В Казахстане нет террористов, то есть людей, совершивших теракт или замышлявших таковой. Тем не менее в наших тюрьмах все больше становится осужденных по «террористической» 337-й статье Уголовного кодекса. Указанные вещи очевидны, хотя, уверен, найдутся желающие с этим поспорить. Однако давайте исходить из того, что видят наши глаза и слышат уши. А эти органы нам убедительно доказывают, что за всю историю суверенного Казахстана не было ни одного теракта, но при этом в тюрьмах полно террористов. Такой вот парадокс.
Известно, что этих террористов в тюрьмы сажают наши правоохранительные органы. Пачками. По первому же подозрению в принадлежности к той или иной исламистской организации, занесенной в список террористических.
И неважно, что нет у них автоматов, взрывчатки и прочей террористической атрибутики. Неважно, что не замышляли они террористических злодеяний. В Казахстане террористом можно стать авансом только за чтение запрещенной литературы и пропаганду идей, объявленных вне закона.
Логика простая: мол, потому и нет терактов, что террористы отлавливаются еще до их свершения. Сажают, так сказать, превентивно. И это показатель оперативности и результативности работы правоохранительных органов. Но так ли это на самом деле?
Проблема есть
Сказанное вовсе не означает, что я выступаю адвокатом исламистов. Отнюдь, я прекрасно осознаю угрозу, которую они представляют. И я в курсе, что они активизировались в Казахстане.
Проблема действительно существует. Ведется активная пропагандистская работа миссионеров, создаются ячейки религиозных организаций, агитаторы из Дагестана вербуют молодежь в ряды террористов. Это не может не настораживать и заставляет со всей серьезностью относиться к проблеме. И именно поэтому я об этом пишу.
Вопрос в том, что понимать под серьезностью в противостоянии этой угрозе. Либо это грамотная контрпропаганда и продуманная социальная политика, призванные уменьшить влияние исламистских идей, не позволить им стать притягательными для широких масс населения. Либо это жестокость и репрессии, причем зачастую вне правового поля, с риском получить все возрастающий протест именно на эти репрессии.
На мой взгляд, на первое наши власти в принципе не способны по причине неумения и нежелания этим заниматься. А коль так, то, естественно, остается второе — выжигать религиозную скверну каленым железом. Но вот насколько это серьезно может остановить негативную тенденцию — очень большой вопрос.
Наследники барона Мюнхгаузена
25 января в Октябрьском районном суде г. Караганды завершился процесс по обвинению шестерых членов религиозной партии «Хизб-ут-Тахрир-аль-Ислами» в совершении преступлений, предусмотренных ст. 337 (создание или участие в деятельности незаконных общественных и других объединений) и 337—1 (организация деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации после решения суда о запрете их деятельности или ликвидации в связи с осуществлением ими экстремизма) Уголовного кодекса РК.
Процесс завершился осуждением обвиняемых с отбыванием наказания в местах лишения свободы.
В принципе, вроде бы все правильно: есть закон, запрещающий «Хизб-ут-Тахрир», и есть люди, которые этот запрет нарушили. Суд это установил и назначил наказание. Но вот вопрос — как именно установил суд их виновность?
Доказательством причастности указанных лиц к запрещенной организации явилась видеозапись. Собрания хизбуттахрировцев сотрудники КНБ записывали скрытой камерой, установленной на потолке помещения, где они проходили. Однако, как выяснилось в суде, у КНБ не было санкции прокуратуры на установку камеры.
Естественно, адвокаты обвиняемых заявили ходатайства об исключении видеозаписей из числа доказательств ввиду того, что они были получены с нарушением процессуальных норм. С точки зрения закона суд обязан был исключить эту запись, и тогда бы обвиняемых пришлось освободить. Так бы произошло в любой стране, где соблюдается закон, но не в Казахстане.
У нас проблему решили просто: КНБ заявило, что в их распоряжении имеется аппаратура, которая позволяет снимать происходящее в помещении через крышу и стены. В данном конкретном случае аппаратура якобы была установлена на крыше дома и снимала все, что происходило в помещении, с улицы. А значит, никакой санкции на разрешение на съемку не требовалось.
Думаю, не стоит объяснять читателям, что такая фантастическая аппаратура, которая позволяет производить видеосъемку через стены и перекрытия, – откровенная лапша на уши. Нет в природе таких технологий. Но для судьи, которому удобнее было поверить КНБ, чем здравому смыслу, этого оказалось достаточно, чтобы не удовлетворить ходатайство адвокатов обвиняемых и, соответственно, закончить процесс обвинительным приговором.
«Вор должен сидеть в тюрьме»
С точки зрения того, что эти шестеро — члены запрещенной организации, их осуждение вроде бы логично. Все по формуле незабвенного капитана Жеглова: «Вор должен сидеть в тюрьме»!
С другой стороны, их посадили на основании доказательств, полученных незаконным способом, а это нарушение закона. И на ум приходят аргументы другого героя этого фильма — Шарапова, который полагал, что вытирать ноги о закон нельзя, даже когда преступник очевиден. Если пойти по этому пути, говорил он, то такой закон завтра превратится в дубину. И тогда нет никакой гарантии, что на каждого посаженного виновного не будет приходиться по два невиновных.
Практика нашего советского прошлого с миллионами репрессированных доказывает правоту рассуждений Шарапова. Но самое ужасное, что в нашей системе правосудия императив капитана Жеглова давно прижился и господствует в полной мере.
Сегодня посадить невиновного человека — раз плюнуть. Закон в руках полицейских, следователей, судей все больше превращается в карательный инструмент, который они применяют когда хотят и как хотят. Если люди в погонах считают, что кто-то виновен или им по какой-то причине это очень надо, то он непременно будет посажен.
Зона — школа будущего терроризма
А теперь посмотрим на это с точки зрения борьбы с экстремизмом и терроризмом, который, как мы уже сказали, пока казахстанцам известен лишь из выпусков новостей.
Наши идеологи от власти убеждены, что скверну исламского экстремизма нужно и можно искоренить жестокостью в зародыше, а для этого жегловские принципы в самый раз. И ничего, что бывают ошибки: мол, лес рубят — щепки летят. Чем больше посадим в тюрьму, тем меньше их останется на воле.
Тюрьма всегда считалась суровой школой жизни. Она не перестала быть таковой и поныне. Вот только ныне там учат не только воровским понятиям и фене — тюрьма все больше превращается в школу подготовки экстремистов.
Да, осужденных исламистов изолируют от гражданских лиц, которые, кстати, и так-то не очень восприимчивы к их идеям, но они оказываются среди людей, которые именно в силу изолированности от внешнего мира и его соблазнов очень восприимчивы к любого рода пропаганде.
Так получается, что иных идей на зоне просто нет. Есть воровская жизнь с ее кодексом и правилами, но это удел немногих — основная масса вне каких-то идей и установок. При этом, как правило, люди озлоблены на власть, в их понимании, несправедливую, негуманную.
В этих условиях полного идейного вакуума и ненависти ко всему, что касается власти, заключенные как губки впитывают идеи исламистов, существенно пополняя их ряды при выходе на волю. В итоге каждый исламист за решеткой автоматически превращается в успешного проповедника, кующего кадры на будущее.
Убойная логика отрицания
Спросите, какое отношение имеет приведенный пример осуждения шести «террористов» в Караганде к вопросу подготовки исламистских кадров? Мол, их-то по-любому нужно сажать. Да, следуя закону. Но, следуя тому же закону, их нельзя сажать. Этакая коллизия. И как поступать?
Кое-кто из юристов считает, что в таких случаях, когда виновность подсудимых очевидна, нет большого греха, если судья пренебрежет какой-то процессуальной нормой. Мол, задача правосудия — наказание преступника, а не соблюдение формальностей. И такая логика однозначно доминирует в казахстанском правосудии.
Но у этой логики есть оборотная сторона, которая своим убойным эффектом от этой логики оставляет мокрое место.
В бытность нахождения в заключении у меня была возможность общаться с исламистами, посаженными за миссионерскую деятельность. Являясь идейными противниками, мы часто спорили. В этих спорах одним из самых веских козырей моих оппонентов были именно неправовые действия властей.
Логика проста и убойна. Власть в лице следствия, судов, прокуратуры, говорили они, нарушает собственные законы. Если людям во власти можно нарушать законы, то почему мы не имеем на это права? Власть, представители которой нарушают законы, преступна, а поэтому у людей есть моральное право не соблюдать ее требования.
И отсюда они очень логично делают вывод: если эта власть не может обеспечить торжества закона, если она сама преступна, то ее нужно заменить другой властью, построенной на чистых, справедливых принципах. Естественно, в их понимании это должны быть исламистские принципы.
Мои возражения, что это должны быть принципы демократии, категорически отметались. В силу того что нынешняя власть творит беззаконие, прикрываясь демократическими лозунгами, демократия нынче не в авторитете. Действительно, демократические принципы сегодня властью сильно дискредитированы.
Согласитесь, что для зэков, из которых пытками выбивали признательные показания, которые прошли через горнило несправедливости казахстанского правосудия, испытали всю глубину человеческого унижения в СИЗО и на зоне, такие идеи очень привлекательны. Они впитывают их в себя, что называется, со свистом.
В принципе, та же схема и на воле. Для человека, хлебнувшего лиха от алчных чиновников, от жестоких и бесчеловечных полицейских, уставшего от осознания своей беспомощности перед государственной машиной, такая логика воспринимается как благое откровение и вселяет надежду на лучшее.
Не знаю, насколько указанные шесть «террористов» из Караганды были нацелены на экстремистские действия до того, как их взяли доблестные сотрудники КНБ, но точно знаю, что после суда, на котором было продемонстрировано лицемерие казахстанского правосудия, признавшего существование аппаратуры, способной видеть сквозь стены, они экстремистами станут точно. Власть с таким судом они возненавидят безотносительно к своим исламистским идеям, а соответственно, их исламизм после этого будет носить исключительно мстительный характер.
Власть, теряющая авторитет в глазах людей, – вот результат судов, подобных карагандинскому. Это исходный момент отторжения светского правосудия, а значит, и светского государственного устройства. Это хороший повод отвернуться от этой власти и поверить тому, что обещают исламисты. Репрессии однозначно работают в пользу исламистского выбора.
Известно, что идеи можно победить только другими идеями, более привлекательными, — это аксиома. Увы! Нет ни идей, ни даже понимания этой аксиомы. Господствует традиционный принцип «Не пущать»! Чисто по-совковому.
В СССР, помнится, вся жизнь тоже состояла из того, что сами себе создавали проблемы, а потом их героически преодолевали. Вот и получается, что власть в лице не в меру усердных следователей, прокуроров и судей упорно плодит экстремистов, подготавливая нам большие проблемы в будущем.
ИСТОЧНИК:
Газета «Голос республики» № 08 (139)
http://www.respublika-kaz.info/news/society/7920
Опубликовано 5 марта
