Второй процесс по пыткам в связи с январскими событиями начался в Алматы. Первый все еще продолжается в Талдыкоргане.
22 ноября в Алматы начался процесс в отношении трех сотрудников полиции, применявших пытки к задержанному во время январских протестов и беспорядков. На скамье подсудимых – сотрудники Бостандыкского районного управления внутренних дел Хамит, Бимурзаев и Калымбай. Пострадавший – выпускник детского дома, 29 летний Тимур Радченко.
Тимура Радченко в арендованной машине вместе с друзьями, включая девушек, остановили 7 января на блок-посту «Алмаарасан» военные полицейские за нарушение комендантского часа. Продержав до утра на блок-посту, на следующий день их доставили в Бостандыкское районное отделение полиции. Поставив к стенке в согнутом положении для обыска первым Тимура пнул Хамит. К нему присоединились Бимурзаев: и тот, и другой, не справившись с карманом и капюшоном куртки (пытались зачем-то оторвать – не вышло), свою досаду выместили на задержанном. Дополнительно, как вспомнил на суде Радченко, ему дали понять, что бьют в отместку «за наших», несмотря на то, что в митингах задержанный и его спутники не участвовали. Увидев это, Калымбай предупредил своих разошедшихся коллег о наличии камер видеонаблюдения. Тогда, завязав глаза шарфом, а руки ремнем, мужчину оставили в покое.
В отделении он провел четыре дня до суда вместе с Бабенко (остальных отпустили), и далее произошло перемещение в следственный изолятор на время судебного разбирательства. В итоге мужчина был осужден на условный срок «за угон машины», хотя, как утверждал на судебном заседании Радченко, он с компанией воспользовались службой каршэринга «Anytime», но пришлось согласиться и взять на себя вину, иначе было бы хуже.
Предупреждение Калымбая насчет видеокамеры оказалось пророческим. Благодаря сохранившимся записям избиения полицейские оказались в числе подозреваемых и далее подсудимых. В то же время во всех остальных случаях, даже когда задержанных убивали, но не под оком камер, все сходило с рук.
Тимур говорит, что заявление о применении пыток он подал в марте с подачи кого-то из правозащитников, оказавшихся в следственном изоляторе. И здесь повезло (но не полицейским), что сохранились видеозаписи. Хотя, к слову, в сравнении с тем, через что пришлось пройти большинству жертв пыток, в Бостандыкском РОП работают толстовцы.
Судебный процесс по обвинению в пытках начался с несуразного требования судьи Романа Селицкого относительно того, что освещать процесс могут только журналисты. Только кого к таковым можно отнести: имеющих журналистские удостоверения, опыт работы, специализированное образование? А есть еще блогеры без каких-либо удостоверений и дипломов. Тогда другой момент: могут ли освещать процесс журналисты с корочками и регалиями, но не участвующие в процессе? Со слов других или по записи?
Также возникло недопонимание между потерпевшим и судьей, поскольку первый считает, что четыре месяца провел в сизо безосновательно, тогда как судья напротив убежден: если есть приговор, значит, сидел по делу. А уж как было получено признание в совершении преступления, это не забота суда.
В первый же день слушаний Тимур Радченко уведомил, что претензии у него только к Батыру Хамиту, который «даже не извинился передо мной». И, очевидно, что большого желания участвовать в разбирательстве у него нет. По словам мужчины, он только устроился на работу, до этого почти год «сидел без работы, без денег, без еды» и теперь опасается вновь остаться ни с чем. Однако судья назначил слушание на 25 ноября, попросив обеспечить явку потерпевшего.
О нахождении Тимура Радченко «по январским событиям» в следственном изоляторе среди шестерых бывших детдомовцев стало известно из правозащитной Facebook-группы Qantar_2022. Однако, применялись ли к нему в сизо пытки – не сообщалось.
В то же время не совсем понятно, почему именно дело Радченко дошло до суда, тогда как только в Алматы десятки жалоб на применение пыток с тяжелыми последствиями – летальный исход или инвалидность – якобы не находят подтверждения», остаются без рассмотрения, либо органы следствия делают все возможное, чтобы затянуть расследование. В этом отношении стоит напомнить про запытанного до смерти алматинца Жасулана Анафияева. С семерых подозреваемых из Департамента полиции были взяты подписки о невыезеде лишь в конце сентября, а до того момента п сути даже никаких следственных действий не проводилось.
И в чем заключается вина полицейского Калымбая – только лишь в бездействии, когда его коллеги били парня?
В Коалиции НПО Казахстана против пыток могут только предполагать, почему именно дело Радченко дошло до суда. Поскольку скрыть многочисленные факты применения пыток не получилось, давление со стороны и общества, и правозащитного сообщества, в том числе зарубежного, не прекращается, так что привлечь к ответственности нескольких обычных полицейских, только чтобы всех успокоить – меньшее из зол. Пытки могли быть достаточно серьезные, но потерпевший предпочел не озвучивать всех деталей по каким-то своим причинам. высказывает предположение Анна Солодова, наблюдающая за процессом.
