Как проходит обсуждение докладов Коалиции НПО Казахстана по Универсальному Периодическому Обзору (УПО), представленных в Совет ООН по правам человека.
Министерство юстиции продолжило обсуждение альтернативных докладов для экспертов ООН о ситуации с правами человека в Казахстане, начатое в рамках консультативно-совещательного органа «Диалоговая площадка по человеческому измерению».
Для справки: В январе 2025 года в Совете ООН по правам человека Казахстану в четвертый раз предстоит отчитываться в рамках Универсального Периодического Обзора, охватывающего все права и свободы, закрепленные в международном пакте о гражданских и политических правах и пакте об экономических и культурных правах и других ООН-овских документах. Традиционно вместе с государственным отчетом, где сосредоточены реальные и мнимые достижения, правозащитники указывают на проблемы и рекомендации, либо не принятые государством ранее, либо им не выполненные. И хотя у ООН нет механизмов (да и намерений) принуждать государство к исполнению принятых рекомендаций, поскольку все рассчитано на сознательность, власти почему-то достаточно нервно реагируют на критику и пытаются представить на крупнейшей международной площадке собственную реальность.
В этот раз на мероприятии Министерства юстиции казахстанским чиновникам представили два доклада неправительственных организаций, охвативших около шести тем, где право на справедливое судопроизводства и расследование событий Жанаозена-2011 и Кантара-2022 удостоились особого внимания.
Пытки были, есть и… будут?
Предваряя их, юрист Анна Солодова из Казахстанского международного бюро по правам человека остановилась на пытках и положении заключенных – тоже чувствительных моментах, неразрывно связанных как с правосудием, так и трагедиями Жанаозена и Кантара.
Она напомнила, что ответственность за пытки, как бы то ни было, прописана в уголовном кодексе, тогда как в истории Казахстана на ее памяти не было регистрации уголовных дел по жестокому и унижающему человеческое достоинство обращению. «Крое того, к сожалению, в стране все еще не создано программы по реабилитации и поддержки жертв пыток», – выделила она еще один компонент, который государство по сути спихнуло на небольшую прослойку гражданского общества в части оказания юридической, медицинской и психологической помощи пострадавшим от рук «слуг государевых».
Большинство мест содержания под стражей со скрипом оборудованы видеокамерами, но легче от этого не стало: теперь либо в самый неурочный момент «отключается» свет, либо видеозапись не сохранилась и есть десяток иных оправданий, почему невозможно предоставить видео, подтверждающее слова пострадавших. Притом что Коалиция НПО Казахстана против пыток неоднократно предлагала создать единый сервер, где независимые друг от друга государственные структуры могли бы контролировать этот процесс. Но надо понимать, что все это невыгодно для МВД, поэтому как бы ни банально звучало – воз и ныне там.
До сих пор пенитенциарная система находится в ведомстве Министерства внутренних дел, несмотря на неоднократные рекомендации Казахстану перевести их в гражданское ведомство – продолжила Анна. Разве что сами медики, находящиеся внутри таких учреждений, теперь подчиняются Министерству здравоохранения. Но при этом осужденные месяцами ждут своей очереди на «срочную госпитализацию». Одно из таких дел, где человеку пришлось ждать четыре месяца своей очереди, в виде жалобы ушло в Комитет ООН по правам людей с инвалидностью как пример жестокого обращения с ограниченными в возможностях заключенными.
(Мы привели только некоторые моменты. более подробно с докладом можно ознакомиться ЗДЕСЬ)
Преступления без сроков давности
Руководитель правозащитной организации «Ар.Рух.Хак» Бахытжан Торегожина заострила внимание на двух трагедиях, о которых казахстанские власти предпочли бы забыть. Расстрел протестующих в Жанаозене в 2011 году и события кровавого января 2022 года. И то, и другое напрямую связано с выступлением Анны Солодовой, поскольку помимо немотивированных убийств силовики активно и в массовом порядке применяли изощренные (в том числе к женщинам и детям), а далее при помощи всегда готового прийти на помощь судопроизводства сажали на различные сроки невиновных в рамках госпрограммы сваливания с больной головы на здоровую.
К сожалению, до сих пор уголовное правосудие продолжает носить неоправданно суровый инквизиционный характер и «выдавать на-гора» крайне низкое количество оправдательных приговоров. Один из самых болезненных вопросов уголовно-процессуальной практики – ограничение права на доступ к адвокату по своему выбору по мотиву отсутствия у защитника специального допуска к государственным секретам. В последние три-пять лет в массовом порядке от публики стали закрывать судебные разбирательства по уголовным делам в отношении высокопоставленных сотрудников органов национальной безопасности и полиции, активистов политической оппозиции и гражданских активистов – привела Бахытжан Торегоджина среди прочих наиболее кричащие пробелы судопроизводства прежде чем перейти к Жанаозену и Кантару.
Она напомнила, что Комитет ООН по правам человека рекомендовал: «Государству-участнику следует провести независимое, беспристрастное и эффективное расследование по каждому случаю гибели людей и получения увечий в связи с событиями в Жанаозене, а также по каждой жалобе на пытки и жестокое обращение», что, как мы знаем, осталось без внимания. Также принципиально Астана отказалась от проведения международного расследования по Кантару.
И в жанаозенских протестах, и в январских силовики без разбора стреляли по людям, «оправдывая свои действия необходимой обороной, хотя подозрения не были подтверждены конкретными доказательствами».
Немало места уделено в отчете и пыткам, как правило, оставшимся без наказания. Аналогично жертвы и их родственники (как расстрелов, так и пыток) остаются без реабилитации и компенсаций.
«Необходима реабилитация и определение статуса пострадавших и жертв Январской трагедии, который должен давать право на реабилитацию. Суды отказывают в праве пострадавшим на извинения, в праве на реабилитацию и признании убитых жертвами Январских событий. По истечению 2,5 лет погибшие не реабилитированы, а семьи не получили компенсации», – процитировала она выдержки из альтернативного доклада, вместе с Анной Солодовой призвав власти страны, чтобы все случаи пыток в Жанаозене и Кантаре были расследованы, а фактическим жертвам пыток обеспечить достойную компенсацию за счет государства, создав государственную программу реабилитации потерпевших.
(более подробно с докладом можно ознакомиться ЗДЕСЬ)
Предполагалось, что после представления отчетов, ушедших на обозрение в Совет ООН по правам человека, начнется их обсуждение с представителями госсектора, чтобы последние могли иметь представление, о чем их могут спрашивать на ооновской трибуне.
Кто заказывает музыку?
Однако вместо этого на суд публике была представлена внушительная рецензия на 19 страницах в отношении отчета по Жанаозену – Кантару / справедливый суд за подписью Галины Моисеенко, директора Казахстанского центра общественного мониторинга международных договоров.
«Доклад сосредоточен на выявлении и анализе недостатков правозащитной системы и почти не освещает позитивные изменения или достижения страны в области прав человека», – задается тон дальнейшему в преамбуле анализа. «В докладе преобладают практические проблемы, такие как случаи применения насилия и ограничение доступа к адвокатам, в то время как анализ институциональных аспектов и оценки законодательных инициатив остается на втором плане». И ведь в чем-то права: по законодательству у нас часто все хорош; проблема, что законы и практика движутся в параллельных областях.
Вот, к примеру, такой тезис: «Заявление о «крайне низком количестве оправдательных приговоров» остаётся неподтвержденным, поскольку не приводятся данные, которые могли бы подтвердить это утверждение, или сравнительные показатели с другими странами». Вот хотя бы мнение председателя судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Назгуль Рахметуллиной, говорящей о 1,5-2% оправдательных приговоров (другие эксперты приводят еще меньшее процентное соотношение).
«Утверждение о нарушении Казахстаном статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) из-за ограничения доступа к полным судебным постановлениям и материалам дел, содержащих государственные секреты, не является объективным: Утверждение о закрытии судебных разбирательств «в массовом порядке» остаётся неподтверждённым, поскольку не приводятся статистические данные или примеры дел, кроме одного случая о гибели четырёхлетней девочки». Нет смысла парировать всем многообразием политических дел только одного года (просто напомним: процесс Мухамедкарима, дело противников АЭС, дело Жамуратова, дело Сыздыкова и так далее). Можно вспомнить показательный кейс политолога Константина Сыроежкина, который и сам не знал, за что получил 10 лет лишения свободы.
«Рекомендация о проведении международного или парламентского расследования не указывает, каким образом будет обеспечена независимость и нейтральность таких расследований, а также как будет соблюдён суверенитет Казахстана (…) Рекомендация о привлечении к ответственности руководителей силовых структур может вызвать проблемы с обеспечением их прав и вызвать давление на работу правоохранительных органов» – беспокоится госпожа Моисеенко.
Кому интересно, могут ознакомиться с проектом полного варианта анализа.
Показательно, что на странице Галины Моисеенко в Facebook после затяжного молчания как по заказу возник всплеск ежедневных постов, привязанных к тому заседанию.
Заместитель директора Казахстанского международного бюро по правам человека и координатор Коалиции НПО Казахстана против пыток Роза Акылбекова после «обсуждения» в Минюсте возмутилась тем, что формат встречи был изменен в отсутствии качественной модерации.
«Мы могли бы вообще доклады внутри страны не показывать, начиная с 2001 года, но мы их всегда вместе с вами обсуждаем, поскольку мы являемся теми правозащитными организациями, которые, критикуя, предлагают, – высказалась она. – УПО – это универсальный механизм, который позволяет государству либо принимать рекомендации, либо отклонять. Но через какое-то время государство опять должно вернуться к тем рекомендациям, которые оно отклонило еще в далеком 2010 году».
Более того, в ходе диалога с автором рецензии выяснилось, что в отличие от Коалиции НПО, отправившей свои доклады на ознакомление в Совет ООН, Галина Моисеенко замешкалась и результаты своего кропотливого (но по Крылову «мартышкиного труда») достались разве что участникам данной встречи, которые, не уверен, что найдут ему должное применение.
Для справки: последнее появление Галины Моисеенко произошло в Варшаве на конференции ОБСЕ по человеческому измерению в сентябре этого года. Там она поддерживала сторону государства уже в качестве эксперта фонда National Endowment for Prosperity in Society (Национальный фонд содействия процветанию) – детища бывшего посла по особым поручениям Усена Сулеймена, возникшего в мае 2023 года. Теперь его особые поручения там, где официальная Астана подвергается международной критике. При этом фонд, возглавляемый бывшим дипломатом (вот неожиданность!) попал в число обладателей грантов МИД РК на «обеспечение позитивного международного имиджа РК на международной арене».
* * *
15 ноября при Министерстве юстиции продолжилось заслушивание докладов Коалиции НПО по УПО. Несмотря на то, что затронутые темы не менее проблематичны для Казахстана (свобода выражения, мнения, свобода собраний и ассоциаций, право на управление страной), в этот раз все прошло в ожидаемом русле.
Правозащитники рассказывали, как это реализуется на практике, чиновники и силовики напирали на то, что по законодательству у нас все замечательно. Так оно и есть, и поскольку на приведенные факты парировать нечем, думается, что экспертам ООН предстоит принять во внимание «теорию» и «практику» и сделать соответствующие выводы, с которыми наше государство, конечно же, имеет право не согласиться.
Данный материал подготовлен при финансовой поддержке правительства Великобритании для международного развития. Мнения, выраженные в данном материале, не обязательно отражают официальную точку зрения правительства Великобритании.
