24 июля уральский правозащитник Павел Кочетков и адвокат Ярослав Равдель встретили у ворот следственного изолятора гражданина Узбекистана Собира Насырова и проводили его до границы с Россией. 40-летний узбек, имеющий разрешение на проживание в России, провел в следственном изоляторе Уральска год и один день.
О том, что 23 июля
Выяснилось, что последние пять лет Собир вместе с семьей проживал в Нижнем Новгороде. Уроженец и житель города Коканда в мае 2005 года выехал в Россию, прошел спецпроверки ФСБ, получил разрешение на проживание и спокойно работал в сфере строительства, лишь время от времени пересекая границы с Казахстаном, когда заканчивался срок его российской регистрации.
На этот раз, по истечению трехлетнего срока разрешения на проживание, работникам миграционной полиции Казахстана почему-то показалось подозрительным, что за последние годы Насыров никуда с территории России не выезжал, и по этому поводу его решили задержать, передав в руки Комитета национальной безопасности. После чего он «выпал» более чем на месяц.
Правозащитники обнаружили его в следственном изоляторе №4. Против свидания с узбекским гражданином лично начальник спецучреждения не возражал, «однако дело его находится на контроле КНБ», развел он руками вместе с отказом.
И даже после того как был найден адвокат доступ к Насырову был закрыт.
Не имея никаких ориентировок ни от российских, ни от узбекских спецслужб, наши органы заподозрили его в причастности к андижанским событиям 2005 года. В свою очередь уральский суд, без каких-либо подтверждений этой версии, несколько раз продляет экстрадиционный арест, в последний раз на предельный срок – до 24 июля 2012 года. За это время комитетчики получили требуемое: вроде как Насыров объявлен у себя на родине в розыск, причем сразу по десятку обвинений, среди которых – участие в массовых беспорядках, создание и участие в деятельности незарегистрированного религиозного объединения, незаконное владение оружием и взрывчатыми веществами, финансирование террористической деятельности, посягательство на Конституционный строй республики… То есть, по совокупности все выдвинутые обвинения должны тянуть на десятки лет лишения свободы.
Однако помимо постановлений об объявлении гражданина Насырова в розыск узбекская сторона не предоставила никаких иных подтверждений его вины, кроме как бездоказательного заявления, что он передавал часть своей зарплаты на финансирование экстремистской деятельности.
Во время одного из судов по продлению ареста выявилось еще два момента, говорящих в пользу Насырова.
Как следует из судебного постановления, в розыск он был объявлен еще 20 февраля 2003 года, т.е. задолго до «андижанских событий», и два года он спокойно до отъезда в Россию находился в Узбекистане.
И опять же указанный в ориентировке о его задержании номер паспорта и адрес проживания в г. Коканде не соответствовали фактическим паспортным данным.
Понятно, что сам разыскиваемый категорически отрицал свое участие в чем-либо. И даже со своей стороны заявил, что при задержании на казахстанской границе у него «пропали» изъятые 20 тысяч российских рублей и мобильный телефон, однако в свете инкриминируемых ему преступлений на такие мелочи внимания уже не обращалось.
В филиале Бюро по правам человека хорошо помнят историю с арестом и последующей экстрадицией в Узбекистан двадцати девяти граждан этой страны, невзирая на все протесты, включая требование ООН о приостановке экстрадиции. Поэтому в офис Комитета ООН по правам человека было направлено срочное сообщение.
– В постановлении суда указывалось, что требования Уголовно-процессуального кодекса РК соблюдены. Вместе с тем, нормами ст. 532 УПК предусматривается: «Выдача не допускается, если: имеются основания полагать, что лицо может быть подвергнуто угрозе применения пыток в запрашивающем государстве». Суд города Уральска и казахстанские власти прекрасно осведомлены о том, какая репутация сложилась у Узбекистана из-за систематического применения пыток, – разъясняет свою позицию директор филиала Казахстанского международного бюро по правам человека Павел Кочетков, – Мы сразу обратились в Генеральную Прокуратуру РК и прокуратуру области, указав, что такие действия суда города Уральска противоречат нормам ст.3 Конвенции против пыток, где говорится: «Ни одно Государство-участник не должно высылать, возвращать или выдавать какое-либо лицо другому государству, если существуют серьезные основания полагать, что ему может угрожать там применение пыток». Для определения наличия таких оснований компетентные органы принимают во внимание все относящиеся к делу обстоятельства, включая, существование в данном государстве постоянной практики грубых, вопиющих и массовых нарушений прав человека». Данная норма судом города Уральска не соблюдена.
В отличие от областной и Генеральной прокуратуры Комитет ООН по правам человека принял точку зрения казахстанских правозащитников, тем более что ранее Казахстан грубо попрал рекомендации ООН, выслав на родину узбекских беженцев.
Те, кто держал узбекского гражданина в полной изоляции (инкоммуникадо), явно не были в курсе, что по международным стандартам это расценивается как пытки. И на этом основании со стороны Комитета ООН по правам человека пришло предложение передать жалобу в Комитет ООН против пыток.
В свою очередь запрос Комитета ООН против пыток ушел в Генеральную прокуратуру, чтобы та предоставила свою доводы.
Казахстан в лице Генеральной прокуратуры посчитал жалобу неприемлемой, поскольку…
– Податель жалобы не прошел всех установленных законом стадий, а именно — он не просил статуса беженца, – цитирует Павел Кочетков ответ государственного органа. – Это их единственный довод!
Притом, что Насыров и не помышлял просить в Казахстане убежища.
Но даже тогда, когда Собиру передали ответ прокуратуры и он уже был согласен попросить убежища (только чтобы избежать экстрадиции), ему сразу дали понять: беженцем ему здесь не быть, все равно найдутся основания для отказа.
Для проформы Насыров с помощью правозащитников подал запрос на предоставление ему статуса беженца. Естественно, получил отказ с существенным нарушением казахстанского законодательства, т.к. в решении Комиссии не было ссылок на нормы права, а само решение, будучи рекомендательным, было засчитано окончательным.
По всей видимости, ответ Генпрокуратуры не впечатлил сотрудников Комитета ООН, где приступили к рассмотрению жалобы Собира Насырова, в то время как в Женеву направилась еще одна жалоба – на этот раз на нарушения норм в отказе в предоставлении Насырову статуса беженца.
Лишь тогда к силовикам пришло понимание – оба решения будут явно в пользу задержанного, после чего могут начаться разбирательства по поводу тех дел вокруг Насырова, что наворотил КНБ вкупе с судом и прокуратурой. И как итог – назначается судебное рассмотрение заявления узбекского гражданина о предоставлении ему статуса беженца. Но уже после первого заседания принимается второе, негласное решение: вернуть Насырова туда, откуда он прибыл, тем самым, по факту, признав собственные «косяки», стоившие человеку год жизни.
– Слишком поздно. В этом случае машина по-хорошему запущена. Важен сам факт и Комитет ООН независимо от того здесь находится человек или уже уехал все равно вынесет решение в отношении государства, – комментирует ситуацию алматинский адвокат Юрий Стуканов, имеющий опыт в подготовке жалоб в комитеты ООН.
У Павла Кочеткова своя версия, почему власти вдруг решили избавиться от узбека, так как хорошо известно, что в таких делах на полпути у нас сворачивать не принято:
– Здесь, определенно, сложилось много факторов, в том числе и наше сообщение, направленное в Комитет ООН. За то, что Казахстан выдал 29 узбекских беженцев, ему уже поставили на вид, и второй раз нарушать тот же самый пункт – тоже не дело. Опять же самого Носырова держать больше 12 месяцев они никак не могли. Но вот, что еще, возможно, сыграл свою роль и внешний фактор, то есть выход Узбекистана из ОДКБ, после чего он начал чинить разные препоны на границах, так что дружба наша снова приостановлена.
Понятно, что узнав о своем внезапном освобождении Собир Насыров даже не вспомнил о «пропавших» 20 тысячах и телефоне, главное покинуть негостеприимную страну.
«Я теперь за тысячу километров буду объезжать Казахстан», – высказался на прощание Собир, еще не веря, что для него все закончилось.
