Прошедший 12 июня «Марш против палачей» подтвердил одну нехитрую мысль – палачи не любят, когда их называют по именам. Точно так же было и с «Маршем против подлецов», когда демонстранты несли портреты депутатов Госдумы, голосовавших за «антисиротский закон». Подлецов и палачей можно понять: они привыкли творить зло в тишине и анонимно, а тут не только их имена полощут все, кому не лень, но и их портреты несут по московским улицам.
Такая огласка не только обидна, но и опасна. Одно дело, когда оппозиция клеймит систему, органы власти и государственные учреждения. Совсем другое, когда виновными оказываются конкретные люди — с именами, фамилиями и растиражированными портретами. Да и неудобно как-то: перед детьми, знакомыми, в конце концов, перед потомками. Приятно ли ожидать, что внуки и правнуки будут думать о тебе как о подлеце и палаче?
В отношениях власти с оппозицией установился некий баланс: мы разрешаем вам протестные уличные мероприятия, а вы не борзеете и не выходите за рамки. Негласная договоренность более или менее соблюдается. Так, перед маршем 12 июня прокуратура ЦАО Москвы запретила участникам марша «помещение изображений должностных лиц в импровизированные тюремные камеры». Такой запрет содержался в предупреждении надзорного ведомства, направленном заявителям марша.
Понятно, что лицезреть свои изображения в тюремном интерьере сильным мира сего очень не хочется. Они и без того подозревают, что это может быть их скорым будущим. И не без оснований подозревают: то ли свои подведут под кампанию борьбы с коррупцией, то ли оппозиция уготовит люстрацию.
С точки зрения законодательства, требование прокуратуры — полная чушь, ибо не основано на законе и фактически является предварительной цензурой наглядной агитации. Но устроители шествия, дабы не обострять ситуацию, с требованием прокуратуры согласились. Власть, в свою очередь, не устраивала подлянок в виде «бутылочного горлышка» на Болотной, провокаторов в масках и раздолбанного асфальта на тротуарах.
Тем не менее, все равно не обошлось без задержаний. В самом начале марша полиция предложила сторонникам «Левого фронта» свернуть и убрать партийные флаги по той причине, что деятельность этой организации приостановлена прокуратурой. Сторонники отказались и были выхвачены из толпы полицейскими и препровождены в автобусы. Толпа при этом скандировала «Позор!», гудела и волновалась, а вместе с ней, но уже совсем по другому поводу волновались полицейские. Видимо, они вспомнили события 6 мая прошлого года на Болотной площади, когда полиция получила сдачи от демонстрантов. Теперь на лицах полицейских, помогавших друг другу выбираться из толпы, были отчетливо видны если не испуг, то сильная озабоченность. Они переживали за свою безопасность, ожидая нападения демонстрантов. Однако обошлось без насилия.
Отличительной чертой прошедшего в среду «Марша против палачей» стало практически полное отсутствие на нем националистов. Оргкомитет шествия отказал им в совместном участии в акции, что, безусловно, правильно, хотя бы с гигиенической точки зрения.
Правда, коммунистическая колонна старалась за двоих. Шедший впереди нее налегке юный коммунистический организатор говорил в микрофон, а звукоусиливающую аппаратуру везла вслед за ним на тележке его помощница. Организатор кричал своим единомышленникам так: «Никакого доверия этим белоленточным вождям! Никакого доверия Навальному! Никакого доверия Гудкову, Немцову и примкнувшим к ним либеральным уродам! Вот эта либеральная гидра, которая идет впереди колонны, она по сути даже еще хуже, чем нынешняя власть».
Коммунист ненароком сказал правду — либеральная оппозиция для красных еще больший враг, чем путинский режим. Жаль, что либералы этого не понимают, записывая коммунистов в свои попутчики.
Большая Якиманка — улица не слишком длинная, и марш прошел довольно быстро. С Большой Полянки демонстрантам открылся дивный вид, до боли знакомая картина — Большой Каменный мост был перегорожен поливальными водовозами и шеренгами военнослужащих. И опять омоновская цепь стояла наискосок от «Ударника» до сквера на Болотной площади. Многие перед этой цепью остановились. Те, кто нес плакаты с портретами «палачей», выстроились в свою цепь. Одна цепь против другой. Выглядело это очень символично.
Завершилось противостояние восхитительным событием, доказывающим высокую эффективность персонального упоминания подлецов и палачей. Среди прочих в шеренге портретов было фото известного московского оперативника из Центра «Э» Алексея Окопного. Известен он своим беспредельным поведением и тем, что нацболы уверенно обвиняют его в убийстве своего товарища Юрия Червочкина. Окопный присутствует на всех уличных акциях оппозиции, был и в этот раз. Но тут самообладание его покинуло, он не вынес бремени сомнительной славы и, пробравшись в логово врага, вырвал из рук демонстрантов свой портрет. Затем, отпихиваясь от окружающих, он скрылся со своей добычей за полицейским оцеплением.
Бедный Окопный! То, что он грабительским путем завладел чужим имуществом, это ерунда. Российская Фемида, без сомнения, закроет на это глаза. Но своей несдержанностью и острым дефицитом соображательных способностей он обрек себя на то, что теперь его портрет в самых немыслимых интерпретациях будет появляться, скорее всего, на всех протестных акциях. И придется ему тогда либо с боем пробиваться за своими портретами в самое оппозиционное пекло, рискуя при этом совершенно справедливо получить по зубам, либо молча смотреть на происходящее под защитой омоновцев, скрипя все теми же зубами от беспомощности и негодования. Вот же выбрал человек себе судьбу!
А оппозиция, при множестве совершенных ошибок, выбрала сейчас правильный инструмент борьбы. Зло не анонимно. У каждого беззакония есть свое имя и фамилия. Надо только произнести их вслух. Пусть они знают, что мы их знаем. И когда-нибудь «мы поименно вспомним всех, кто поднял руку».
Александр ПОДРАБИНЕК
(«Ежедневный журнал» 13.06.2013 <http://ej.ru/?a=note&id=13021#>)
