, и получается, что доверенность выдана представителю департамента лицом, чьи полномочия не подкреплены приказом в деле.
Симоненко в своей жалобе в комиссию по судейской этике указывает на все огрехи судопроизводства:
«…Голос, будто бы принадлежащий председательствующему судье, очень невнятно, быстро и неразборчиво, произнес фамилии двух судей апелляционной судебной коллегии (…) На протяжении всего судебного заседания была очень плохая связь, оглашение решения суда было невнятным и незавершенным, при оглашении прервалась связь с судом, и мы прождали почти 40 минут, но, суд для нормального оглашения постановления, на связь так и не вышел».
Помимо того, в соответствии с п.2 статьи 54 ГПК «Участие прокурора в гражданском судопроизводстве обязательно по делам, затрагивающим интересы государства, когда требуется защита общественных интересов или граждан, которые самостоятельно не могут себя защищать, а также когда необходимость участия прокурора признана судом».
И в данном случае также одним из двух лиц, чья судьба зависела от суда, является Тимофей Симоненко, относящийся к категории социально-уязвимых. К тому же совсем недавно Казахстан заявил о намерениях присоединиться к факультативному протоколу к Конвенции ООН о правах инвалидов, хотя и саму Конвенцию исполняет после ратификации чисто по-казахстански, на отвяжись.
Автор, присоединившийся к процессу в качестве наблюдателя, подтверждает: качество звука и изображения не выдерживало никакой критики, о чем идет речь порой можно было только догадываться.
В мае 2014 года Ирина Симоненко побывала на приеме у премьер-министра Карима Масимова, где последний дал поручение чиновникам Алматы оказать содействие Тимофею Симоненко и выделить ему 10 соток под ИЖС как уязвимому лицу. Ну и, конечно же, никто не кинулся исполнять этот приказ. Кто он такой, бывший премьер, а ныне всего-то председатель КНБ для городских чиновников?
Бывший преподаватель и школьный завуч Ирина Симоненко хранит слабую надежду на то, что комиссия по этике вернет ее дело на новое рассмотрение в связи с выявленными процессуальными нарушениями. Если нет, то на Верховный суд. И еще меньшую на то, что вдруг у чиновников проснется что-то доброе.
Вот только за тридцать постсоветских лет Казахстан превратился в зону свободную от законности и правосудия, и что еще хуже, в зону свободную от человечности. Гуманность, сострадание? Нет, не слышали. Проходите дальше, не мешайте нам «развиваться»…
