В 2017 году из Казахстана приходило немного новостей о всплесках экстремистской или террористической активности. Данных о количестве людей, оказавшихся в прошедшем году на скамье подсудимых и пополнивших колонии за совершение преступлений «против мира и безопасности человечества» (под такой рубрикой в Уголовном кодексе РК сгруппированы все «экстремистские» и «террористические» статьи), пока нет. В 2016 году по террористическим и экстремистским статьям были осуждены 182 человека – таков показатель, приведенный Генеральной прокуратурой. В сентябре прошлого года заместитель председателя Комитета национальной безопасности Нургали Билисбеков сообщил, что за пять лет по этим статьям в стране осудили 445 лиц, а за 9 месяцев 2017 года – 25 человек осуждено, в СИЗО находятся еще 50 человек.
Среди тех, кто привлечен к ответственности по этим статьям, – приверженцы различных религиозных течений, у них разные политические предпочтения, национальности, социальные статусы и профессии. Возможно, спецслужбы не хотят, чтобы их обвинили в предвзятости. В прошлом году среди осужденных или арестованных за пропаганду терроризма и возбуждение разного рода розней, помимо сторонников нескольких нетрадиционных для Казахстана исламских течений, были правозащитница (мать троих детей), бывший прокурор, группа оппозиционно настроенных горожан. Единственный общий знаменатель – ни в одном случае не было пострадавших, а обвинение, как правило, было обусловлено лишь желанием исполнителей и сомнительными экспертизами.
Шок и трепет
Самое громкое и в то же время самое нелепое задержание пришлось на конец ноября. По информационным лентам оперативно прошло сообщение о том, что накануне Дня первого президента (1 декабря) в Алма-Ате обезвредили группу «экстремистов», которые «под прикрытием незарегистрированной общественной организации планировали в Алматы акции по нарушению общественного порядка, устрашению населения, а также саботированию работы правоохранительных органов». Как сообщила пресс-служба полиции, «по одной из версий следствия, группа действовала по заказу преступных элементов, находящихся за рубежом».
По опыту можно было ожидать, что к такому дню силовики традиционно преподнесут подарок и еще раз напомнят, что не зря едят свой хлеб с икрой и маслом. Однако контекст этой спецоперации все же разительно отличается от многочисленных захватов приверженцев деструктивных религиозных течений. Во-первых, «экстремисты» подали, как того требует закон, заявку в городскую администрацию на проведение митинга по социальным вопросам в специально отведенном месте. Эту заявку следствие трактовало как подготовку к массовым беспорядкам. Во-вторых, Алмат Жумагулов, которого сейчас делают лидером группировки, не скрывал своих оппозиционных настроений: на его странице в Facebook в качестве аватарки стоит фото злейшего врага Астаны – оппозиционного политика Мухтара Аблязова, находящегося в эмиграции, – с призывом вступать в его реанимированную организацию «Демократический выбор Казахстана». В-третьих, Алмат Жумагулов являлся участником неформальной околополитической тусовки «Ганди-парк» – небольшой группы оппозиционно настроенных горожан, периодически собиравшихся возле памятника Ганди в одном из скверов и делившихся друг с другом наболевшим. Вразрез со всем вышеприведенным идет видеоролик, где трое в масках призывают соотечественников к вооруженному джихаду против власти. Склеенное видео приписали выявленной группе, тем более что на одной из склеек видны лица участников. А затем спикеры стоят уже под флагом «Хизб ут-Тахрир» – организации, в Казахстане запрещенной, но уже давно непопулярной. Последнее очень слабо вяжется с вполне, как кажется, светскими взглядами арестованных и «преступных элементов, находящихся за рубежом», под которыми надо понимать все того же Мухтара Аблязова и некоторых его подручных.
По всей видимости, у авторов этого сценария было две задачи: убедить и внутреннего, и внешнего потребителя в связке Мухтара Кабуловича с религиозными экстремистами. В качестве подтверждения этой версии оперативники предоставили СМИ записи прослушек переговоров между арестованными. Запись откровенно плохого качества и по ней трудно кого-либо опознать, однако следствие любезно сделало расшифровку. Но логика опять отсутствует: двое основных фигурантов обвинения обсуждают, как заработать денег на революцию, и приходят к выводу, что для этого нет ничего лучше, чем грабить по ночам прохожих. Но какая связь при этом со скрывающимся миллиардером Аблязовым, который вроде как готов спонсировать всех противников режима?
Так что несмотря на массированный информационный вброс, внутри страны очередное громкое разоблачение проглотили с явным недоверием. Что же касается зарубежной аудитории, то со 100-процентной гарантией можно утверждать, что там подобную фантасмагорию не станут рассматривать всерьез. Так уже было в 2012-м, когда спецслужбы и аффилированные с ними СМИ рассказали о пресечении попыток терактов в Алма-Ате, разработанных все тем же злым гением Аблязовым. Самое странное, что взрывы якобы были запланированы на пустыре в одном из городских парков и в двух всегда пустующих надземных переходах.
Один из арестованных «оппозиционеров-джихадистов» Кенжебек Абишев передал свое заявление, где рассказал, как оперативники пытались заставить его оговорить Алмата Жумагулова. С другими (арестовано трое, еще трое находятся под подпиской о невыезде), по всей видимости, проводят такую же работу.
Не угадал мелодию
Не такое странное, но не менее несуразное дело завершилось не так давно в Алма-Ате. 29 ноября судья Бейнегуль Кайсина приговорила к 6 годам и 8 месяцам лишения свободы Шухрата Кибирова, инвалида 2 группы, этнического уйгура, за размещенные три года назад в социальной сети «ВКонтакте» религиозные песни «нашиды» на арабском языке.
Само присутствие в сети Кибирова под именем «Алим Ахметов» осталось под большим вопросом. Зато судья отбросил сомнения в том, что Шухрат Кибиров под этим или другим именем прекрасно понимал, что делает, размещая песни, так как в течение двух месяцев он посещал курсы арабского – что вполне достаточно, по мнению и обвинения, и судьи, для полного овладения языком.
Парня осудили по двум статьям – за «пропаганду терроризма» и «возбуждение религиозной розни». Однако государственная экспертиза не нашла в текстах размещенных им песен той самой пропаганды, разве что признаки возбуждения религиозной розни. Но прокурор посчитал, что обвинение не может ошибаться, и попросил судью наказать Кибирова как можно строже.
Адвокат подсудимого Галым Нурпеисов через специалистов сделал перевод этих нашидов на русский язык, и выяснилось, что в них может присутствовать смутная угроза, но в целом ничего противозаконного: поется про любовь к Пророку, про его сподвижника Умара, про маму…
Вот, к примеру, нескольких самых «радикальных» мест в песнопениях:
…Мы из ряда боевых,
Мы – солдаты небес.
В каждом из нас есть Умар!…
…Тот час, когда их головы склонились, и они повиновались, словно скоты,
Да будет трижды проклята покорность, зародившая в нас печаль…
…Мы из ряда тех, кто построил форты из черепов,
Которые мы силой, поверх добычи, везли из земель тирана…
По такой логике, половину исполнителей тяжелого рока вместе с их фанатами нужно сажать лет на 20 каждого. Можно было предположить, что на самом деле спецслужбы хотят нанести удар по религиозному учебному центру «Фуркан», где когда-то работал Шухрат. Но ни следователи, ни суд не высказали и минимального интереса к деятельности центра.
У обвинения оказался единственный свидетель, подтвердивший, что «Алим Ахметов» и Шухрат Кибиров – одно лицо. Но перед началом суда тот написал адвокату заявление об оказанном на него давлении и запугивании следователем Комитета национальной безопасности, который заставил подписать составленные им бумаги. В ходе заседания свидетель подтвердил свои показания, но уже на следующем вновь попросил суд не принимать во внимание его ранние заявления.
Адвокат Кибирова Галымжан Нурпеисов явно не ожидал, что наказание окажется столь суровым. «Говорить, что мой подзащитный заслуживает такого наказания, – бесчеловечно и бессовестно», – высказался он с досадой.
К сожалению, шансы на то, что апелляционная инстанция и Верховный суд, если до них дойдет дело, отменят приговор, равны практически нулю.
…Но рафитидов уважать обязан
Летом этого года в другой части страны, в городе Кокчетаве, на пять лет осудили Наримана Сейтжанова. Тоже за «возбуждение религиозной розни».
Если Шухрат предположительно размещал песни в социальной сети «ВКонтакте», то его товарищ по несчастью поделился своими видеолекциями на Youtube под псевдонимом Нариман Абу Хафс. Конечно, вполне возможно, что у парня в голове могла поселиться чуждая идеология: все же религиозное образование он получил в Саудовской Аравии. И затем, когда он стал главным имамом мечети российского Омска, «за раскол мусульманской уммы» города он лишился своей должности и получил запрет на въезд в Россию.
Эксперты явно внимательно прослушали все три сорокапятиминутных материала и обнаружили, опять же, признаки возбуждения религиозной розни, так как «идеи характерны для салафитского направления в суннитском исламе, которые негативно проповедуются по отношению к рафидитам, хариджитам, кадаритам, мутазалитам». Мало того, что это экспертное заключение можно трактовать как угодно, но и все вышеперечисленные течения – для Казахстана полная экзотика.
Несмотря на отсутствие в стране представителей этих исламских ответвлений, затронутых в лекциях Сейтжанова, и тем более отсутствие оскорбленных, которые бы подали иск, государство вступилось за них и перенесло богословский спор в область уголовного права. Закончилось это для одного из участников околонаучного диспута пятью годами заключения.
Ориентир на бороды
Две громкие спецоперации в прошедшем году были проведены в Актюбинске и Чимкенте. В обоих случаях уловом стали десятки торговцев подержанными мобильными телефонами и ремонтников мобильной аппаратуры. Причем интересовало бойцов не происхождение девайсов (хотя официально заявлялось, что проводятся операции по выявлению точек продажи краденого товара) и даже не их начинка, но в первую очередь внешность торгующих. На самом деле как-то сложилось, что в этот небольшой бизнес вовлеклись приверженцы салафизма (в стране не запрещен), и ходят они, как и положено: с бородами длиннее среднего и в укороченных штанах.
В октябре 2017 года в Актюбинске спецназ штурмовал торговый дом «Астана». Задерживали только тех, кто мог внешне принадлежать к адептам нетрадиционного для Казахстана ислама. В автобусы погрузили более четырех десятков человек. Радио «Азаттык» приводит слова свидетелей, видевших, как задержанных били. И в тот же день, через шесть часов, всех отпустили, не найдя в их деяниях почти ничего криминального. Но чтобы совсем не расписываться в бессмысленности проведенной операции, двенадцать человек привлекли к административной ответственности за «торговлю в неразрешенных местах» и еще тридцать – «за проживание без регистрации».
Аналогичный рейд провели и 19 сентября в Чимкенте. Десятки полицейских и спецназовцев в районе торгового дома «Гарант» взбудоражили население. В этот же день СМИ прямым текстом заявили, что проходят задержания экстремистов. Надо полагать, что они ориентировались на сообщение пресс-службы областного департамента внутренних дел: «19 сентября 2017 года ДВД Южно-Казахстанской области совместно с ДКНБ по ЮКО в г.Шымкент в районе магазина «Гарант» провели специальную операцию по пресечению деятельности преступной группировки, состоящей из сторонников деструктивных религиозных течений». Однако, как и в случае с Актюбинском, «экстремисты» оказались торговцами подержанными мобильными телефонами. Очевидно, что в этот раз спецслужбы учли ошибки своих предшественников из Актюбинска и из нескольких десятков задержанных все же вычленили троих, которые якобы по своей прихоти закачивали в продаваемые телефоны видеозаписи экстремистского содержания. 14 декабря первый из трех обвиняемых, Алпамыс Жусипбеков, был осужден на три года ограничения свободы. Помогло ему получить достаточно мягкое наказание признание своей вины.
Дети в ответе за мать-«экстремистку»
«Я узнала, что прокуратура арестовала все мои счета. В их требовании к банкам было сказано, что с этих счетов финансируются экстремисты и террористы. А в сущности, это алиментные счета на моих детей. Мне так жаль стало этих юродивых прокуроров, которые мне устроили Голгофу, осудив ни за что, так еще продолжают издеваться. Казахстанские прокуроры настолько аморальны, что даже детские деньги арестовали под абсурдным предлогом. На 50 тысяч тенге (около 150 долларов США. – Прим. «Ферганы»), которые приходят на эти счета, я могу попробовать для террористов и экстремистов купить разве что маски на лицо» – пишет в отчаянии в Facebook осужденная за преступление «против мира и безопасности человечества» мать троих несовершеннолетних детей, алма-атинская правозащитница Олеся Халабузарь.
«Фергана» уже сообщала, что 1 августа в Алма-Ате руководитель правозащитной организации «Общество молодых профессионалов “Справедливость”» Олеся Халабузарь была осуждена на два года ограничения свободы за «возбуждение розни». Ей вменили найденную во время обыска в офисе листовку антикитайского содержания и нахождение такого же файла в ее компьютере. Обыск проходил в рамках другого «экстремистского дела» – по поводу размещения в сети видео, где группа отчаявшихся граждан грозила самосожжением, если не найдут справедливости в судах. Но поскольку размещение видео до полноценного обвинения не дотягивало, то листовка и файл пришлись как нельзя кстати. Тем более что обыск проходил бесконтрольно.
То, что у Олеси на попечении находятся трое детей, ее вынужденное раскаяние и заявление, что она не будет больше заниматься общественной активностью, растрогали сердце судьи, и Олеся отделалась условным наказанием.
Но в обвинениях подобного рода и в более тяжелых случаях наказание удваивается тем, что осужденное лицо и даже отбывшее наказание выбивают из социума. В Казахстане все осужденные по «экстремистским» и «террористическим» статьям наказываются дополнительно тем, что их вносят в «Перечень организаций и лиц, связанных с финансированием терроризма и экстремизма», после чего даже у отбывших наказание не остается никаких шансов на ресоциализацию: им запрещено вести любые финансовые дела, они не могут открывать счета в банках и получать кредиты, не могут легально получать заработную плату. Им даже не продают билеты на поезд или междугородний автобус.
О своем включении в «черный список» Олеся узнала в конце декабря. И будучи разведенной, она и, следовательно, ее дети лишаются возможности получения алиментов, не говоря уже возможности найти легальную работу. Выйти из этого списка удается считанным единицам – и то спустя несколько лет после окончания срока наказания.
За всех один в ответе
Последнее подтверждает история Аблайхана Чалимбаева. И хотя сам он в 2017 году уже освободился, но его необычное дело получило свое продолжение, а печать «экстремиста», по всей видимости, останется на нем на всю жизнь.
В марте прошлого года «экстремист» Аблайхан Чалимбаев, выйдя на свободу после пяти лет отсидки, провел пресс-конференцию в Алма-Ате. В отличие от большинства освободившихся по религиозной статье, он поменял свои взгляды. И теперь требует, чтобы к ответственности привлекли тех, кто опосредованно довел его до скамьи подсудимых.
С начала 2000 года Аблайхан увлекся исламом и для углубления знаний пошел в учебный центр «Аль-Баракат» в Алма-Ате. И центр, и принадлежащее ему издание не вызывали нареканий у правоохранительных органов. Там же Аблайхану вручили несколько томов книги «Тафсир Саади» (толкование священного Корана), с помощью которых он пошел сеять «разумное, доброе, вечное» среди соседей и знакомых. Одна такая встреча попала в поле зрения спецслужб, чьи агенты оказались в числе слушателей…
При обыске у Аблайхана «нашли» патроны, но потом упоминание о них из материалов дела исчезло, и осталась чистая статья «возбуждение религиозной розни».
– Я не говорил ничего, лишь цитировал строки из книги, – объясняет Аблайхан.
Однако судья сошелся во взглядах с обвинением, приписав все цитаты самому подсудимому.
Скорей всего, здесь сыграл фактор неоднозначности книги. Перевод труда теолога из Саудовской Аравии Абд ар-Рахмана бин Насира ас-Саади, жившего в середине прошлого века, осуществил известный азербайджанский исламовед и философ Эльмир Кулиев. От себя он ничего не добавлял, поэтому достаточно радикальные взгляды араба полностью отразились в переводе. И тот же Эльмир Кулиев издал в Казахстане перевод Корана (при поддержке Фонда первого президента), к которому тоже не возникло претензий – в отличие от России. В 2013 году суд города Новороссийска признал перевод Корана Кулиевым экстремистским (правда, в том же году другой суд отменил это решение). И теперь получается, что Аблайхан Чалимбаев цитировал книгу, переведенную обласканным властями Казахстана азербайджанским переводчиком. Так что для всех оказалось проще приписать высказывания, и в самом деле резкие, самому подсудимому.
Когда Аблайхан Чалимбаев уже отбывал срок, его мать попыталась привлечь внимание к делу Комитета по делам религий, чья виза «одобрено» стояла на издании. Максимум, чего ей удалось добиться, – чиновники пересмотрели свои взгляды и включили издание в список «нерекомендованных» для распространения. Но ни к изданию, ни к религиозному центру, среди выпускников которого оказалось несколько реальных террористов, вопросов больше не возникало.
Как бы то ни было, после освобождения Аблайхан обратился в правоохранительные органы, чтобы те занялись подозрительным центром и книгой, которую центр распространяет. Но если самого Аблайхана посадили следователи Комитета национальной безопасности, то заявление по деятельности «Аль-Бараката» передали в районный отдел полиции.
– Он мне говорит: я знаю, как ловить воров, грабителей, но в религии абсолютно не смыслю, – пересказывает Аблайхан свой единственный разговор с полицейским, на которого возложили проверку заявления.
Но времени у Аблайхана достаточно, чтобы надоедать своими просьбами правоохранительным органам. Как и Олесю Халабузарь, его поместили в финансовый «черный список». Проживая в поселке под Алма-Атой, Аблайхан вынужден как-то выживать на пенсию старенькой мамы (жена ушла от него вместе с детьми, когда он был осужден) и перебиваться редкими случайными заработками.
В новый год – с новыми показателями
С прошлого года в Казахстане тянется несколько процессов по возбуждению розни и пропаганде терроризма.
Среди них выделяется суд, проходящий в Караганде. Двое мужчин: Уали Алиаскаров (бывший сотрудник прокуратуры) и Михаил Ткачев – обвиняются по стандартной статье «возбуждение религиозной розни». Обоих арестовали в марте прошлого года после того, как полицейские нагрянули на собрание маленькой группы приверженцев культа «Союз Сотворцов Святой Руси (СССР)». Надо полагать, что в России подобных сект десятки, если не сотни. Но в Казахстане впервые кого-то привлекают к ответственности за участие в деятельности такого рода организации. Не иначе как ради разнообразия и подчеркивания равного отношения спецслужб ко всем нетрадиционным ответвлениям религий и культов.
Как передает радио «Азаттык», в обвинительном заключении сказано: Алиаскаров и Ткачев, присоединившись к последователям идеологии российского академика Маслова и приверженцам оккультной псевдонаучной религиозной организации «Союз Сотворцов Святой Руси», стали испытывать нетерпимость к другим вероисповеданиям. Они решили распространять идеи этого оккультного течения на территории Казахстана посредством собраний, общения в Интернете, через чтение и распространение религиозной литературы среди своих адептов.
Так что, исходя из обвинения, ничего хорошего подсудимых не ждет. И международному сообществу, скорей всего, они будут не сильно интересны – всего лишь одни из многих.
Хотя очевидно, что международные правозащитные организации в 2018 году будут бороться за освобождениеполитзаключенных Макса Бокаева и Талгата Аянова (посаженных, в том числе, за «возбуждение социальной розни», по пять лет лишения свободы каждому); защитники свободы совести и «Свидетели Иеговы» – за освобождение своего адепта Теймура Ахметова («возбуждение религиозной розни», пять лет тюрьмы). Но сотни явных и мнимых приверженцев исламских течений останутся в заключении без каких-либо надежд, что кто-то, кроме родных и близких, будет требовать изменения их участи или пересмотра дел.
Но показательно, что властям так и не удалось вызвать в обществе нетерпимость к проявлениям экстремизма и терроризма, о которых пишут в СМИ. Даже когда что-то происходит, почти всегда гнев общества обрушивается на сотрудников силовых структур, а вот массового негодования по поводу самой террористической активности ни в сети, ни в реале не наблюдается. Не иначе потому, что большинство понимает: записать в экстремисты могут любого. И чтобы попасть под подозрение, ничего особенного делать не нужно – все сделают следствие и суд.
В 27 пункте резолюции Европейского Парламента по Казахстану, принятой 12 декабря 2017 года, указывается: «В своих заключительных замечаниях по Казахстану, принятых летом 2016 года, Комитет ООН по правам человека выражает озабоченность по поводу широко сформулированных положений статьи 174 Уголовного кодекса, которая запрещает «разжигание социальной, национальной или иной розни», и статьи 274, которая запрещает «распространение заведомо ложной информации», и использования этих статей для чрезмерного ограничения свободы выражения мнений и других прав, находящихся под защитой Международного пакта о гражданских и политических правах; сожалеет, что ряд активистов и журналистов гражданского общества были обвинены и заключены под стражу на основании вышеупомянутых статей Уголовного кодекса (…); настоятельно призывает правительство Казахстана освободить их всех и снять обвинения против них».
О том же самом годами говорят и местные и зарубежные правозащитники, предрекая, что такие методы борьбы с экстремизмом и терроризмом породят реальных противников государства, которые, не имея законных путей для выражения протеста, с оружием в руках будут отстаивать справедливость. Однако практика из года в год подтверждает, что, за исключением редких всполохов экстремистской активности, в стране пока все спокойно. С точки же зрения спецслужб, овчинка стоит выделки – и недовольные в массе своей будут молчать, и на чьих-то погонах появятся новые звездочки.
ИСТОЧНИК:
Международное информационное агентство «Фергана»
www.fergananews.com/articles/9733
