В понедельник 22 августа в пресс-центре Казахстанского международного бюро по правам человека состоялась пресс-конференция бывшего лидера разогнанной в начале 2012 года оппозиционной партии «Алга» Владимира Козлова, вышедшего на свободу вечером 19 августа после четырёх лет и семи месяцев, проведённых в заключении.
На пресс-конференции в пресс-центре КМБПЧ (справа налево): директор нашего бюро Евгений Жовтис, освобождённый политик Владимир Козлов, его адвокат Айман Умарова, руководитель информационно-мониторингового центра КМБПЧ Сергей Дуванов и правозащитница Жемис Турмагамбетова, директор ОФ «Хартия за права человека».
Тюремный путь Козлова: от Жанаозена до Заречного
Владимир Козлов был задержан в Алматы 23 января 2012 года, а затем арестован и полгода находился под следствием в СИЗО Алматинского и Мангыстауского департаментов КНБ РК по обвинению в разжигании социальной розни (ст. 164 УК РК, впоследствии перенумерованная в ст. 174). Это обвинение было привязано к Жанаозенским событиям 16 декабря 2011 года, несмотря даже на то, что в те дни Козлов находился в Алматы.
Судебный процесс Владимира Козлова и арестованных в одно с ним время алмаатинца Серика Сапаргали и жанаозенца Акжаната Аминова проходил в Актау уже после вынесения приговора большой группе жанаозенских рабочих-нефтяников, которых осудили за участие в массовых беспорядках 16.12.2011. Приговор же Козлову к 7,5 годам лишения свободы, а Сапаргали и Аминову к условным срокам был вынесен 8 октября 2012 года.
Позднее вынесенный Козлову обвинительный приговор с реальным сроком был оставлен в силе всеми апелляционными и кассационными инстанциями, а самого осуждённого этапировали из Актау в исправительные колонии – сначала в Петропавловске, затем в посёлке Заречный близ Капчагая. Тем временем на протяжении 2014-15 годов все осужденные по Жанаозенскому делу выходили на свободу по состоянию здоровья или условно-досрочно, тогда как Козлов оставался же в заключении.
Все эти годы его освобождения упорно добивались казахстанские и международные правозащитные организации, в его защиту выступали ОБСЕ и ЕС, принимались резолюции Европейского парламента. Долгое время все эти выступления оставались безрезультатными, но согласно законам физики вода точит камень, и в начале августа лёд наконец тронулся.
Просидевший 11 месяцев и 20 дней во внутрилагерной тюрьме под названием CУC (секция усиленного содержания) и ожидавший выхода из неё не раньше истечения годичного срока 10 августа, осужденный Козлов неожиданно был переведён 2 августа из СУСа в обычный барак, а в конце рабочего дня 4 августа ещё более неожиданно предстал перед судом на предмет условно-досрочного освобождения (УДО).
– Когда меня привели в кабинет начальника колонии и поставили перед приехавшим из Капчагая судьёй городского суда, ему на стол положили две моих характеристики – из СУСа и из спецчасти колонии, – рассказал Владимир Иванович на пресс-конференции. – Судья их зачитал и впал в глубокую задумчивость, потому что согласно первой из них, сугубо отрицательной, меня нельзя было даже из СУСа выпускать, а согласно другой, сугубо положительной, вообще не за что было держать на зоне, а надо было выводить на УДО прямо сейчас.
Как мы уже знаем, на том судебном заседании представитель спецпрокуратуры поддержал ходатайство Козлова об условно-досрочном освобождении, тем самым взяв на себя функции защиты, в то время как адвоката Айман Умарову на этот суд даже не позвали (точнее, ей сообщили по телефону о дне и часе рассмотрения дела, когда она находилась на другом процессе в Астане, но её возвращения в южную столицу не стали дожидаться). Удалившись в совещательную комнату, судья вернулся из неё минут через десять и огласил своё постановление об условно-досрочном освобождении Козлова, каковое решение вступало в силу через 15 дней после оглашения, если прокуратура его не опротестует.
Личная бирка заключённого Владимира Козлова в СУСе: на бирке указаны дата рождения политзэка, статья УК и срок, даты начала срока, прибытия в Заречный и конца срока без учeта УДО.
Вечер пятницы: освобождение с приключениями
На протяжении этих двух недель, – рассказывает Владимир Иванович, – он при всём своём понимании сугубо политического характера причин и обстоятельств своего освобождения старался морально подготовить себя даже и к такому варианту, что к последнему часу 15-дневного срока на него оформят все положенные при УДО документы и вручат их ему, подведут к воротам зоны и уже на проходной эффектно сообщат, что прокуратура опротестовала постановление Капчагайского горсуда, так что давай возвращайся в барак. О практике таких «милых розыгрышей» как форме психологического давления на неудобных заключённых Козлов не раз слышал от других сидельцев.
Слава богу, на этот раз ничего такого не случилось, хотя сам выход Козлова на свободу не обошёлся без некоторых коллизий. Примерно за неделю до 19 августа администрация колонии сообщила адвокату Айман Умаровой, что поскольку определённые судом 15 суток «прокурорской паузы» истекают накануне завершения рабочего дня пятницы, а в субботу и воскресенье оформлять документы на освобождаемого Козлова будет некому (?!), то делаться всё это будет с утра понедельника 22-го.
Нетрудно было догадаться, и такие догадки обильно высказывались в соответствующих обсуждениях на Фейсбуке, что власти пытаются избежать массового приезда к воротам зоны сторонников политика Козлова и журналистов для его торжественной встречи. Однако такая встреча могла состояться с равным успехом и вечером 19-го, и утром или днём 22-го, так что от властей следовало ожидать некоего «финта ушами» где-то посерёдке между пятницей и понедельником. На деле всё оказалось и так, и не так, а как выразился сам Козлов, используя выражение из лагерного жаргона: «между так и ништяк».
Процедуру оформления Козлова на выход из зоны начали 19-го в пять часов вечера и закончили к семи, а выпустили в девять, причём последние два часа парадоксальным образом задерживал сам Козлов, отказываясь освобождаться в отсутствии своего адвоката.
– Я там буквально зубами за «локалку» держался: вот не буду выходить без адвоката – и всё! Раз не положено выпускать в тёмное время суток, значит не положено: может, меня там за воротами изобьют или прирежут? Звоните Умаровой или дайте мне телефон, я ей сам позвоню. Она меня защищала по ордеру, теперь меня освобождают, а в ордере прописано, что работа защитника кончается после моего выхода на свободу, а не до него, и я сам дал слово своему адвокату, что без неё не выйду.
Кто-то из тюремщиков сказал по этому поводу, что впервые видит осужденного, который не хочет выходить на свободу, так что ж его теперь в наручниках за зону выводить, что ли? В конце концов приехал замначальника областного департамента КУИС, тоже уговаривал Козлова выйти, обещал доставить на своей машине прямо домой. В конце концов Козлову дали возможность позвонить Айман, она тут же приехала в Заречный, после чего освобождённый со своим защитником выехали в Алматы.
Комментируя все эти моменты с точки зрения взаимопроникновения правозащитного и общеполитического аспектов бытия, Евгений Жовтис повторил свои слова, уже сказанные им две недели назад в связи с вынесением судебного решения об освобождении Козлова:
– В нашей правовой системе пинок политического решения резко ускоряет правовую процедуру, а иногда и вовсе делает её излишней. Хотя добиваться соблюдения правовых процедур мы всё равно должны, поскольку добиваемся трансформации нашего государства в правовое.
Козлов и Абжан, Есентаев и Байдалинова: симптомы потепления?
Ровно за сутки до освобождения Владимира Козлова, в четверг 18 августа, в Сарыаркинском районном суде № 2 города Астаны был вынесен приговор гражданскому активисту и правозащитнику Махамбету Абжану. Его признали виновным в неподчинении законным требованиям полицейских и в словесном оскорблении их при исполнении ими служебных обязанностей. Имелся в виду тот эпизод разгона митинга по земельному вопросу 21 мая, когда трое полицейских столь рьяно «винтили» Абжана, что один из них сел ему задницей на лицо, а он в этот момент прокричал нечто оскорбительное.
Махамбет Абжан, гражданский активист из Астаны.
За это суд приговорил Махамбета Абжана к одному году ограничения свободы и штрафу в размере 100 МРП, однако реального срока лишения свободы назначать не стал. В наших условиях такой приговор впору расценивать как почти оправдательный или сравнимый с тем же УДО: должен был сесть, но не сел – всё равно как если бы уже сидел, но вышел досрочно.
А чуть больше месяца назад, 15 июля, в Уральске был вынесен приговор блогеру и барду Жанату Есентаеву за его посты на Фейсбуке, в которых было усмотрено возбуждение национальной и социальной розни. За это Есентаева приговорили к 2,5 годам ограничения свободы и освободили в зале суда после проведённых им под арестом двух месяцев со времени всё того же «земельного» митинга 21 мая.
И за три дня до этого, 12 июля, в Алматинском городском суде было вынесено постановление апелляционной коллегии об изменении ранее вынесенного приговора Алмалинского районного суда в отношении бывшего редактора сайта «Накануне.kz» Гузяль Байдалиновой: назначенный ей срок 1,5 года лишения свободы заменён на условный. В этот же день Байдалинова вышла на свободу из алматинского СИЗО после проведённых за решёткой 6,5 месяцев.
В связи с этим вспоминаются и чуть более давние события в этой сфере, а именно вынесение астанинскому правозащитнику и блогеру Болатбеку Блялову приговора по всё той же 174-й статье в виде ограничения, а не лишения свободы (январь), затем полное оправдание журналиста сайта «Накануне.kz» Юлии Козловой по предъявлявшимся ей обвинениям в хранении наркотиков (февраль), и наконец изменение Алматинским городским судом ранее вынесенного приговора того же Алмалинского райсуда в отношении блогеров и общественных деятелей Серикжана Мамбеталина и Ермека Нарымбаева (март) – реальные сроки заменены на ограничение свободы.
По совокупности всех этих фактов возникает вопрос о наметившемся тренде, и этот вопрос был задан правозащитнику и международному эксперту по правам человека Евгению Жовтису на пресс-конференции после освобождения Владимира Козлова.
– Дело не в разгуле демократии: если политика определяет право, то таковы интересы. Каковы интересы? Для чего принимается то или иное решение? Я думаю, что есть несколько факторов, которые на это повлияли. Прежде всего, это ухудшение социально-экономической ситуации, желание каким-то образом пригасить недовольство, которое нарастает, различные внешнеполитические инициативы вроде «ЭКСПО-2017» и так далее. И для этого делаются такие сигналы, – высказал своё предположение Евгений Жовтис.
К этому можно добавить ещё и такое наблюдение правозащитно-прессоведческого характера: освобождению Гузяль Байдалиновой предшествовало фактическое прекращение выпуска сайта «Накануне.kz», издателем которого она была, освобождению же Владимира Козлова – прекращение выпуска и без того уже давно заблокированного в Казнете интернет-портала «Республика», к которому Козлов прямого отношения не имел, но их традиционно ассоциировали друг с другом со времён партии «Алга».
Если это и впрямь было ценой их освобождения, то приемлемая ли это цена? Однозначного ответа на этот вопрос у меня нет, однако выход на свободу невинно осуждённых или оставление на свободе других таких же представляется мне актом наивысшей ценности.
Вот как сказала об этом на всё той же пресс-конференции адвокат Айман Умарова:
– Мы рады. Пусть даже это будет полусвобода… Я не знаю, кто это решил и что именно он там решил, но в любом случае тот, кто так решил – молодец! И я очень рада, что представляла интересы такого «штучного» человека, как Владимир Козлов. Я не могла бросить его, потому что он такой человек, у которого совесть внутри.
Нам же остаётся добавить к этому и в целом к разговору о наметившемся освободительном тренде напоминание о том, что на 23 августа в Есильском районном суде № 2 города Астаны назначено начало судебного процесса Сейтказы и Асета Матаевых, а 29 августа истекает двухмесячный, а фактически уже и трёхмесячный срок следствия по делу атырауских гражданских активистов Макса Бокаева и Талгата Аяна, после чего обвинительный акт по их делу должен быть передан в суд.
Распространится ли на этих людей наметившееся было освободительное движение?
Андрей СВИРИДОВ
Статья опубликована в газете «Трибуна. Саяси-Калам» от 24.08.2016
