Три месяца на раздумья понадобились Конституционному Суду РК, чтобы прийти к выводу о законности разрешительной системы «миссионерской деятельности». Однако вопрос был в другом: насколько относятся в принципе беседы о Всевышнем за стенами культовых сооружений к миссионерству?
26 февраля 2025 года Конституционный Суд вынес Нормативное постановление по обращению адепта христианской общины «Свидетели Иеговы» из Усть-Каменогорска Жангазы Биимбетова. Последний дважды подвергался штрафам в десятилетний период за разговоры на религиозную тему с прохожим и домовладелицей. Оба собеседника посчитали своим долгом донести о происшедшем в органы правопорядка (причем, домовладелица явилась в полицию через семь недель после беседы), и те, оформив Биимбетова, передавали производства в суд (см. «Свидетели с правом на защиту»).
При этом не только у «Свидетелей Иеговы» распространен принцип «идите и проповедуйте», полагая, что каждый верующий может являться проводником слова Божьего. И вот этот постулат наталкивается на казахстанское законодательство, дающее право проведения разговоров о духовном либо в стенах культовых сооружений, либо зарегистрированным миссионерам. Остальные рискуют попасть в когорту правонарушителей вне зависимости от религиозной принадлежности.
«Заявитель полагает, что требование регистрации ограничивает его конституционные права на свободу слова и совести, препятствуя распространению вероучения в целях обращения в религию на территории Республики Казахстан» – приводим цитату из постановления КС, где судьей-докладчиком выступил Сергей Ударцев.
В обоснование своих доводов «Свидетели Иеговы» обратились за экспертной помощью к Петру Мужнему, адвокату, профессору права Университета Женевы (с богатым послужным списком участия в рассмотрении дел Конституционными судами разных стран) и к Казахстанскому международному бюро по правам человека.
В своем экспертном заключении профессор указывает на расхождения между пониманием «распространение вероучения» и «с целью обращения в религию». То есть по сути казахстанские власти (как некогда, допустим, диктатура «черных полковников» в Греции) подобные дискуссии в первую очередь относят к «неуместному прозелетизму», тем самым государство выступает арбитром вместо того, чтобы сохранять нейтралитет и дать разобраться самим гражданам. Тем более что и в общине «Свидетели Иеговы» признают бессмысленность принуждения к смене религии.
Поэтому, по мнению господина Мужнего, принцип «свидетелей» хождения «от двери к двери» является «уважительным распространением своих религиозных убеждений», не подлежащих законодательным ограничениям, равносильных «государственной цензуре».
Казахстанские правозащитники из Бюро по правам человека со своей стороны дают пояснения, в каких случаях ограничения допустимы и почему казахстанские ограничения к таковым отнести нельзя.
«Из оспариваемых положений закона неясно, каким образом регистрация миссионеров способствует защите конституционного строя, общественной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности или прав и свобод других лиц» – говорится в правовом мнении экспертов КМБПЧ Евгения Жовтиса и Евгении Нефедьевой со ссылкой на то, что ограничения в Международном пакте о гражданских и политических правах (являющегося в РК законом прямого действия) в контексте свободы слова и выражения мнения допустимы, но только по нескольким четким критериям.
Также «для ограничения права на распространение информации, согласно пункту 3 статьи 20 Конституции РК, необходимо доказать, что она относится к запрещенной, но не путем введения фактически государственной цензуры.
Указывают в Бюро по правам человека и на такой пункт: «требование о регистрации не является пропорциональным. Оно налагает чрезмерные ограничения на свободу религии и убеждений, фактически запрещая распространение религиозных взглядов верующим без разрешения государственных органов».
И, наконец, регистрация миссионеров – это ни что иное, как вид дискриминации:
«Миссионерская деятельность не запрещена законом, но ставится обязательное условие: предварительное прохождение регистрации в государственных органах. Многие другие виды деятельности граждан (творческая, спортивная, научная и др.) не обусловлены государственным разрешением».
Дается еще десяток аргументов, позволивших прийти в конце к такому выводу: «Эта мера непропорционально ограничивает свободу вероисповедания, слова и выражения мнений, создавая риск дискриминации и произвольного применения. Неясность формулировок закона усугубляет эту проблему, открывая путь для необоснованного вмешательства государства в религиозную сферу».
Тем не менее, у КС оказалось диаметрально противоположное мнение. Тоже со ссылками на международные нормы, но, как правило, без пояснения как они соответствуют нашему законодательству в рассматриваемом вопросе.
«Конституционный Суд отметил, что права и свободы человека не могут рассматриваться в отрыве от интересов и целей общества и возникающих, в связи с этим обязанностей членов общества. Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, посягать на конституционный строй и общественную нравственность (пункт 5 статьи 12 Конституции Республики Казахстан). Для регистрации миссионеров зарегистрированных религиозных объединений в Казахстане обеспечено оказание соответствующей государственной услуги с открытым перечнем необходимых для этого документов и материалов» – делает вывод созданный в 2023 году судебный орган.
Соответственно, пункты по «миссионерской деятельности» Кодекса об административных правонарушениях в части нарушения законодательства РК о религиозной деятельности и религиозных объединениях признаны соответствующими нормам Конституции РК.
И в этом деле поставлена точка. Либо многоточие, так как при смене дуновения ветра казахстанская «хитрая демократия» всегда может найти основания для пересмотра.
В 2024 году порядка десятка свидетелей Иеговы (без учета других религиозных групп) были привлечены к ответственности за соблюдение своего постулата, от которого не собираются отклоняться. Так что в данном случае закон как бы и действует, но мешает «как бы».
