Наша власть довела дела в вопросе терпимости к нетрадиционным и малочисленным религиозным общинам до абсурда, считает религиовед Есбосын Смагулов. Таких мягких требований, по его мнению, нет ни в одной стране мира, поэтому он предлагает резко ужесточить законодательство. Правозащитники с ним категорически не согласны.
В кулуарах круглого стола «Современная религиозная ситуация — проблемы и тенденции развития» главный научный сотрудник Международного центра культур и религий (МЦКР) заявил в сердцах, что сейчас в Казахстане можно подать заявку на регистрацию «культа электрической лампочки — и Минюст зарегистрирует» такое объединение в качестве религиозного.
Корни этого театра абсурда, по мнению эксперта, уходят в начало 90-х годов, когда наши власти и законодатели «хавали» все, что им рекомендовали в религиозных делах западные советчики. В результате сегодня в Казахстане для того, чтобы зарегистрировать «культ лампочки», достаточно найти еще девять таких же сумасшедших, кроме себя. А на Западе, по сведениям Смагулова, требования не в разы, а в тысячи раз жестче.
Зачем нам слушать Запад?
– Мы в угоду ОБСЕ, в угоду западным стандартам пытались соблюдать все нормы законодательства, которые даже на Западе нигде не действуют: там есть государственные религии, есть религии, которые имеют государственный приоритет. А от нас требовали абсолютной либеральности, у нас все религиозные объединения, будь то Духовное управление мусульман Казахстана, к которому относят себя 70% населения, или любые, самые маленькие общины, абсолютно равны по своему статусу, — заявил ученый.
По данным соцопросов, сообщил Есбосын Смагулов, в стране сейчас 2500 объединений традиционного ислама и 1500 зарегистрированных нетрадиционных объединений.
– Сегодня необходимо изменение законодательства, необходимо обозначить роль традиционных конфессий, установить более жесткие требования, — настаивает г-н Смагулов. — Такого количества последователей, достаточного для регистрации — десять человек — нет нигде в мире, на Западе есть требования где-то от 10 до 20 тысяч (участников), в Австрии — определенный процент от населения В таком случае они (объединения) получают определенные права.
По его мнению, для Казахстана вполне приемлем путь Германии, Италии и Польши, где в качестве религиозных объединений регистрируются только традиционные для этих стран конфессии.
– Они имеют привилегии налоговые, имеют право вести свои занятия в школах, имеют право на свободное строительство культовых зданий, — рассказал эксперт. — Остальные — новые, нетрадиционные для них — являются просто обществами, типа наших НПО, но у них нет возможности для строительства церквей, у них нет возможности вести занятия в школах.
Помимо этого, по мнению эксперта, необходимо также ужесточить религиоведческую экспертизу при регистрации таких объединений.
– На сегодня она формальная, она проводится только по уставу потенциального религиозного объединения, — заметил он. — Но, извините, никто в уставе, даже самый отпетый экстремист, никогда не напишет, что он намерен заниматься экстремизмом, что он проповедует насилие и межконфессиональную, межэтническую вражду!
Хватит с нас и двух — ислама и православия
Когда выступающего спросили, какие же именно религиозные объединения он считает возможным выделить среди прочих, он ответил: ислам и православие.
– У нас есть два конфессиональных праздника, признанных государственными: Курбан-айт и православное Рождество. Необходимо понять, что ислам и православие являются культурообразующими для культуры Казахстана в целом и для основных этносов Казахстана — для казахов, уйгуров, узбеков, русских, украинцев, белорусов.
Соответственно, государство должно использовать нравственный потенциал этих конфессий, считает Смагулов, введя в школах предмет «религиоведения», основная часть программы которого была бы посвящена исламу и православному христианству.
– Духовный центр мусульман Казахстана должен выработать четкую идеологию и показать, что ислам не есть только набор культовых действий — не только намаз, не только хиджаб, — ислам есть духовная культура в том числе и казахского народа, — сказал Смагулов журналистам. — То, что мы имели — Яссауи, аль-Фараби, Абай, Шакарим — это все исламская духовность, и отрывать от нее нас нельзя.
Всяческие же ваххабиты, салафиты, шииты — то есть «течения, господствующие на Востоке либо на Западе, ориентируют нас на те ценности, которые казахскому обществу, Казахстану в целом несвойственны», продолжил он.
Без запретов будет хаос
По его мнению эксперта, сейчас в вопросе религиозного образования царит хаос.
– С одной стороны, идут бесконечные декларации, что у нас межнациональное согласие, мир, спокойствие, порядок. С другой стороны, почему такое агрессивное нашествие на нашу страну всевозможных религиозных течений, в том числе и сомнительных? — задался он вопросом. — Откуда появляются экстремистские, деструктивные и террористические организации? Почему граждане Казахстана ни с того ни с сего начинают взрывать себя?
Причем такое было не только в Актобе, это было и за несколько лет назад в Ташкенте, напомнил спикер. Казахстанцы попадают на Кавказ, в Афганистан, в Кыргызстан, они сидят в тюрьме Гуантанамо, так что эта тенденция складывалась не сегодня и не вчера, это происходило и в 90-е, и в 2000-е годы, напомнил он и спрогнозировал дальнейшее ухудшение ситуации.
– Наш анализ показывает: появляется масса новых движений — и неоязычество, возрождающее, в том числе, идеи национализма, псевдосуфизм на юге, появление пророков и мессий — в Караганде и Таразе, — констатировал он. — Поэтому, я считаю, что нам необходимо поставить на серьезную научную, идеологическую и практическую основу работу с центрами (помощи пострадавшим от деструктивных сект).
А проблема действительно имеется — как сообщила исполнительный директор Ассоциации центров помощи пострадавшим от деструктивных сект Гаухар Хайруллина, количество обращений от жертв таких сект в Казахстане растет.
– Если в 2009 году было свыше 800 таких обращений, то по итогам 2010 года уже 930, — сказала Хайруллина журналистам в кулуарах «круглого стола».
Она пояснила, что речь идет об обращениях граждан по телефонам доверия в 18 центров помощи, дислоцированных во всех 14 областях страны и в городах Астана и Алматы.
Подводя итоги, г-н Смагулова вновь констатировал слабость законодательной деятельности государства.
– Я считаю, что должна быть (законодательная) ответственность объединений, которые лишают людей психологического и физического здоровья, имущества, которые разрушают семьи, — сказал он. — Но у нас в законодательстве нет термина «секта» либо «деструктивное объединение». Отдельные случаи (запретов) есть, но, к сожалению, наш закон слишком либерален и не позволяет принимать предупредительные меры.
Отвечая же на вопрос журналистов о том, связывает ли он недавно произошедшие взрывы в Актобе и Астане с деятельностью радикальных религиозных объединений, Смагулов отметил, что располагает о взрывах только той информацией, которую «даете вы. СМИ».
– Это хорошо, что там не так много пострадавших, даже если это не теракты, думаю, с 2011 года общество будет на это по иному смотреть, — заключил представитель МЦКР.
Все смешано в кучу
Прокомментировать выступление г-на Смагулова (в частности, его мнение о необходимости ужесточения законодательства о религиях, сравнение с зарубежными законами, приоритет ислама и православия) мы попросили профессора Каспийского общественного университета, доктора юридических наук Романа Подопригору.
– Вы согласны с тем, что у нас либеральное законодательство в религиозной сфере?
– Законодательство было либеральным в начале 90-х годов. С тех пор было внесено определенное количество поправок, и сейчас говорить о либеральности, мягко говоря, неверно.
Что касается регистрации религиозных объединений, то здесь все смешано в одну кучу. На Западе есть разные подходы. Как правило, если для религиозного объединения необходимы тысячи человек, то это означает, что объединение получает дополнительные льготы, возможности в публичной сфере, как то: доступ в систему здравоохранения, образования, социального обеспечения и т.д. А что касается возможности в принципе действовать, никаких тысяч не надо, объединение могут создавать и один, и три человека.
У нас же имеется в виду другое: тысячи членов требуют для того, чтобы граждане имели просто право собираться и молиться, чего они не могут без государственного разрешения. То есть методологически неверный подход.
– Должен ли у нас отдаваться приоритет тем религиям, которые, так сказать, признаны на государственном уровне. То есть исламу и православию?
– В мире есть разные подходы в зависимости от истории и традиций — где-то даже в Конституциях упоминается ислам, христианство или другая религия. У нас в Конституции записано, что государство светское, что предполагает равноправие религиозных объединений, в законе о свободе вероисповедания говорится о том, что все религиозные объединения равны перед государством.
Здесь надо разбираться с нашими традициями: насколько вообще для нас актуален этот вопрос. Если вставать на точку зрения, что у нас 60% населения мусульмане, а 30% — православные, то тогда этот вопрос, наверное, можно будировать. Но если верить более точным социологическим исследованиям, что в Казахстане около 15% населения является реально верующими (то есть национальная принадлежность не связывается обязательно с религиозной), то тогда зачем вообще поднимать этот вопрос?
– Дает ли нынешнее законодательство возможности для развития экстремистских религиозных течений?
– Почву для развития экстремистских религиозных течений надо искать не в законах. Что касается последних, то нужно различать закон о свободе вероисповедания и религиозных объединениях и экстремистскую, террористическую деятельность. Совершенно разные законы должны действовать. Что касается экстремизма, терроризма, у нас есть много правовых инструментов, начиная с Уголовного кодекса и заканчивая законом об оперативно-разыскной деятельности. Когда этого не понимают, экстремизм, терроризм начинают вводить в те законы, которые написаны для других целей — для обыкновенных религиозных объединений. Экстремизм и терроризм — это вопросы других законодательных актов.
…В заключение приведем слова известного правозащитника Евгения Жовтиса, сказанные по поводу нашумевшего в свое время дела проповедницы Дреничевой (ее «пропаганда любви к богу», согласно приговору, «подрывала основы брачно-семейных отношений Республики Казахстан»). Так вот, Евгений Александрович тогда сказал: «В Конституции Республики Казахстан нет «традиционных» религий, «основных», «маленьких» или «больших» религий, есть только равенство ВСЕХ религий. Мы признаем право своих граждан на свободу совести, религии, вероисповедания. И это право должно быть реализовано свободно, без всяких ограничений. Это — основа».
ИСТОЧНИК:
Интернет-портал «Республика»
www.respublika-kaz.info/news/society/15365/
Дата публикации: 10 июня
