10 ноября в суде №2 города Атырау продолжилось рассмотрение дела Макса Бокаева и Талгата Аяна.
В ходе допроса старший следователь ДВД области Руфат Джумагалиев пояснил, что именно он (в рамках досудебного расследования) 16 мая 2016 г, в 22.00 собственноручно сделал скриншоты постов и сообщений со страницы Макса Бокаева в Фейсбук, сохранив их на диски. И на этом основании вынес постановление о проведении психолого-филологической экспертизы содержимого.
На последующие несколько вопросов свидетель Джумагалиев начал пояснять. Первое выяснилось, что следователь «не помнит с кем работал в группе при осмотре (несмотря на факт того, что в протоколе осмотра он указан один )», и далее он стал утверждать, что данные действия производил на своем рабочем месте в здании ДВД г Атырау, тогда как из заполненного и подписанного им собственноручно протокола осмотра следует: осмотр проводился в служебном кабинете № 401 ДКНБ РК по Атырауской области.
Но это ладно. На вопрос защиты, когда материалы данного уголовного дела были переданы в производство ДКНБ РК по Атырауской области? Он ответил, что официальная передача состоялась в середине июня этого года. Исходя из этого следует, что, фактически, с момента возбуждения уголовного дела, производство по нему велось все же не ДВД, а ДКНБ по Атырауской области. Об этом прямо свидетельствует не только «плохая память» старшего следователя ДВД области, майора полиции, но и фальсификация протокола осмотра страниц Макса Бокаева, который был составлен в ДКНБ по Атырауской области, тогда как данное уголовное дело официально находилось в производстве ДВД. Более того, позже в ходе судебного следствия выяснилось: диск с записями скриншотов, предназначенные для проведения экспертизы, после запечатывания (согласно протоколу в 23.20 16 мая 2016 г.), 17 мая в 03.37 был кем то вскрыт и подвергся изменениям, и при этом данный следователь не помнит в каком все же здании (ДВД либо ДКНБ) и с кем он составлял протокол .
Ранее в ходе судебного следствия экспертом института судебных экспертиз по г Алматы Есильбаевой суду было пояснено: данные объекты были переданы им для последующего проведения экспертизы лично Джумагалиевым 18 мая 2016 года в 10.00 ч, тогда как следователь показал, что из Атырау он не выезжал и факт передачи объектов для экспертизы ему не известен.
Выслушав эти слова, суд приступил к изучению скриншотов со страниц группы «Гражданская инициатива» в Facebook, которых в бумажном варианте оказалось целых три тома. Тем не менее, ни суду, ни наблюдателям ничего противозаконного и даже крамольного в этих скриншотах обнаружить так и не удалось. Как, впрочем, не удалось обнаружить ничего такого в ходе просмотра скриншотов с личной страницы в Facebook Макса Бокаева. (К слову, выяснилось, что объём скриншотов с личных страниц Макса и Талгата занимают еще четыре тома).
Остается только добавить, что после просмотра всех этих скриншотов (послуживших объектом для проведения различного рода экспертиз) Талгат Аян акцентировал внимание суда на то, что из просмотренного следует: земельные вопросы ими были поднята буквально накануне проведения митинга, то есть с 12 апреля – об этом наглядно иллюстрирует содержание их многочисленных постов и комментариев, зафиксированных следствием, тогда как по версии обвинения выходит, что они вроде как должны были приступить к этому после получения денежных средств и инструкций от бизнесмена Тулешова, как минимум с конца прошлого года.
«Происходящее в суде на сегодняшний день есть ни что иное, как попытка привлечь людей к уголовной ответственности лишь за то, что их взгляды отличаются от позиции Акорды. Летом этого года Казахстан уже подвергся критике со стороны Комитета ООН по правам человека в ходе рассмотрения второго периодического доклада о выполнении Казахстаном Международного пакта о гражданских и политических правах.. Комитет рекомендовал государству «воздерживаться от применения положений уголовного законодательства и других нормативных положений в качестве инструментов подавления инакомыслия, выходящих за рамки допускаемых статьей 19 Пакта узко сформулированных ограничений». Уголовное преследование гражданских активистов за публикации в социальных сетях представляет нарушение и ст. 19 МПГПП, гарантирующей право на свободу выражения мнения», – прокомментировала некоторые моменты судебного заседания Анастасия Миллер, директор Костанайского областного филиала Казахстанского международного бюро по правам человека.
