26 февраля, после перерыва, были продолжены заседания Житикаринского районного суда по стрельбе, звучавшей в г. Житикара, Костанайской области в ночь с 5 на 6 мая 2012 года. А точнее суд над теми, в кого стрелял школьный инспектор Руслан Кушербаев.
Напомним, Стивен Блажко, Виталий Мельхер и Вадим Хайбулин оказались в больнице с тяжелыми огнестрельными ранениями. Туда же, в Житикаринскую ЦРБ, госпитализировали полицейского Руслана Кушербаева с диагнозом сотрясение головного мозга.
10 мая, на брифинге ДВД, начальник инспекции по личному составу управления кадровой работы Амантай Жунусов заявил, что по результатам служебного расследования табельное оружие было применено правомерно, а в отношении трех молодых людей было возбуждено уголовное дело по ч.2 ст. 321 УК РК – (применение насилия в отношении представителя власти, опасное для жизни), позже, из свидетелей в разряд обвиняемых были переведены Евгений Ройт и Иван Алёхин.
Ранее на сайте Bureau.kz была размещена информация по этому делу (см. «Стрельба на поражение: необходимость или …?» и «Житикаринцам, раненным из табельного оружия полицейского, грозит от 5 до 10 лет лишения свободы»)
26 февраля в суде был опрошен судебно-медицинский эксперт — Геннадий Штельнер, так как у стороны защиты был ряд вопросов по заключениям. Выводы эксперта основываются на представленной медицинской документации, в частности — истории болезни, которая, как отметил в суде Штельтер, велась безобразно: «Как правило, врачи даже линейку не подносят. Я их ругаю, а они говорят – мы в первую очередь помощь оказываем, жизнь спасаем…».
Адвокаты также выяснили у эксперта, что подсудимому Блажко не были проведены все необходимые исследования. Эксперт сообщил суду – для того, чтобы установить остались ли осколки костей от ранения, необходимо проводить две рентгенограммы: прямую и профильную, в то время как в отношении подсудимого была назначена лишь прямая рентгенограмма.
Но Штельтер так и не смог объяснить, почему при «безобразной истории болезни» он не осмотрел самих пациентов для дачи более качественного заключения.
Допрошенный в судебном заседании сотрудник ДВД Максим Комаров, проводивший служебную проверку по факту применения огнестрельного оружия, сообщил, что проверка основывалась на показаниях стрелявшего Кушербаева, второго полицейского, находящегося в наряде – Нуржана Халелова и свидетеля Владимира Дурнова (который позже отказался от своих показаний, сообщив, что вынужден был оговорить друзей под пытками, предоставив судебно-медицинскую экспертизу с заключением о сотрясении головного мозга). Комаров сделал вывод о том, что угроза для полицейских была реальной, и в соответствии с законом «О правоохранительной службе», в таком случае полицейский имеет право применить огнестрельное оружие.
В суде также выяснилось, что жалоба свидетеля Дурнова по фактам ненадлежащего расследования сообщений о пытках Генеральному прокурору была спущена в прокуратуру области, которая в свою очередь решила передать разбирательство этого дела в суд, где Дурнов проходит свидетелем.
Судья спросил мнение участников процесса, в результате жалоба осела в материалах дела. Будем надеяться, что судья даст оценку данному документу и вынесет частное постановление о проведении тщательной проверки заявления о пытках. Кроме того, на одном из видео, приобщенном к материалам дела, где Дурнов дает показания на месте, свидетель заметно хромает.
Но это было не единственное заявление о ненадлежащем обращении в полиции, прозвучавшее в суде: теперь уже подсудимые, ранее являющиеся свидетелями, Ройт и Алёхин, рассказали, как с ними обращались в полицейском участке: унижали, материли, лишали еды, воды, не выпускали в туалет для отправления естественных потребностей.
– Я сказал полицейским, что у меня есть право на звонок, – рассказал Евгений Ройт, – на что мне ответили, что здесь у меня нет никаких прав. Я хотел предупредить маму, где я, но они не дали мне этого сделать.
Евгений Ройт сообщил суду, что полицейские давили на него психологически, повторяя, что он один у своей 60-летней матери, и если не даст нужные показания, его посадят минимум на 5 лет, ей сложно будет такое пережить, и он не сможет даже мать похоронить. А если он даст нужные показания, будет всего лишь свидетелем, отсидев за хулиганство административный арест. Тогда Ройт был вынужден согласиться: «Я был подавлен, мне не дали позвонить домой, не разрешили пригласить адвоката», – сказал Ройт судье и просил верить показаниям, данным им в суде. Ройт отметил, что, рассказав позже правду, оказался на скамье подсудимых. А также он обратил внимание суда, что во время допроса он был крайне подавлен, видимо, поэтому следователь не приложил к материалам дела видеозапись допроса Ройт. Суд обязал прокурора выяснить судьбу этой видеозаписи и предоставить ее суду к следующему судебному заседанию.
Потерпевший же Кушербаев недоумевал, в чем заключалось давление на Ройт и почему, лишь услышав слова о своей пожилой маме, он согласился с полицейскими…
Следующее судебное заседание назначено на 11 марта на 10 часов. Ожидается, что суд уже перейдет к прениям сторон. Костанайский филиал Бюро продолжит следить за развитием событий.
