Европа напомнила Казахстану, что одних обещаний недостаточно и на фоне множества недостатков скромные достижения в сфере прав человека практически незаметны. Парировать мнению европарламентариев пыталась казахстанский омбудсман.
Неделя, предшествующая Всемирному дню прав человека, традиционно богата событиями в правозащитной сфере. В этом году 9-10 декабря в Вашингтоне пройдёт Всемирный саммит по демократии, на который приглашены главы государств и правительств из 110-ти стран мира. А 10 декабря в Осло состоится церемония с оглашением Нобелевских речей лауреатов 2021 года – главного редактора московской «Новой газеты» Дмитрия Муратова и филиппинской журналистки Марии Рессы. Два месяца назад они были награждены Нобелевской премией мира за героические усилия по защите свободы слова и демократии в своих странах. И это ещё далеко не все правозащитные события текущей рабочей недели, предшествующей Всемирному дню прав человека.
А стартовала эта правозащитная пятидневка в понедельник 6.12 в Брюсселе, где в подкомитете по правам человека Европейского парламента состоялось обсуждение ситуации с соблюдением прав человека и гражданских свобод в Казахстане. Этому обсуждению десятью днями ранее предшествовал визит в Брюссель президента РК Касым-Жомарта Токаева и встреча его с председателем Европейского совета Шарлем Мишелем. Теперь же официальный Казахстан представляла уполномоченный по права человека при президенте РК Эльвира Азимова, а правозащитное сообщество Казахстана представлял директор КМБПЧ, международный эксперт по правам человека Евгений Жовтис.
Европа ждёт от Нур-Султана не обещаний, а конкретных реформ
Перед тем, как предоставить слово казахстанским спикерам, депутаты Европарламента заслушали представителя международной правозащитной организации Human Right Watch Миру Риттман.
– Нам нужно ждать от Казахстане не обещаний, а конкретных реформ, направленных на обеспечение прав человека в стране. Когда здесь был президент Токаев, он говорил, что видит главной своей задачей обеспечение прав и свобод граждан своей страны. Однако всего за день до его визита в Алматы скончался бывший политзаключённый Арон Атабек, который провёл в тюрьме 15 лет и был выпущен на свободу в крайне тяжёлом положении незадолго до своей смерти. Обстоятельства его ареста и осуждения, обращение с заключёнными и условия содержания в казахстанских тюрьмах – всё это никак не соответствует международным обязательствам Казахстана.
Также у нас вызывает большую тревогу существующая в Казахстане практика объявлять политические движения и группы гражданского общества экстремистскими и на этом основании арестовывать и приговаривать к тюремному заключению их активистов и сочувствующих. Буквально на днях шестеро активистов неправосудно запрещённых организаций «Демократический выбор Казахстана» и «Коше партиясы» получили тюремные сроки. Также за последние годы казахстанские власти ликвидировали ряд независимых профсоюзов, а теперь отказывают в регистрации вновь созданным свободным профсоюзам.
В свете всего сказанного мы призываем лидеров Европейского союза добиваться от казахстанского правительства реальных шагов по либерализации законодательства и правоприменительной практики и в целом реальной демократизации общественной жизни в стране, – завершила своё выступление госпожа Риттман.
Либерализация должна быть реальной, а не декларативной
Евгений Жовтис в своём выступлении охарактеризовал сложившуюся в Казахстане ситуацию с правами и свободами следующим образом:
– В последние два года президент Токаев и в целом власти Казахстана сделали ряд громких заявлений о некоторой политической либерализации, после чего информация о таких проведенных или готовящихся реформах широко распространяется на международном уровне. Я же сейчас воспроизведу несколько таких положений и сделаю к ним свои комментарии.
В первую очередь отмечу некоторые достижения в правозащитной сфере:
1. Полная отмена смертной казни.
2. Принятие закона «Об уполномоченном по правам человека в Республике Казахстан», который привёл этот национальный правозащитный институт в соответствие с Парижскими принципами.
3. Принятие Административного процессуального кодекса, ориентированного на немецкую модель административной юстиции.
4. Некоторые реформы пенитенциарной системы в плане предотвращения пыток и жестокого обращения.
5. Некоторые реформы, касающиеся прав женщин и людей с ограниченными возможностями.
Могу также отметить разработку законопроекта об общественном контроле, а также увеличение количества и форматов различных диалоговых площадок, рабочих групп и советов, то есть продвижение концепции «слышащего государства», которое и впрямь стало немного больше слушать, но пока что не очень-то слышать. Однако подробнее остановлюсь на том, что вызывает у нас серьёзную тревогу.
1. В июне 2020 года был принят новый закон о мирных собраниях, что преподносится как большое упрощение порядка организации и проведения собраний. Однако новый закон сохраняет разрешительный порядок организации демонстраций и шествий, а введенный уведомительный порядок проведения митингов и пикетов слишком похож на прежний разрешительный порядок, поскольку предполагает ожидание реакции властей на уведомление в течение трёх рабочих дней и возможность запрещения собрания. При этом за обсуждение в социальных сетях предстоящего собрания до получения одобрения властей нередко следует привлечение организаторов и потенциальных участников собрания к административной ответственности вплоть до административного ареста.
Согласно новому закону, пикет можно проводить только одному человеку. Проведение митинга возможно только в двух-трёх выделенных властями местах, причём нельзя проводить митинги возле зданий госорганов или на центральных площадях, а демонстрации и шествия можно проводить только по определённому властями маршруту. Спонтанные же мирные собрания проводить вообще нельзя.
А ещё на протяжении последнего года власти стали использовать кеттлинг – тактику насильственного удержания мирных протестующих в тесном круге на холоде или жаре по нескольку часов, не допуская к ним адвокатов и не давая возможности воспользоваться туалетом или получить горячую еду и питьё. Наконец, власти постоянно используют превентивные задержания потенциальных организаторов или участников мирных собраний, накладывая административные аресты даже и до проведения самих собраний.
2. Объявлено о снижении обязательного для регистрации политической партии числа её членов, о введении 30-процентной квоты для женщин и молодёжи при выборах в парламент и о создании правовой основы для парламентской оппозиции. Однако снижение числа членов партии с 40 тысяч до 20-ти ничего не меняет. За последние десять лет ни одна оппозиционная партия не была зарегистрирована.
Более того, в соответствии с внесёнными в выборное законодательство изменениями выборы в парламент и местные представительные органы проходят теперь исключительно по партийным спискам, в результате чего политическая оппозиция не представлена ни в парламенте, ни в местных органах власти. Поэтому сами по себе квоты или положения о парламентской оппозиции ничего не значат, если невозможно зарегистрировать оппозиционную партию, полноценно вести политическую агитацию и эффективно участвовать в выборах. Парламентские выборы 10 января 2021 года и их оценка миссией ОБСЕ наглядно подтвердили это.
3. Объявлено о декриминализации так называемой клеветы, однако её так и не перенесли из уголовного законодательства в гражданское – это уголовное преступление стало административным правонарушением. Хорошо, конечно, что за клевету теперь не предусмотрено лишение свободы на срок до трёх лет, как ранее, но она продолжает оставаться деянием, за которое государство наказывает штрафом или административным арестом на срок до 30 суток. Размер наказания, конечно, значительно снижен, но оно продолжает оставаться наказанием, и в этом смысле никакой декриминализации не произошло.
4. Я как член экспертного совета казахстанских правозащитных организаций по составлению списка политических заключённых должен отметить, что этот список постоянно растёт, даже и после освобождения некоторых политзаключённых. Также мы сталкиваемся с масштабным давлением на тех гражданских активистов, которые освобождаются из мест лишения свободы по окончании срока или в связи с условно-досрочным освобождением, а равно и на тех, кто был осуждён к наказанию, не связанному с лишением свободы. Это давление осуществляется в двух формах.
Во-первых, практически всех осужденных гражданских активистов суды лишают права заниматься общественной деятельностью. А поскольку в законодательстве нет юридического определения этой деятельности, то суды и органы уголовно-исполнительной системы в меру своего соображения лишают активистов целого ряда гражданских прав и свобод. Таким осужденным нельзя организовывать митинги и демонстрации и участвовать в них, принимать участие в деятельности общественных объединений, в семинарах, тренингах, круглых столах и конференциях на общественно-политические темы. Им запрещают даже распространять какую-либо информацию в социальных сетях, вести блоги или размещать посты и в целом общаться с кем-либо на политические темы.
Во-вторых, поскольку активистов обычно осуждают по статье 174 Уголовного кодекса РК за разжигание какой-либо розни или по статье 405 за участие в запрещённой за экстремизм организации, к которым относятся никогда не призывавшие к насилию и не практиковавшие насилие оппозиционные движения «Демократический выбор Казахстана» и «Көше партиясы», а обе статьи относятся к категории «экстремистских», то всех таких осужденных включают в «Перечень лиц, финансирующих терроризм и экстремизм». При этом никаких доказательств такого финансирования в отношении активистов нет.
В результате таких приговоров банковские счета осужденного оказываются заблокированными, человек не может получать денежные суммы более 100 долларов на члена семьи, не могут открывать какой-либо бизнес, оформлять в государственных органах или у нотариусов какие-либо документы. Эти ограничения накладываются до погашения судимости, то есть на срок до шести лет после освобождения их из мест лишения свободы.
5. Существуют серьёзные проблемы, связанные со свободой вероисповедания, особенно для религиозных меньшинств, в частности некоторых ненасильственных исламских групп или даже для верующих, которые просто обсуждают религиозные тексты в группах WhatsApp. В сентябре этого года Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям приняла заключение по делу 9-ти мусульман, приговорённых за такое обсуждение к срокам лишения свободы от 5 до 7,5 лет. Рабочая группа установила факты нарушения свободы выражения мнений и свободы вероисповедания и призвала к их освобождению, однако пока что в положении осужденных по этому делу ничего не изменилось.
6. И наконец казахстанских правозащитников беспокоит состояние враждебной среды в отношении лиц так называемой нетрадиционной сексуальной ориентации, что проявилось в нескольких регионах массовыми нападениями на представителей ЛГБТ-сообщества.
– Вот вкратце то, что я хотел сказать. Готов ответить на вопросы, если они возникнут, – завершил свой вступление Евгений Жовтис.
Пусть это вопрос не одного дня, лишь бы дело вообще продвигалось
После выступлений директора Бюро по правам человека председательствующий глава подкомитета с грустью констатировал: «Я вижу, что представленный вами список недостатков гораздо длиннее представленного вами же списка достижений». Затем он обратился к представителю официального Казахстана в правозащитной сфере – уполномоченному по правам человека при президенте РК Эльвире Азимовой с предложением прокомментировать сказанное предыдущими спикерами:
– Ваш президент постоянно говорит о слышащем государстве, однако слышит ли оно критику со стороны гражданского общества и международных организаций, а если слышит, то как намерено исправлять существующее положение? Пока что мы слышим от ваших чиновников те же обещания, что и много лет подряд, тогда как реальное положение нисколько не меняется, – пояснил свой вопрос модератор слушаний.
Отвечая на эти вопросы, Эльвира Азимова сходу отмела все претензии к содержанию приговоров, вынесенных гражданским активистам и блогерам, сделав это буквально одной фразой: «Хочу напомнить, что все эти судебные решения вынесены судами, а не уполномоченным по правам человека или правительством страны, поэтому это вопрос не одного дня».
Что именно является вопросом не одного дня – не пересмотр ли вынесенных ранее политически мотивированных приговоров и отказ от новых преследований, осталось непонятным. Теоретически это можно было понять и так, тем более что далее госпожа Азимова сообщила о том, что шестеро фигурантов переданного ей депутатами Европарламента летом этого года списка осуждённых в настоящее время уже на свободе, а ещё одиннадцати подсудимым назначено ограничение свободы вместо реального срока.
В свою очередь главный государственный правозащитник фактически поддержала критику главным негосударственным правозащитником существующей в Казахстане практики назначения дополнительного наказания в виде запрета на общественную деятельность.
– Мы считаем, что законодателю следовало бы внести в Уголовный кодекс дополнительное разъяснение того, в чём именно заключается этот запрет. Необходимо пересмотреть и саму практику назначения дополнительных мер наказания, и мы сейчас уже работаем в этом направлении. Стопроцентно этот вопрос решается не нами, но мы его по мере сил продвигаем, хотя здесь главная роль принадлежит опять же не нам, а прокурорам и судьям, – констатировала госпожа Азимова.
Далее она затронула вопрос о религиозных преследованиях в Казахстане. Не подтверждая наличия в стране таких преследований и не осуждая их, как это делают правозащитники, омбудсмен в то же время не стал опровергать само их существование. Вместо этого омбудсмен порадовала евродепутатов сообщением о том, что в казахстанском парламенте ведётся работа по уточнению отдельных формулировок законодательства о религиозных организациях, касающихся порядка проведения религиозных обрядов и религиоведческих экспертиз.
Также госпожа Азимова сообщила о своей работе с этническими казахами из Китая, добивающимися освобождения своих родственников, арестованных китайскими властями.
– Я постоянно встречаюсь с этими людьми, сотрудники моего аппарата принимают их и работают по их обращениям. Мы обращаемся по этим делам в Министерство иностранных дел и в Генеральную прокуратуру. К сожалению, здесь не приходится ждать каких-то явных подвижек, поскольку мы имеем дело с другим государством, – констатирует омбудсмен, возможно намекая на то, что это самое другое государство гораздо авторитарнее Казахстана, а местами и вовсе тоталитарное.
Если омбудсмен действительно имела в виду именно это, то с нею трудно не согласиться, вспомнив попутно нашу старую правозащитную констатацию о том, что главным камнем преткновения при оценке коллективным Западом положения с правами человека в Казахстане являются не столько даже углеводороды, сколько борьба с терроризмом и сравнительный подход. Разумеется, на фоне своих соседей с юга и с востока, а теперь также и с севера Казахстан выглядит довольно пристойно. Однако депутаты Европарламента, принявшие в феврале этого года развёрнутую и весьма жёсткую резолюцию «О ситуации с правами человека в Казахстане», не поддались этому подходу, а вопреки ему продолжают добиваться от казахстанских властей конкретных действий по исправлению этой ситуации.
