Попытка бунта в костанайской колонии строгого режима, скорее всего, является провокацией – к такому выводу приходят как представители уголовно-исполнительной системы, так и правозащитники.
14 марта костанайскую колонию строгого режима УК 161/2 с утра заполонили проверяющие. Город полнился слухами о том, что заключенные устроили бунт, а в зону введены войска. Свой визит в колонию нанесли и правозащитники – члены Областной наблюдательной комиссии.
Зона бурлит, вид у зэков взбудораженный. Они тоже слышали, будто в субботу вечером сюда привезли солдат внутренних войск. Впрочем, никто из нескольких десятков заключенных, с которыми нам удалось побеседовать, военных на территории колонии не видел. А начальник колонии Сергей Громченко официально заявил:
– Да, признаю: был введен усиленный вариант несения службы. Но никого со стороны мы не привлекали: ни омоновцев, ни военных. Обошлись силами департамента уголовно-исполнительной системы (УИС), всего к усилению было дополнительно к нашим сотрудникам привлечено десять человек.
Значит, все-таки провокация? Не все так просто. У бунтарской истории в УК 161/2 – длинные корни. Все здесь завязано на взаимоотношениях зэков и администрации, которая цепко держится за редкий ныне в лагерной системе страны неофициальный статус «режимной зоны».
– Наша колония – как бельмо в глазу, ведь на территории страны осталось всего 2-3 «режимных» учреждения, – уверен начальник УК 161/2 Сергей Громченко. – И этот вопрос ставится на самом высоком воровском уровне.
По мнению Громченко, подготовка к событиям, случившимся в зоне в конце минувшей недели, велась с декабря прошлого года. Первая информация о том, что в УК не все ладно, возникла еще 9 марта. Анонимные источники стали сообщать родственникам заключенных и правозащитникам о том, что в зоне начинается сопротивление заключенных администрации. К 12 марта слухи оформились в «точные сведения» о трехстах голодающих, которые требуют устранить беспредел.
В тот же день мы вместе с председателем областной правозащитной Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Анастасией Миллер прибыли в зону, но внутрь попасть не сумели. С. Громченко, сославшись на нехватку людей в выходной день и невозможность обеспечить нашу безопасность, отказал нам в доступе на территорию колонии. При этом он сказал, что никакой голодовки в учреждении нет, была всего лишь драка между заключенными:
– Это случилось еще 9 марта, расследование инцидента ведет Северный отдел ДВД, больше ничего сказать не могу. Никаких волнений тоже нет, сегодня я уже говорил об этом с матерями троих осужденных, которые приехали сюда по тревожному звонку. Я их принял и объяснил, что здесь все спокойно.
Сегодня правозащитница А. Миллер уверена, что если бы в тот день ей не запретили войти в зону, а также дали возможность провести личный прием осужденных, конфликт развивался бы иначе.
– Участие общественности в конфликтной ситуации – порой единственный способ разрядить обстановку и развеять тюремные мифы, – говорит Анастасия. – У нас есть реальные рычаги контроля, деятельность комиссии основана на действующем законе, но, к сожалению, руководство закрытых учреждений не всегда это понимает.
Когда сидельцам стало известно, что правозащитников к ним не допустили, начались проблемы. Противостояние зэков-«активистов», через которых администрация влияет на остальное зоновское население, резко обострилось. Возникли новые драки. К тому времени уже практически все отряды колонии перестали выходить на плац – там обычно они ходят строем под звуки духового оркестра. Отказались колонисты и от организованной утренней зарядки. По словам осужденных, принуждать их к этим действиям – противозаконно. Четверо наиболее «горластых» бунтарей были помещены в штрафной изолятор. Трое из них – Николай Коробовский, Сергей Воронин и Сулейман Алханов – «вскрылись», порезали животы непонятно каким образом пронесенными с собой лезвиями.
– Мы хотим убрать «незакон» и ввести закон, – говорит Н. Коробовский, находящийся сейчас в изолированной палате медсанчасти. – Нет ведь в кодексе многого, что нас здесь заставляют делать. Но трудно найти общий язык не только с администрацией. Вот прокурор пришел, выслушал наши слова, записал фамилии и ушел. Ничего не сделал…
В колонии был введен усиленный режим несения службы. В Интернете появилась анонимная информация о введении на территорию зоны внутренних войск, а также о массовых беспорядках и пытках.
В понедельник утром в УК 161/2 уже были проверяющие из Астаны и прокуратуры, впустили туда наконец и троих представителей ОНК, которые получили полный доступ не только в отряды, но и закрытые сектора. По словам правозащитника Татьяны Шалыгиной, в колонии было принято более 20 письменных заявлений от осужденных.
– Установлены некоторые факты нарушений администрации, – сообщила она. – Однако следов ввода войск и массовых избиений в колонии нет.
Говоря о нарушениях, Т. Шалыгина имеет в виду историю упоминавшихся выше бунтарей. Правозащитники, проверив журнал штрафного изолятора, выяснили: в нем нет записей о помещении туда 12 марта нарушителей.
– Нас кинули сюда без объяснений, – рассказал А. Алханов. – Мы порезались в знак протеста. Час лежали, истекали кровью, пока нас не отправили в лазарет. На другой день отправили обратно, а Коробовский остался на больничной кровати. Мы объявили голодовку, отказываемся от перевязок, требуем, чтоб администрация пошла на уступки.
О голодовке заявили и двое других сидельцев, которые утверждают, что сидят в шизо «ни за что» – Алдияр Мирзамбетов и Арман Нурмагамбетов.
– Здесь очень строго, со мной не раз обращались не по закону, и даже снимали на камеру мобильного телефона унизительное обращение, – заявил А. Нурмагамбетов. – Я прошу, чтобы меня перевели отбывать наказание в соответствии с законом по месту жительства в Актау, но добиться ничего не могу.
Правозащитники наблюдали, как с осужденными весь день общался зампредседателя республиканского Комитета УИС Талгат Ахметов. Он выслушивал их претензии и проводил личный прием. Начальник костанайского Департамента УИС Азамат Базылбеков заявил:
– Все наболевшие вопросы в результате этих встреч уже не актуальны. В незаконных требованиях отказано. Причины случившегося здесь выясняются, а вообще речь идет о грузе накопленных проблем, которые вовремя не сумела разрешить администрация колонии. Ситуацией воспользовались некие силы за пределами зоны. В общем, этот конфликт был не спонтанным, а организованным.
В отряде со строгими условиями содержания правозащитники услышали рассказы о чрезмерных строгостях, которые прежде пришлось перенести осужденным. На вопрос о том, почему они не заявляли о нарушениях прав раньше, отвечали, что заявления могут не дойти до адресатов.
– Здесь «активисты» на особом положении, – рассказал Валерий Дзюба. – Они помогают режимникам, которые могут избить, заставляют писать объяснительные и брать на себя нарушения, которых ты не совершал. Нужно уравнять в правах осужденных, тогда не будет этого внутреннего противостояния.
На «активистов» жаловался и лежащий в медсанчасти Мурат Тасмухамбетов из 4 отряда. Он рассказал, что 12 марта его буквально «запинали до полусмерти»:
– Били по очереди, у меня сильно болит голова, наверное, сломаны ребра, – сказал Тасмухамбетов.
Администрация же стоит на своем:
– Криминальные структуры хотели, чтобы здесь был бунт, – сказал в понедельник начальник зоны С. Громченко. – Но у них не получилось. И трехсот голодающих не было. На сегодня ситуация такова: маршировать мы не заставляем (отряды ходят строем в ногу), песни петь не принуждаем, зарядка на плацу – дело добровольное.
Однако Сергея Громченко все же отстранили от исполнения обязанностей начальника УК 161/2. Как сообщил начальник Департамента УИС Костанайской области Азамат Базылбеков, назначена служебная проверка обстоятельств случившегося, которая установит всех виновников ЧП.
Стас КИСЕЛЕВ, журналист газеты «Время» (предоставлено автором)
