Абсолютно безобразная ситуация вполне ожидаемо возникла в Алматы 22 марта в ходе народных гуляний в честь празднования Наурыза. Государственная истерия, связанная с борьбой Ак-орды с Аблязовым и его сторонниками, привела к тому, что каждый, кто оказался в публичном месте с воздушными шариками, расценивался как потенциальный сторонник ставшего недавно запрещенным движения «Демократический выбор Казахстана».
Если в Астане полицейские просто переписывали данные тех, кто осмелился выйти на улицу с голубыми шариками с государственными символами, то в Алматы сотрудники акимата вместе с полицией применили силу к пожилой женщине и избавились от ее присутствия в месте массового скопления публики.
Известная своими оппозиционными взглядами Сахиб Галиевна Жанабаева пришла на площадь «Астана», куда созывались горожане, сопровождая ветерана-колясочницу (причем, бывшую военную летчицу, участницу Великой отечественной войны в составе женского летного полка «Ночные ведьмы»). Сесть на первый ряд трибуны им не дали, мотивировав тем, что это для слуг народа – то есть акима и других уважаемых лиц. Поэтому пришлось подниматься на третий. Правда, пока они передвигались по местам гуляний, им вручили пять разноцветных шаров и цветы, что и стало триггером последующих действий.
Где-то в 11 утра на них обратили внимание акиматовские работники.
– А что в сумке, а откуда вы берете эти шары? – передает Сахиб Галиевна свой диалог с «властью» – Начали предупреждать, угрозы, если что-то, то сейчас машина полиции приедет, сядете.
По всей видимости, первая попытка отобрать шарики не увенчалась успехом, поэтому на подмогу акиматовские призвали группу спортивных парней в темных очках, попросив очистить место якобы для них. К чести молодых людей, те отказались вступать в борьбу с женщиной – «пусть, мол, апашка сидит, а мы сидеть не хотим». Тогда акиматовский чиновник, как считает Сахиб Жанабаева, из отдела внутренней политики, вызвал ДВД, чтобы те освободили место от ее присутствия.
Колясочницу трогать не стали, зато семеро других стражей порядка, все же справились с Сахиб Жанабаевой, несмотря на ее сопротивление.
– Меня об бетонный турникет ударили, руками, ногами, платье порвали, и вот, такие дела. И поволокли, – возмущается она. – А там уже толпа народа: «Вы что?», а те «где машина? Где машина?». Машина проехать не может. Вы ее тогда тащите туда. Волокут уже по асфальту. И тут начала возмущаться толпа молодежи. Те (полицейские) сразу меня окружили, мордой об асфальт, и побежали.
Затем продолжает:
– Я встала, рука вся изрезанная, кровь идет, сумки нет. Я вопила, вопила, потому что ключей нет, документов нет. Один из них (полицейских) прибежал, бросил порванную сумку, половины всего из нее уже нет, они все обыскали там.
После фактического нападения Сахиб Жанабаева пошла в полицию, но там с ней отказались беседовать: все задействованы на охране места гуляний. Вернувшись в район площади, она увидела полицейского чина, которому и пожаловалась на действия его коллег. Тот по рации вызвал «скорую», внезапно засуетились полицейские. Вывих, со слов пострадавшей, помог вправить еще до приезда медиков парень-спортсмен. Врачи зафиксировали ушибы, чем-то помазали, предложили госпитализацию, однако женщина от нее отказалась – еще нужно было как-то забрать подругу в инвалидной коляске.
Подъехавшие полицейские посоветовали ей обратиться с жалобой к участковому. От такого предложения она тоже отказалась. Тогда Сахиб Жанабаева сама дозвонилась до дежурного прокурора – тот почему-то предложил обращаться в администрацию президента. И поинтересовался, не Жанабаева ли она?
– Уже передали, что я оппозиционер, банда Аблязова, – практически завершает рассказ Сахиб Жанабаева. Правда, как она замечает, прокурор ей сам перезвонил и попросил никуда не жаловаться. «Мы сами будем работать, мы возьмем дело на контроль, я вам позвоню» – пообещал законник.
На следующий день у Сахиб Жанабаевой был день рождения. Так что можно считать происшедшее совместным подарком пожилой женщине от акимата и ДВД. А 24 марта ушла из жизни летчица-ветеран. Всей происшедшей сцены 22 марта она не видела, однако и того, что попало в поле ее зрения, могло оказаться достаточно.
