Судьба «грантоеда»
Как человек, который занимается правозащитной деятельностью уже больше четверти века, понимаю, что наступило, видимо, время несколько прояснить ситуацию.
Итак, слегка утрированный обобщённый портрет правозащитника, не без активного участия авторитарных режимов и диктатур и их пропагандистской обслуги сформированный во многих странах мира, в постсоветском, в том числе и казахстанском, общественном мнении.
Это человек неопределённого возраста и пола, у которого нет никакой другой профессии. Как уточнила с вопросительной интонацией одна моя знакомая, которой я сказал, что занимаюсь защитой прав человека: «Ты – безработный?» Это было сказано кандидату технических наук с двумя образованиями и более чем 20 патентами и авторскими свидетельствами на изобретения.
Так вот, поскольку бедолаге больше заняться нечем и ничего полезного для семьи он сделать не может (бизнесом там заняться или на хорошую работу устроиться), он подался в поле общественной деятельности, где и зарабатывает хотя бы на хлеб с маслом в условиях жёсткой конкуренции за гранты, которые он или она, в одиночку или в группе, тихо в уголке «съедает». За что и зовётся, с подачи российских провластных политтехнологов, «грантоедом».
При отсутствии другой профессии он изобрёл новую – «гражданский активист по правам человека». И с этого момента сразу стал во всём обязан окружающим его согражданам.
Особенно не повезло тем правозащитникам, которые, по несчастью, имеют юридическое образование. Они так просто должны всем страждущим оказывать бесплатную юридическую помощь. Причём по всем возникающим вопросам: от конфликта с соседями и упавшего забора до проблем с правоохранительными органами, судами, прокуратурой. Да и вообще – с государством в целом и его отдельными органами и представителями в частности.
Деньги на ветер
Причём вежливый отказ такую помощь предоставить встречается возмущением: «А зачем вы тогда вообще нужны и за что вам платят?» Оставлю пока вопрос за что, кто и кому платит, но это напоминает мне хороший анекдот про дорожного полицейского.
Стоит он, значит, на стационарном посту на выезде из города. И каждые утро и вечер мимо него на огромной скорости пролетает затемнённый «мерс» какого-то бизнесмена, дом которого за городом, и тот ездит оттуда на работу и обратно. Жолполовец его, естественно, тормозит за превышение скорости, а тот, не выходя из машины, улаживает ситуацию ста гринами и едет дальше.
И вот однажды нет этого «мерса». День нет, два нет, десять дней нет. Через две недели он снова появляется и пролетает мимо инспектора. Тот его тормозит, получает свою сотню, но не отпускает, а встревоженно спрашивает: «Где вы были, я волновался?»
В ответ: «Я успешный бизнесмен, у меня был отпуск на Канарах». Возмущению правоохранителя не было предела: «Отдыхали на мои деньги?!»
Мата Хари рыдает от зависти
Вернёмся к теме. Ещё обобщённый правозащитник успевает работать, по мнению одних, на власть, а по мнению других – на разные международные организации, правительства и даже разведки разных стран, особенно если какие-то проекты или программы правозащитников поддерживаются этими международными организациями или из этих государств. А в ряде случаев успевает работать и на тех, и на других одновременно. Мата ХАРИ бы просто рыдала от зависти.
Как считает достаточно большое число обитателей Facebook и других социальных сетей, правозащитники делают всё не так, всё неправильно. Читая некоторые посты, убеждаюсь в абсолютной правоте Михаила ЖВАНЕЦКОГО, написавшего о тех, кто проявил инициативу: «Ты придумаешь, ты же и будешь делать, тебя же и накажут, что плохо сделал».
Ещё правозащитник сидит где-то в кабинете, что-то там собирает и анализирует, всё время проводит на каких-то конференциях, семинарах и «круглых столах», ездит за рубеж, не иначе как на отчёт к своим забугорным хозяевам. И всем этим он занимается вместо того, чтобы идти «в поле», к народу, просвещая и защищая людей. В общем, весьма противная личность, не пекущаяся о благе общества и народа.
Да, и ещё правозащитник – скрытый мазохист. Он любит, когда за ним следят спецслужбы, пишут всякие гадости разные тролли, работающие за деньги или из любви к искусству, критикуют и предъявляют претензии не-тролли, ну, и особенно не любят власти.
Ничего не забыл? Да нет, в основном вроде всё.
Каждый имеет право защищать права
А теперь по пунктам. Правозащитник – это не профессия, не специальность, не работа. Это ценностная ориентация. Это такое представление о жизни и о своём месте в этой жизни.
Напомню, что в 1998-м, в год 50-летия Всеобщей декларации прав человека, был принят другой важный документ – Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы, или Декларация правозащитников.
Так вот, там нет никакого определения «правозащитника», а в статье 1 просто написано: «Каждый человек имеет право, индивидуально и совместно с другими, поощрять и стремиться защищать и осуществлять права человека и основные свободы на национальном и международном уровнях».
Хочешь, этим правом пользуешься, не хочешь – не пользуешься. Не нравится то, что происходит вокруг, считаешь важными для себя идеалы свободы, справедливости, уважения человеческого достоинства, прав человека – пытаешься что-то изменить. Как можешь и как умеешь.
И выражу, наверное, крамольную, с точки зрения современного восприятия мысль: правозащитник никому ничего не должен. Когда в 1993 году мы создавали бюро по правам человека, мы его не создавали для кого-то, а для себя. Для реализации своих представлений о том, какое государство и общество для себя и своих потомков мы бы хотели видеть.
Это так же, как политическая оппозиция, которая имеет свои представления об общественно-политическом устройстве своей страны, и она пытается реализовать их путём прихода к власти, поэтому и создаёт политические партии.
Разница в том, что мы не боремся за власть, не стремимся к ней прийти, а пытаемся на неё влиять для улучшения ситуации с правами и свободами человека в широком смысле. Поэтому мы не оппозиция, хотя во многих случаях и можем быть и критиками, и оппонентами властей.
Спроси с себя
Защита прав человека – это, прежде всего, защита определённых принципов, представлений, ценностей и их продвижение. Если не будет в отношении этих принципов, представлений, ценностей консенсуса пусть не у всех, но хотя бы у большинства наших граждан, маловероятно, что что-нибудь кардинально изменится. Для конкретного человека.
Сколько бы ни было правозащитников, они не смогут ничего поделать с точки зрения системы или заменить собой коррумпированные и не всегда соблюдающие закон правоохранительные органы, зачастую несправедливые, небеспристрастные и необъективные суды, восполнить отсутствие свободы и справедливости.
Правозащита – это один из видов гражданской активности. То есть некоторые граждане решили, что их не устраивает ситуация с теми или иными правами человека, и они начали что-то делать. Так сказать, проявились в общественном поле.
И меня просто умиляет, когда те, кто нигде никак не проявился, спрашивает: «Ну-ка, отчитайся, что ты для меня сделал. Общество должно знать о твоей деятельности».
И государство – туда же, прикрываясь якобы общественным интересом.
Дорогой мой соотечественник, сидящий на диване и постящий в соцсетях, я точно такой же гражданин, как и ты. Только, в отличие от тебя, решивший попытаться изменить что-то вокруг себя в соответствии со своими представлениями. Намного более логично это мне спросить у тебя: а ты что сделал или делаешь?
Тебе не нравится то, что или как делаю я? Флаг в руки! Появляйся в общественной жизни, создавай свою группу, организацию и делай то, что ты считаешь правильным.
Это опять же как с оппозицией: «У нас нет оппозиции, у нас плохая оппозиция, мне не нравится её лидеры, они ничего не делают…» Полный интернет этой критики.
Да бога ради, создавай правильную оппозицию, ищи сторонников, регистрируй партию, борись за власть. Трудно? Не хочется? Власти мешают? Надо всю налаженную жизнь менять? А тогда какие претензии к нынешней оппозиции? Они ничего тебе не должны. Какая есть – такая есть.
Время выбирать
Так и с правозащитниками. Некоторые из них решили продвигать свои представления более профессионально. Создали и зарегистрировали организации, стали искать ресурсы: человеческие, материальные, интеллектуальные.
Сложнее тем, кто занимается политическими правами и гражданскими свободами. Государство не очень заинтересовано поддерживать такие политически чувствительные проекты и программы, а бизнес попросту боится. Он ещё какой-то благотворительностью занимается, но не в области поддержки гражданской активности.
Хорошо, что удаётся находить поддержку за рубежом. Организация Объединённых Наций, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, Европейский Союз, правительства демократических государств, частные фонды и организации предоставляют ресурсы на реализацию различных проектов и программ, которые мы сами – подчёркиваю, мы сами – считаем важными и нужными.
А дальше мы платим налоги, отчитываемся, как положено, перед финансовыми органами и даже Министерством по делам религий и гражданского общества.
А помимо нас сотни, если не тысячи других организаций, занимающихся гражданским образованием, продвижением интересов уязвимых групп и множеством различных гражданских инициатив. Все ли они приносят положительные результаты? Наверное, нет. Есть ли среди них нечистоплотные люди, движимые только меркантильными интересами? Наверное, да. Впрочем, так же, как и везде.
Отмечу только, что профессионально и хоть сколько-нибудь результативно заниматься этим «в свободное от работы время» невозможно.
Нужно выбирать. Выбрал заниматься правозащитой таким образом – давай. Делай лучше, эффективнее, результативнее, превращайся из общества в гражданское общество, то есть состоящее из активных граждан.
Всем будет от этого в перспективе хоть какая-то польза – и стране, и обществу.
ИСТОЧНИК:
Ratel.kz
http://ratel.kz/outlook/kto_takie_pravozaschitniki_i_kak_daleki_oni_ot_naroda
