День 28 июня для казахстанских журналистов и СМИ как бы и не праздничный, однако в совсем ещё недавнем прошлом, с с 1997-го по 2011 годы, мы полтора десятилетия официально отмечали День казахстанской прессы. И вдруг в конце 2011 года согласно новому законоадтельному акту о праздниках и праздничных датах возник День работника информации и связи, не имеющий единой даты, а лишь плавающее «последнее воскресенье июня».
Многие оценили это как унижение казахстанской журналистики со стороны власти – дескать, уравняли с почтовиками и операторами сотовой связи, отказали журналистам в признание творческого статуса их (нашей) профессии. Очень возмодно, что высшей властью оно именно так и было задумано и исполнено, однако не будем забывать и о другой стороне дела, о которой эта самая высшая власть кдва ли догадывается. Ибо настоящий журналист по любому является работником не только сферы информации, но равно и связи – двусторонней связи между обществом и властью, а главное – общественного контроля общества над властью.
Другое дело, что даже и в те времена, когда 28 июня День казахстанской прессы отмечался как государственный праздник, он оставался для прессы негосударственной и независимой от власти «праздником со слезами на глазах» – точь-в-точь как пелось в известной советской песне о всенародном празднике Победы. Вот только кто же выходил победителем из многочисленных боестолкновений власти с независимыми от неё СМИ? Увы, не пресса и не журналисты, и уж тем более не читатель-телезритель.
Юго-восточный дрейф из весны в лето
Начнём с того, что за последние 20 лет это уже третий по счёту табельный день, установленный для казахстанских журналистов, и это если не считать советского Дня печати, отмечаемого 5 мая и поминаемого в ряде отечественных масс-медиа даже и много позже 1991 года. Первый же собственно казахстанский День печати, отмечаемый 10 мая, был установлен в 1992 году, но в 1997-м заменён июньским Днём прессы, который спустя полтора десятилетия обратили в День работника информации и связи.
Небезынтересно и весьма поучительно будет вспомнить, как профессиональный праздник дрейфовал по календарному морю из весны в лето, а по географической карте – с северо-запада на юго-восток. Исходный советский праздник был привязан к дате основания главной, как тогда официально считалось, газеты страны и одновременно главного партийного (КПСС) органа – газеты «Правда», первый номер которой вышел 5 мая 1912 года в Петербурге. Затем нам была предложена в праздниковом качестве дата основания малоизвестной даже специалистам газеты с длинным названием «Туркестан дала улаяттын газетти», первый номер которой вышел 10 мая 1870 года в Ташкенте. И наконец, с 1997-го по 2011 годы мы праздновали в день принятия закона «О печати и других средствах массовой информации» депутатами Верховного Совета Казахской ССР 28 июня 1991 года в Алма-Ате.
Как нетрудно заметить, путь из Петербурга в Ташкент лежит с северо-запада на юго-восток, а путь из Ташкента в Алма-Ату (Алматы) – с запада на восток – вот вам и юго-восточный дрейф, а календарный дрейф от 5-го к 10-му мая, а от него к 28-му июня пролегает из весны в лето. Причём летняя часть дрейфв могла быть продолжена (из июня – в июль), а юго-восточный маршрут мог быть сменён на северо-западный (из Алматы – в Астану), если бы депутаты Мажилиса первого созыва, принимая 23 июля 1999 года новый Закон о СМИ, постановили бы очередной раз перенести «красную дату». Тем более что тот закон-1999 действует и поныне, правда, утяжелённый в обоих смыслах этого слова законами о поправках 2001-го, 2005-го и 2006 годов, а также целым рядом неудавшихся попыток ещё и to раз его поправить.
Год 1996-й из года 2014-го – это далеко или близко?
Представляется небезынтересным вспомнить здесь о двух журналистских «тусовках», которыми был отмечен будущий (теперь уже бывший) День прессы ровно за год до его официального учреждения. Полтора десятилетия – это ведь и очень много, и очень мало: иных уж нет, а те далече, одни участники тех событий поменяли личный статус с верхнего на нижний или наоборот, а политическую ориентацию – с властной на оппозиционную или наоборот. Одни проблемы, обсуждаемые тогда, сейчас кажутся незначительными (типа «нам бы нынешним проблемы нас тогдашних»), зато другие проблемы никуда не делись (типа «две тыщи лет прошло, а как будто только что вышел»). Впрочем, судите сами.
28-29 июня 1996 года тогдашнее руководство Национальное агентство по делам печати и массовой информации во главе с Алтынбеком Сарсенбаевым провело в предгорном санатории «Берёзки» мероприятие под названием «Республиканская летучка главных редакторов» с участием 50-ти казахстанских СМИ. В итоговом обращении полсотни редакторов призвали главу государства не только учредить государственный праздник для журналистов, но и ставили ряд вопросов об отмене НДС на печатную продукцию, полиграфию и почтовые услуги и прочее в том же духе. Какие из этих проблем разрешились сами собой с развитием рынка как такового, а какие актуальны и по сей день – небезынтересен был бы разбор экономистом или менеджером в области СМИ, каковым автор этих строк, увы, не является.
Также 28-30 июня 1996 года существовавшая в те годы журналистская организация Международный центр журналистики «Акбар» при организационном и финансовом содействии акима тогдашней Семипалатинской области Галымжана Жакиянова провела на берегу озера Алаколь первый и последний в своём роде Республиканский журналистский симпозиум. Алма-атинские и семипалатинские журналисты числом 25 человек, представлявшие 20 различных СМИ и 5 организаций, в своём итоговом обращении заявили (приводим этот недлинный документ полностью на правах одного из авторов того заявления):
1. Анализ общественно-политической обстановки в Казахстане показывает, что средства массовой информации остаются практически единственным институтом демократии в стране.
2. Сегодня в республике однозначно реанимируется цензура, всё чаще наблюдается политическое и экономическое давление на журналистов и СМИ.
3. Мы требуем неукоснительного соблюдения законного права журналистов на получение информации, что сегодня повсеместно нарушается.
4. Современная практика показывает, что многие положения принятого пять лет назад и действующего поныне закона Казахской ССР «О печати и других средствах массовой информации» устарели. Мы вправе рассчитывать, что депутаты высшего законодательного органа примут новый закон, отвечающий нормам демократии и здравого смысла.
5. Особую озабоченность вызывает финансовое состояние казахстанских СМИ. Существующее налоговое законодательство не оставляет никаких шансов для их нормальной жизнедеятельности. Мировая же практика показывает, что к масс-медиа применяется щадящий налоговый режим — в частности, в России они уже освобождены от налогов на прибыль и добавленную стоимость.
6. Проект закона Республики Казахстан «О рекламе» в предложенной редакции в случае его принятия резко ограничит жизнеспособность СМИ и не позволит им в полной мере выполнять свой профессиональный долг. Так называемые «заказные» рекламные материалы являются необходимой частью деятельности масс-медиа, если только они не противоречат требованиям профессиональной журналистской этики.
7. Мы приветствуем здоровую конкуренцию между средствами массовой информации, основанную на правилах честной игры.
Видя необходимость принятия серьезных решений, мы готовы не только говорить об этом, но и действовать.
оз. Алаколь, 29.06.1996
От июня к июню, от закона к закону
Четвёртый пункт Алакольского обращения аукнулся через три года – весной 1999-го, когда был опубликован проект второго казахстанского Закона о СМИ. Однако соль законопроекта была отнюдь не в модернизации устаревших положений закона-1991, а скорее в закреплении целого ряда законодательных новаций 1997-99 годов, касающихся прессы и, как правило, ограничивающих её свободу (из принятых в те годы законов о языках, о национальной безопасности, о государственных секретах etc.). После довольно активного обсуждения новый закон был принят 23.07.1999 и в своей основе является действующим и по сей день.
Не припомню, чтобы кто-нибудь называл этот закон отвечающим нормам демократии и здравого смысла» (характеристика-пожелание из того же пункта Алакольского обращения), хотя не припомню и тотального отторжения этого законодательного акта как такового. Зато самые веские основания для такого отторжения появились через полтора года, зимой 2000-2001 гг., когда теперь уже Министерство культуры, информации и общественного согласия, возглавляемое Мухтаром Кулмухаммедом, подготовило знаменитые поправки к закону о СМИ, вызвавшие бурю негодования и самой резкой критики со стороны журналистских и правозащитных организаций и даже небольшой голосовательный кризис в Мажилисе. Последний, впрочем, легко разрешился после публично высказанной поддержки законопроекта главой государства: мажилисмены, а потом и сенаторы проголосовали, а президент подписал его 3 мая 2001 г., аккурат во Всемирный день защиты свободы прессы.
А ещё через два с половиной года, в ноябре 2003-го правительство выставило проект нового, третьего по счёту Закона о СМИ, по своему антиСМИшному настрою превзошедшего даже легендарные поправки 2001 года. И этот проект был встречен сокрушительной критикой со стороны журналистов и правозащитников, ответом на каковую критику стало ещё более сокрушительное проталкивание законопроекта через парламент. И опять, как и ранее в 2001-м, весной 2004-го сначала Мажилис, а потом и Сенат принимают этот закон, и лишь Конституционный совет признаёт в нём незаконными отдельные положения, на основе чего президент РК демонстративно и театрально, открывая очередной Евразийский медиа-форум, накладывает вето на репрессивный законопроект.
Что это было?.. только ли президентский пиар, или также и результат нашей борьбы против «закона-ужастика» – какая-никакая, но всё ж таки победа здравого смысла? На эти вопросы вряд ли возможен ответ-утверждение, возможны лишь ответы – оценочные характеристики в духе «я так полагаю, что…». Однако не сразу и не всеми было замечено, что под шум и гром «безъязыких разговоров», то есть наших дискуссий с министерскими лоббистами этого закона был почти бесшумно принят Кодекс об административных правонарушениях, в котором 11 статей посвящены специально журналистам и СМИ (для сравнения: в Уголовном кодексе имеется 6 «журналистских» статей).
Эти достижения 2004 года были усилены весной 2005-го принятием «пакета по нацбезу» – целого комплекса изменений и дополнений во множество законодательных актов, каковые репрессивные новеллы призваны максимально усилить национальную безопасность государства, видимо, впавшую в угрожаемое состояние после «цветных революций» в странах СНГ.
Журналистское законотворчество особой строкой
Особой строкой в истории медийного законодательства стоит мимолётный эпизод осени 2004 года, связанный со вторым министерством Алтынбека Сарсенбаева, когда он вторично – и как оказалось, очень ненадолго – занял пост главы Мининформа, уже будучи не госчиновником, каким он был в своё первое министерство 1993-2000 годов, а сопредседателем оппозиционной Демократической партии «Акжол» – одной из ветвей исходного движения «Демократический выбор Казахстана».
Для дальнейшей работы над законопроектом «О свободе информации» была создана рабочая группа необычного состава – из примерно равного числа руководителей журналистских организаций и редакторов провластных и оппозиционных СМИ. Правда, группа так и не заработала толком по причине столь же скорой отставки старо-нового министра, уже ступившего на ту дорогу, что привела его на окровавленный снег 11 февраля 2006-го. Проект же закона не просто о СМИ, а гранатиях свободы СМИ был тихо похоронен ещё до физической гибели инициатора его разработки.
Репрессивные законы и митингующие журналисты
Регулярное появление антиСМИшных законопроектов требовало от журналистов, журналистских и правозащитных организаций не только экспертно-правовой и публицистической (анализ проектов, выступления в прессе) и организационно-конференциальной (круглые столы, конференции, общественные слушания), но и организационно-митинговой деятельности, в которой сложилась своего рода традиция.
Журналисты-организаторы подавали в акимат южной столицы заявки на проведение митинга на площади Чокана Валиханова – у памятника первому казахскому публицисту, акимат же с завидным постоянством (в 2004 году ещё при Храпунове, в 2005-м и в 2006-м – при Тасмагамбетове, в 2009-м уже при Есимове) отказывает в «Чоканке» и посылает заявителей митинговать «за Сарай». Иными словами, в окраинный «сквер-гетто Демократии» позади кинотеатра «Сары-Арка», под сенью перемещенных из центра города памятников Ленину и Калинину – пребольших ценителей и защитников свободы слова и прессы.
Журналисты возмущаются, плюются (хорошее место для митингов за свободу прессы – у памятника автору «Декрета о печати» от 26 октября 1917 года, запретившего чохом все оппозиционные его партии газеты!), но что делать – проводим митинг там, где разрешено. У нас же, вопреки здравому смыслу, действует принцип «что не разрешено, то запрещено», а не наоборот, как было провозглашено ещё в годы перестройки – вот бы где тоже поменять разрешительную систему на уведомительную…
Первый такой митинг был зимний и проходил 7 февраля 2004 г. – выступали против того проекта Закона о СМИ, что был принят обеими палатами парламента, но потом отвергнут президентским вето. Второй митинг был весенний и проходил 22 апреля 2005-го – выступали против законодательных новаций из «пакета по нацбезу». В 2006 году митинг 24 июня получился летним, как бы посвящённым предстоящему Дню казахстанской прессы, а выступали против законопроекта о поправках имени министра Ертысбаева.
Из всех тех трёх митингов приведём здесь текст резолюции последнего из вышеупомянутых митингов «О законодательных ограничениях свободы слова»:
Мы, участники митинга, выражаем свой протест против антиконституционных ограничений свободы слова.
Мы – за свободное развитие медиа-рынка, за то, чтобы у нас было больше хороших и разных газет, телекомпаний и радиостанций.
Мы – за свободное получение и распространение любой не ограниченной законом информации. Общество имеет право знать, критиковать и обсуждать.
Долой чиновничьи препоны свободному слову!
Нет – запретам на профессию!
Нет – запретам на названия СМИ!
Нет – запретам на свободную мысль!
Требуем отклонить реакционный законопроект Министерства информации!
г. Алматы, 24.06.2006
Митингующие вопреки запрету и вовсе не митингующие
А ещё через три года после завершения трёхлетней февральско-апрельско-июньской эпопеи 2004-2006 годов с разрешёнными «за Сараем» митингами в защиту свободы прессы журналистские организации и редакции независимых СМИ получили в середине июня 2009 года акиматовский отказ в проведении митинга даже и за «Сарыаркой». И тогда защитники свободы прессы вопреки запрету собрались не просто в центре города, а прямо на «президентской трассе» – улице Фурманова, на площадке у крыльца Национального пресс-клуба и прилегающем к нему тротуару.
Будучи как участником того митинга, так и автором репортажа о нм на интернет-сайте Бюро по правам человека, перечитал сейчас тот репортаж трёхлетней давности и хочу воспроизвести фрагменты из него – тем более, что ни в следующем и через-следующем годах ничего подобного не проводилось, ни в текущем году не намечается.
«Мы выступаем против зажима свободы прессы и выражаем солидарность с жертвами этого зажима!» – таков был лейтмотив празднования Дня казахстанской прессы-2009 алматинскими журналистами, правозащитниками и политическими активистами.
Днём ранее на пресс-конференции в Национальном пресс-клубе было заявлено о намерении и готовности публично отметить наш профессиональный праздник именно здесь вопреки запрету акимата, и вот с утра 24 июня на площадке перед зданием пресс-клуба, как и было обещано накануне, собрались защитники свободы прессы в Казахстане числом около ста человек. С другой стороны (в данном случае можно даже сказать – с другой стороны баррикады) присутствовали около полусотни силовиков в форме и штатском. Позади здания пресс-клуба, аккурат возле Дома-музея Д.А. Кунаева, в окружении ещё одного десятка полицейских дежурил автобус с затенёнными боковыми стёклами, в котором обычно после «несанкционированных» митингов или пикетов увозят их участников.
Как это обычно бывает у нас в начале любого митинга или пикета, к собравшимся гражданам обратился спецпредставитель прокуратуры, который зачитал по бумажке стандартное «Предостережение о недопустимости нарушения закона». Ответом г-ну прокурору были многочисленные возражения по поводу квалификации происходящего действия: акимат отказал в проведении митинга на площади Чокана Валиханова и за кинотеатром «Сарыарка», а здесь находятся офисы Национального пресс-клуба и Союза журналистов Казахстана, возле которых мы, журналисты, собрались отметить свой профессиональный праздник. Прозвучало даже такое забавное сравнение, обращённое к сгрудившимся за прокурорскою спиною полицейским: вчера, 23 июня вы отмечали свой профессиональный праздник – День казахстанской полиции, и мы вам в этом не мешали, а сегодня мы отмечаем свой праздник, почему же вы нам мешаете?
Не слушая этого резона, несколько полицейских набросились на одну из групп участников празднования и попытались отобрать у них плакат с сатирическим изображением мажилисмена Ромина Мадинова. Напомним, это самый известный сегодня в Казахстане искатель денежных компенсаций от СМИ за «моральный ущерб»: недовольный своим титулованием на страницах газеты «Тасжарган», он потребовал с газеты сатисфакции на 300 млн. тенге. Чуть позже он получил от суда удовлетворение сначала на 3, а потом и на 30 «лимов», в результате чего издание оппозиционной газеты было прекращено.
Охота полицейских за «нецензурными» плакатами захлебнулась так же неожиданно, как и началась. То ли возымел своё действие эмоциональный монолог публициста Виктора Ковтуновского, который советовал помощнику прокурору и офицерам полиции обязательно приобрести завтрашние номера газет со своими лицами на фотографиях и сохранить экземпляры для детей и внуков, то ли кто-то из полицейских начальников получил по рации приказ отступить на заранее подготовленные позиции. Так или иначе, но полицейские отошли к обочине улицы Фурманова и выстроились вдоль кромки проезжей части, как бы предотвращая попытки участников акции перегородить движение транспорта (правда, они этого делать и не собирались).
Участники же акции протеста и солидарности частью сгрудились на площадке у дверей пресс-клуба, частью выстроились вдоль тротуара с развёрнутыми плакатами. Главную идею проходящей акции наиболее обще выражал, на наш взгляд, плакат с текстом «Свободному Казахстану – свободные СМИ!», выставленный сотрудниками Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз». Большой популярностью у собравшихся пользовался универсально-афористичный плакат «Не задушишь, не убьёшь!», выставленный редакцией газеты «Свобода слова». Использованная в этом лозунге песенная строка очень хорошо монтируется и с названием газеты, пережившего не один судебный процесс, и со свободой слова как таковой.
Многие участники акции принесли с собой чёрные или белые повязки из плотной ткани с надписями «Запрет», «Штраф» или вообще без текста, и завязали себе ими рты. Это должно символизировать действия власти против оппозиционных СМИ и в целом против инакомыслия в прессе, против свободы пользования Интернетом (небезызвестный законопроект, окончательно принятый депутатами парламента как раз в те часы, когда проходила акция протеста). По ходу действия «повязки молчания» сползали на шею или были вовсе сброшены, потому что участникам приходилось то и дело объяснять свою позицию, отвечая на вопросы коллег, записывающих репортажи о происходящем. Разумеется, в этих монологах то и дело звучали имена репрессированных коллег и названия закрытых властями СМИ.
Кроме собственно журналистов в акции протеста и солидарности активно участвовали лидеры и активисты нескольких политических партий и НПО. И это было с их стороны очень правильно, и вот почему. Когда мы говорим о преследованиях журналистов и СМИ, зажиме свободы прессы, мы всегда подразумеваем (только, к сожалению, не всегда проговариваем внятно) одно важное обстоятельство – вот какое. Авторитарная власть, нарушая права журналистов показывать истинное положение дел в стране и сообщать альтернативные мнения и оценки, тем самым нарушает и права наших читателей и зрителей на получение адекватной информации об окружающей действительности. Поэтому любой правозащитный и журналистский протест осуществляется в интересах не только самих журналистов и СМИ, но и ещё более – в интересах каждого граждански активного и самостоятельно мыслящего человека и гражданина.
С праздником, дорогие коллеги, читатели и единомышленники!
А эта главка данной статьи пускай вся вобьётся в одну заголовочную строку. Могу лишь добавить к этой здравице знаменитый тост (анти-) советских диссидентов 60-70-х годов прошлого века: «за успех нашего безнадёжного дела!» И как завершил один из тех диссидентов, поэт и бард Юлий Черсанович Ким свою песню, посвящённую работавшим без малейших шансов на успех адвокатам на политических процессах того времени, а равно и их подзащитным:
Ах, вольное русское слово,
Луч света в кромешной ночи…
И всё будет вечно хреново,
Но всё-таки, слово, звучи!
Их слово было рукописным и в лучшем случае машинописным, наше слово – уже (или пока ещё) печатное и интернетовское. Но всё остальное – и про луч и ночь, и про «хреново» – на месте, трёх десятилетий как не бывало. Так что нам остаётся повторить – «звучи», и снова поздравить самих себя и своих читателей с нашим полуотменённым праздником.
Андрей СВИРИДОВ, редактор интернет-сайта КМБПЧиСЗ,
обозреватель и историк казахстанской прессы
