Разговор идет о «Законе о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма», принятом в 2009 году. А, точнее, о той его части, где говорится о противодействии финансированию терроризма.
Смысл понятен – поставить барьер возможному финансированию террористов и в нашем случае приравненным к ним экстремистам. Все вроде бы правильно, но усердие чиновников не знает границ, и в 2014 году в принятом новом Уголовном кодексе РК, вдобавок к уже имеющимся 15-ти «террористическим» статьям добавили еще примерно столько же. Таким образом, число уголовных статей, посвященных терроризму и экстремизму, заметно увеличилось. Ну и как следствие этого – сажать по таким статьям стали больше.
Вдобавок к этому Министерством финансов был создан перечень лиц, куда после освобождения включались все отбывшие наказание по указанным выше «террористическим» статьям. В частности, туда были включены те, кто был осужден по печально известной статье 174 «Разжигание социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни». Сегодня таких «экстремистов» с легкой руки чиновников в Казахстане уже более тысячи человек.
Так вот, этот перечень оказался новым видом наказания для тех, кто в нем оказался. Люди, попавшие в него, ограничены в возможности пользоваться любыми видами безналичного расчета. Они не могут расплачиваться своими кредитными карточками и снимать с них деньги. Они не могут пользоваться банковскими услугами. По сути, они не могут получать зарплаты на своей работе, так как на большинстве предприятий деньги перечисляются на зарплатные карточки. Они не могут получать алименты, водительские права, сделать страховку, заплатить штраф и даже оплатить коммунальные услуги.
Соответственно, они не могут открыть предприятие и начать свой бизнес. Попадание в этот перечень превращает граждан, отбывших наказание по экстремистско-террористическим статьям, в изгоев, которым нет места в современной жизни, потому что сегодня очень сложно обходиться без безналичного расчета и банковских услуг.
По факту попадание в указанный перечень серьезно ограничивает гражданские права человека и загоняет его в экстремальные условия, когда он вынужден в буквальном смысле выживать, не имея возможности зарабатывать себе деньги на жизнь.
Получается, что казахстанские чиновники в целях противодействия «легализации, отмыванию доходов полученных преступным путем и финансированию терроризма» лишили возможности людей, отбывших наказание, пользоваться средствами, заработанными легально и предназначенными для поддержания их жизнедеятельности.
Я сознательно не берусь здесь говорить о том, что подавляющее большинство отбывших наказание по 174 статье к терроризму и экстремизму, как правило, не имеет никакого отношения.
Ну какой из гражданской активистки Олеси Халабузарь с ее маленькими четырьмя детьми экстремист? Даже если эту листовку с антикитайским текстом писала она – то, какое отношение это может иметь к экстремизму? И даже если это экстремизм, то, при чем здесь ее малолетние дети, которые не могут получать алименты?
Даже если согласиться с прокурорами, доказывавшими в суде, что Владимир Козлов призывал забастовщиков к продолжению забастовки, то, чтобы признать это экстремизмом, нужно иметь абсолютно извращенное понимание борьбы рабочих за свои права.
Однако не будем здесь развивать тему судебного волюнтаризма. Напротив, для того, чтобы показать нелогичность действий чиновников, я предлагаю предположить, что и Халабузарь и Козлов и все остальные люди из террористического перечня лиц действительно готовили террористические акты или разжигали социальную, национальную и религиозную рознь. Давайте пофантазируем!
Допустим, что героическими усилиями спецслужб и доблестной казахстанской полиции их действия были пресечены, они были судимы, наказаны и в итоге помешены в указанный перечень лиц со всеми теми ограничениями, которые мы перечислили выше.
А теперь вопрос: каким образом указанные ограничения по использование кредитных карт, безналичных расчетов и переводов денежных средств через банки будут препятствовать финансированию указанных экстремистов из перечня лиц Министерства финансов? Как это сможет помешать финансированию террористического подполья и пропаганде экстремистских взглядов?
Неужели кто-то допускает, что отсидевший в тюрьме Козлов, выйдя на свободу, начнет на деньги со своего банковского счета или кредитной карты финансировать нефтяников Жанаозена, провоцируя их выступить с требованиями повысить им зарплату. А пополнять его счет будет Аблязов из-за границы. И никто в Казахстане об этом даже знать не будет!
Или террорист, вышедший на свободу, станет получать на свой счет в «Халык банке» суммы от ИГИЛ на проведение терактов? И террорист в целях конспирации будет бегать по банкоматам Алматы, снимая их и рассовывая по карманам?
Согласитесь, что это абсолютно несерьезно. Ясно, что для финансирования экстремизма и терроризма никто не будет пользоваться счетами и картами лиц засвеченных и стоящих на особом учете. Чего их ограничивать, если они уже «спалились»?
Так что нынешние ограничения возможностей людей из перечня в части транзакции со своих счетов в плане противодействия экстремизму и терроризму абсолютно ничего не дают. Уж если кто-то из находящихся сегодня в указанном перечне захочет получить или передать деньги для организации теракта, то уж, наверняка, он найдет более безопасный способ, чем светится в «Халык банке». Не вопрос – были бы деньги.
Интересно, что в ответ на критику этого перечня со стороны правозащитников власти ссылаются на то, что этот механизм контроля придуман не ими. Мол, они действуют исключительно в рамках ратифицированной Казахстаном международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма. Дескать, такова международная практика.
Но это далеко не так. Все эти оправдания от недопонимания.
Во-первых, в Акорде не понимают, что терроризм и экстремизм – это разные вещи. Международная конвенция, на которую чиновники ссылаются, говорит исключительно о терроризме. В Казахстане же сажают в тюрьмы в основном за «экстремизм», что не одно и то же. Это первый юридический ляп правоведов от власти.
Во-вторых, там не хотят понять, что конвенция о борьбе с финансированием терроризма направлена исключительно на воспрепятствование движению денег, предназначенных на террористические цели. По факту, формально продекларировав одно, чиновники сделали совершенно другое – создали систему, мало препятствующую движению средств, имеющих отношение к финансированию терроризма, но серьезно ущемляющую движение средств, имеющих законное происхождение. Но им и дела нет, что процедура не работает на результат. Главное – сделали, а что из этого получилось – это второе.
Основной принцип международной конвенции как раз в том, что ограничивать можно ТОЛЬКО те средства, в отношении которых есть серьезные подозрения, что они могут быть использованы для организации террора. При этом предполагается, что ни в коем случае не должны возникать препятствия для движения законных средств. Это как раз тот самый случай, когда «заставь дурака богу молиться…».
И еще один важный момент во всей этой истории. Сам указанный перечень лиц представляет собой великолепный мотиватор экстремизма. Люди, отбывшие наказание, попадая под действие указанных финансовых ограничений, в принципе не могут адаптироваться в обычную среду, социализироваться и стать полноценными законопослушными гражданами. Их лишают такой возможности. Напротив, их вынуждают искать лазейки, чтобы обойти закон и получить хоть какую-то возможность зарабатывать средства на жизнь. Но это в большинстве случаев делается противозаконно и тогда они оказываются вне закона.
Кто-то из них пытается добиться справедливости законным способом, но как показывает практика, это бесполезно. Попадание в перечень исключает возможность преодолеть указанные ограничения. В итоге, попадая в безнадежное положение, им ничего не остается как либо решать свои проблемы не в правовом поле, либо обращаться за помощью к криминалу или к людям, проповедующим экстремистские настроения и радикальный ислам.
Всё, круг замкнулся.
Власти, создавая препятствия на пути экстремизма и терроризма, создали условия, в которых люди, отбывшие срок за преступление с сомнительной формулировкой «экстремизм», не могут вернуться к нормальной гражданской жизни, и вынуждены жить по полукриминальным правилам. Это делает их настолько уязвимыми в правовом отношении, что многие из них, доведенные до отчаяния, вынуждены становиться экстремистами и, может быть, даже в будущем террористами.
А теперь вспомним, что усилиями МВД, прокуратуры и суда в стране каждый год только по двум статьям 174 (Возбуждение социальной розни… ) и 256 (Пропаганда терроризма…) осуждаются более 200 человек. Это означает, что все они со временем выйдут на свободу и попадут в тот самый перечень, превращающий их в неполноценных, ущербных и по сути выброшенных из жизни людей. Им не позволят стать обычными людьми, даже если они этого очень сильно захотят. На них поставили несмываемое клеймо «экстремизм», которое они должны нести едва ли не до конца своей жизни. Как следствие этого, большинство из них превратится в озлобленных и ненавидящих власть людей, которые при первом же удобном случае постараются отомстить за унижение и поломанную жизнь. А кто-то из них не будет ждать и попробует сделать все, чтобы этой власти не стало. Но в этом случае пострадаем все мы. Мало никому не покажется.
А потом удивляемся, что появляется Куликбаев и начинает отстреливать людей в погонах. Так ведь это предсказуемо. Власть сама создает эту проблему. Она своими руками сжимаем пружину, надеясь, что она не распрямится. Но это только, если все ограничится нынешними двумя сотнями человек.
Но учитывая усердие силовиков, которые рады объявлять экстремистами каждого, кто им не нравится, скоро счет пойдет на тысячи. И это уже серьезно. Это мина замедленного действия, которую власти, принимая неумные законы, закладывают под нашу стабильность.
