Некоторые положения национального законодательства, вызывающие оторопь в обществе и за рубежом, были были озвучены во время «круглого стола», проведенного в Парламенте РК. Среди них – касающиеся закрытости следствия, запретов на занятия определенными видами деятельности, «черного списка» лиц, финансирующих экстремизм.
10 февраля в стенах Мажилиса Парламента РК в онлайн-режиме состоялся «круглый стол» «О правах человека в области уголовного преследования и исполнения наказаний в Республике Казахстан» с участием представителей Генпрокуратуры, МВД, коллегии адвокатов, Верховного суда, Минюста и Национального центра по правам человека. Также участие в мероприятие приняли ряд независимых экспертов в области прав человека.
Основные доклады представили Марат Кожаев (замминистра МВД), Ерлик Кененбаев (замгенпрокурора), Салтанат Нуримбетова (Национальный центр по правам человека) и Айдын Бикебаев (председатель Республиканской коллегии адвокатов). Со стороны гражданского общества Жанна Назарова (директор представительства Международной тюремной реформы) и Куат Рахимбердин (директор ВКО филиала Казахстанского международного бюро по правам человека).
Ниже приводим текст выступления доктора юридических наук Куата Рахимбердина, подготовленного совместно с директором КМБПЧ Евгением Жовтисом.
#######################################################
Уважаемые участники «круглого стола»,
На сегодняшний день, сохраняют свою актуальность проблемы дальнейшей имплементации ключевых положений международных стандартов ООН в уголовном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном законодательстве Республики Казахстан.
Существует много аспектов подобной имплементации, касающихся уголовного преследования и исполнения наказания, в том числе в отношении содержания и применения ряда материально-правовых и процессуальных норм и институтов.
Я остановлюсь на нескольких из них, сославшись на ряд проведенных нами исследований и анализов, которые мы направили в адрес организаторов данного круглого стола.
1. Соблюдение принципа презумпции невиновности.
Презумпция невиновности закреплена в пункте 3 статьи 77 Конституции РК.
На всех стадиях уголовного судопроизводства, до вступления приговора в законную силу, лицо должно считаться невиновным в совершении уголовного правонарушения.
К сожалению, на стадии апелляционного обжалования, этот принцип прямо нарушается, поскольку в главе 48 УПК РК, посвященной апелляционному обжалованию судебных актов, лицо, в отношении которого обвинительный приговор еще не вступил в законную силу, именуется «осуждённым».
Конституционному и международно-правовому пониманию презумпции невиновности, противоречит часть 3 статьи 65 УПК РК, согласно которой «подсудимый, в отношении которого вынесен [а не вступил в законную силу] обвинительный приговор, именуется осужденным».
Для преодоления подобной коллизии считаем необходимым изложить часть 3 статьи 65 УПК РК в следующей редакции: «Подсудимый, в отношении которого постановлен обвинительный приговор, вступивший в законную силу, именуется осуждённым».
И, соответственно, по тексту главы 48 УПК РК заменить дефиницию «осуждённый» на термин «подсудимый».
2. Подписка о неразглашении и публичность судебных актов
Наряду с этим, нами внесены предложения в статью 201 УПК РК, посвященную конкретизации данных досудебного расследования, не подлежащих разглашению и указанных в подписке о неразглашении этих данных, отбираемых у обвиняемого и его защитника.
3. Назначение наказания в виде запрета заниматься определенными видами деятельности, в частности общественной, профсоюзной или религиозной деятельностью
Особого внимания заслуживает правовой режим запрета лицу, совершившему преступление, заниматься определенными видами деятельности, и в частности, общественной, профсоюзной или религиозной деятельностью. Этот запрет весьма серьезно ограничивает правоспособность человека, его конституционные права и свободы. Руководствуясь статьей 50 Уголовного кодекса РК, суды стали часто назначать дополнительное наказание в виде лишения права заниматься общественной, профсоюзной или религиозной деятельностью, представителям политической оппозиции, гражданским активистам, а также религиозным деятелям или верующим, осужденным за различные преступления.
Однако, в статье 50 УК РК говорится не о запрете любой деятельности, которую может установить суд, а о лишении права заниматься определенной деятельностью. То есть, можно предположить, что речь идет о лишении права заниматься определенной деятельностью, на которую были выданы лицензия, сертификат или иное специальное разрешение, или которая непосредственно связана с занимаемой должностью. Например, о лишении права заниматься адвокатской, образовательной (педагогической), врачебной деятельностью, или права управлять транспортным средством и т.д. В связи с этим, заслуживает внимание юридический контекст понятия «деятельности». По смыслу статьи 50 УК РК, данное наказание предусматривает лишение права на занятие только той деятельностью, в отношении которой, существуют различные правовые режимы и разрешения. Они подтверждаются наличием диплома о высшем образовании, лицензии, сертификата или иного документа. Поэтому можно, например, лишить права на занятие адвокатской, врачебной, педагогической деятельностью, или право на управление транспортным средством, так как эти виды деятельности, достаточно четко определены в законодательстве, как объекты правового регулирования. Совершенно иная ситуация складывается с законодательной оценкой «профсоюзной», «общественной» деятельности. Уголовное законодательство РК не определяет их содержание, так же как и содержание религиозной деятельности. Выходит, что суды устанавливая запреты на виды деятельности, не предусмотренные статьей 50 УК РК, используют инструментарий аналогии, приравнивая профсоюзную, общественную, религиозную деятельность к имеющим четкое правовое выражение видам деятельности (педагогической, медицинской и т.д.). Однако, аналогия запрещена уголовным законом, а значит, подобная практика противоречит ему.
Кроме того, нельзя забывать, что запрет на осуществление адвокатской, врачебной, педагогической деятельности, как профессиональных видов деятельности, выступает в качестве меры безопасности, устраняющей риск причинения вреда этими видами деятельности, объектам уголовно-правовой охраны. Например, вполне резонно лишить анестезиолога права на врачебную деятельность, если в результате нарушений им правил интубации погиб человек. В чем может состоять опасность общественной или профсоюзной деятельности? Причем опасность настолько сильная, что запрет на занятие ею, нужно устанавливать в качестве дополнительного наказания? Ведь общественная деятельность, сама по себе социально полезна, так как она связана с функционированием институтов гражданского общества и означает такую социально-правовую активность человека, которая является одним из признаков правового государства.
Таким образом, суды Республики Казахстан, нарушая принцип юридической (правовой) определенности и предсказуемости, недопустимости использования аналогии права и закона, по существу назначают не предусмотренное статьей 50 УК РК, наказание в виде запрета на занятие религиозной, общественной, профсоюзной деятельностью.
В связи с этим рекомендуется:
– провести анализ статей УК РК, предусматривающих уголовную ответственность за экстремистские преступления, на соответствие принципу юридической (правовой) определенности и предсказуемости, а также критериям допустимости ограничений прав человека. Важнейшим индикатором этого соответствия должен быть принцип согласно которому, криминализации и наказуемости могут подлежат только деяния человека, а не его намерения, побуждения, мысли и чувства;
– рассмотреть возможность установления в виде дополнительного наказания, по некоторым статьям УК РК, лишение права заниматься определенными видами деятельности, путем лишения специального права, разрешения либо приостановления его действия, а также запрета определенных действий;
– в примечании к статье 50 УК РК указать, что не подлежат в качестве основного и дополнительного наказания, применению ограничения и запреты в отношении видов деятельности, не содержащих риски причинения вреда жизни и здоровью граждан, иным объектам уголовно-правовой охраны и в отношении которых отсутствуют специальные правовые режимы осуществления;
– указывать в каждой соответствующей статье УК РК конкретный вид дополнительного наказания в виде лишения специального права, разрешения либо приостановления его действия, а также запрета определенных действий, непосредственно связанных с совершенным преступлением.
4. Включение в Перечень лиц организаций и лиц, связанных с финансированием терроризма и экстремизма и его правовые последствия
Весьма серьёзную проблему представляет уголовно-правовое противодействие финансированию терроризма и экстремизма, а также законодательное установление правовых последствий подобного финансирования.
В статье 12 Закона РК «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступных путем и финансированию терроризма», указывается что для включения лица или организации, в перечень субъектов, связанных с финансированием терроризма и экстремизма, требуется вступивший силу приговор суда, квалифицирующий содеянное, как террористическое или экстремистское преступление.
К сожалению, законодательство Республики Казахстан, не учитывает рекомендации международных стандартов ООН и расширительно толкует перечень лиц, причастных к финансированию терроризма и экстремизма, включая в него граждан, не имеющих никакого отношения к финансированию терроризма.
В казахстанском законодательстве имеется весьма существенное расхождение с рекомендациями международных стандартов ООН, относительно понимания сущности экстремизма. С позиции международных стандартов, опасен именно насильственный экстремизм, т.е. продвижение радикальных, экстремистских взглядов и убеждений посредством насилия или угрозы его применения. В отечественном законодательстве, используется довольно расплывчатое и не имеющее четких юридических критериев понятие экстремизма. Оно ориентирует и судебную практику, придавая ей избыточно репрессивный характер, когда уголовное наказание назначается даже за высказывания в социальных сетях своего мнения, не содержащего никаких признаков публичных призывов. Следует отметить, что чрезмерная увлеченность уголовной репрессией в борьбе с явлениями, которые на самом деле экстремистскими не являются, выглядит как фактор риска радикализации общества, увеличения масштаба конфликтов между населением и государственной властью.
Нахождение в упомянутом Перечне лиц, отбывших наказание, фактически является дополнительным уголовным наказанием, не предусмотренным статьей 40 УК РК, посвященной видам наказаний. Это означает, что осужденный продолжает претерпевать кару, не предусмотренную уголовным законом.
Упомянутых в статьях 8,12, 13 данного Закона, устанавливаются различные меры безопасности, контроля, в отношении совершения банковских операций лицами, включенными в Перечень субъектов причастных к финансированию терроризма и экстремизма. В частности, предусмотрены блокирование ценных бумаг, приостановление расходных операций, отказ в проведении операций с деньгами, и другие меры. Эти ограничения распространяются на всех лиц, включенных в данный Перечень, независимо от того, имеются ли прямые или косвенные доказательства того, что они ранее направляли финансовые средства на обеспечение террористической или экстремистской деятельности. Осужденные, отбывшие наказание и в течение восьми лет, будучи включенными в рассматриваемый Перечень, ограничиваются в пользовании любыми своими средствами, не только на поддержку себя, но и своих семей.
Помимо указанных ограничений, известны случаи, когда лица, отбывшие ранее наказание за совершение экстремистских и террористических преступлений, не могли выдать нотариально заверенную доверенность адвокату, при регистрации доверенности в базе, выходила надпись: «лицо находится в перечне запрещенных лиц». Указанные лица сталкивались с невозможностью оформить гражданско-правовую ответственность автовладельца, страховка не проходила регистрацию в базе. Также возникали проблемы при оплате государственной пошлины при замене водительских прав, удостоверений личности и т.д. Указанные операции не «замораживались», в их совершении просто отказывали.
По мнению правозащитных организаций и юридической общественности, требуют изменения правовой режим, порядок и основания включения организаций и лиц в вышеназванный Перечень. Следует четко указать, что в этот Перечень могут быть включены именно лица, виновные в финансирования терроризма, а не вообще осужденные за террористические и экстремистские преступления. Кроме того, следует законодательно установить срок, на который применяются целевые финансовые санкции.
Необходимо исключить из законодательства, ограничение по сумме заработной платы, учитывая требования международных стандартов, согласно которым, при применении мер по противодействию отмыванию доходов и финансированию терроризма, не должна ни в коей мере ущемляться свобода движения законного капитала.
Принимая во внимания, что за лицами, совершившими террористические и экстремистские преступления и отбывшими наказание в виде лишения свободы, устанавливается административный надзор, целесообразно в Закон Республики Казахстан «Об административном надзоре», включить статью следующего содержания: «В отношении лиц, совершивших преступления террористической и экстремистской направленности и поступивших под административный надзор, после отбытия наказания в виде лишения свободы, устанавливается финансовый контроль безопасности уполномоченных государственных органов Республики Казахстан».
Наши предложения могут иметь дискуссионный характер, но они направлены на создание таких условий, когда в процессе уголовного преследования, назначения и исполнения наказаний, применения постпенитенциарных санкций, права и свободы человека не будут подвергаться избыточным ограничениям и нарушениям.
Фото: Фото Ж. Жумабекова, https://parlam.kz/ru/mazhilis/news-details/id49245/1/1
