19 января 2018 года в городском суде Алматы под председательством судьи Жанболата Батырова прошло рассмотрение апелляции, причем жалобы на приговор поступили сразу с двух сторон. Осужденный и защита посчитали приговор однозначно несправедливым и нарушающим все представления о правах человека, обвинение посчитало, что мало дали.
Кибирову, инвалиду 2 группы, вынесли наказание 27 ноября прошлого года. Все его преступление заключалось в том, что якобы, начиная с 2014 года, он разместил в социальной сети «ВКонтакте» пять арабских религиозных песнопений – нашидов. При этом обвинению так и не удалось найти достаточных доказательств того, что именно Шухрат разместил песни в аккаунте под ником «Алим Ахметов», а на суде эксперт, обнаружившая в переводах песен «признаки» возбуждения религиозной розни сообщила, что «пропаганды терроризма» не обнаружено. Но поскольку последнее заявление шло вразрез с обвинением и обвинительным уклоном судопроизводства, именно эта часть судебного заседания исчезла.
Адвокат Шухрата Галымжан Нурпеисов на апелляционном рассмотрении представил почти два десятка оснований, каждое из которых уже само по себе могло послужить для отмены приговора.
Вот только некоторые из них:
Загрузки в аккаунт шли еще до того, как служебный телефон религиозного центра «Фуркан», где одно время работал Шухрат, оказался у него при согласии руководства.
Принадлежность аккаунта Кибирова строилась на показаниях трех свидетелей. Один из них – Ескендиров – на суде заявил (а также приложил письменное заявление) об оказываемом на него давлении и угрозах следователями КНБ. Однако ни судья, ни прокурор не придали значения его словам (разве что судья Кайсина пригрозила ему ответственностью за ложный донос, отказавшись приобщить его заявление к материалам дела). И, по всей видимости, с жалобщиком еще раз «побеседовали», поскольку на следующем судебном заседании свидетель отказался от своего заявления об угрозах. Второй и третий – основные свидетели – оказались засекречены и проходили под псевдонимами «Старк» и «Ромео». Один из них, якобы посещавший «Фуркан» вместе с Шухратом, не мог объяснить, чем они там занимались.
Но даже если гипотетически предположить, что Кибиров имел отношение к аккаунту и размещению крамольных песен, то в переведенных текстах только при очень большом желании можно обнаружить «возбуждение» и «пропаганду», поскольку в песнях говорилось о пророке Мухаммеде и его сподвижнике Умаре, и битвах, происшедших в 17-ом веке, одна вообще посвящена маме. Тем не менее эксперт нашел, что «автор песен побуждает противодействовать агрессорам при помощи меча», тем самым имеются признаки «вооруженного джихада». При таком «профессиональном» раскладе легко можно занести половину классики литературы, кинематографа и рок-музыки к пропаганде экстремизма и терроризма.
В качестве отягчающих признаков Кибирову легко приписали знание арабского языка – тем самым, мол, сознательно шел на преступление. Как оказалось, он действительно в течение трех месяцев (сам он говорит, что всего было 12 занятий) посещал языковые курсы, научившись алфавиту и некоторым словесным оборотам.
Чтобы уж окончательно добить, следователь Аян Сабанбаев обвинил Кибирова и в контактах с Исламским государством. На каком основании? Просто потому что тот с семьей в 2013 году четыре месяца жил в Турции. И больше ничего: следователь так и не смог объяснить, как были выявлены эти контакты, и самое главное – почему после возвращения из Турции у органов не возникло к нему никаких претензий?
В процессуальном плане точно такое же нагромождение проколов, начиная с того, что изъятие основного вещдока – смартфона – проходило без участия понятых. Про то, что в записи судебного заседания первой инстанции выявлены исчезновения тех моментов – на это указали и адвокат, и защитник, и подсудимый, которые противоречили версии следствия, уже говорилось.
Защитник Шухрата – Турсунай Кибирова говорит, что еще один следователь Рустамов на ее вопрос показать в материалах дела, на какой странице в материалах дела приводится доказательство принадлежности аккаунта подсудимому, так и не нашел этого места.
Поразительно, но аккаунт «Али Ахметов» продолжает висеть в социальной сети вместе с теми пятью нашидами, до которых, по всей видимости, теперь никому нет дела – свою службу они сослужили. А на официальном сайте центральной мечети Алматы можно тоже прослушать нашиды, и очень красивые по исполнению, как и на странице «Али Ахметова». Правда, в обоих случаях 99,9% казахстанцев вряд ли могут сказать, о чем там поется.
В ответ на почти часовую речь адвоката и защитника, давших расклад по всему нагромождению, как они считают, лжи и нарушений, прокурор ограничился тремя минутами, сводящихся к тому, что все обвинения подтверждаются прежним приговором.
Кстати, о «грамотности» прокуратуры свидетельствует их плавающая позиция. В первый раз после вынесенного приговора прокурор подал апелляционную жалобу об увеличении срока до 11 лет, как это предусмотрено новым уголовным кодексом, тогда как «преступление» началось еще до вступления в силу нового УК, где вменяемые статьи предусматривают более жесткое наказание, и по этой причине подпадает под прежнее законодательство. Поняв, что даже здесь обвинение допустило оплошность, пришлось применять сложную арифметику, дабы обосновать изменившееся требование – увеличить срок Кибирову «всего» до 8 лет.
Пятнадцать минут понадобилось суду, чтобы «исследовать» все обстоятельства и не выявить никаких нарушений, оставив прежний приговор без изменений. Главное обоснование, что все уже определено в предыдущем приговоре.
В своем выступлении Шухрат Кибиров задал вопрос в пустоту: «Что же будет с нашим поколением, если каждого, кто имеет музыку в соцсетях, станут сажать?»
Однозначно при таком подходе ничего хорошего ни наше, ни последующее поколение не ждет. А Кибиров, как в добрые сталинские времена, присоединиться к сотням других заключенных, попавших под пресс по схожим основаниям. Скорей всего, не будь Кибирова, взяли бы кого-то другого, кто бы мог способствовать улучшению статистики и принести премию за раскрываемость.
Адвокат Нурпеисов, потрясенный новым, но вполне ожидаемым решением, назвал его «отсутствием юридической безопасности» для всех казахстанцев, так как на самом деле каждого второго можно предать суду за песню, фильм или книгу. «Эксперты» же найдут все, что потребуется следствию.
Конечно, защита намерена обратиться в Верховный суд, но в стране, где воплотились фантазии Кафки и Оруэлла (кстати, обоих наши эксперты по логике должны объявить пропагандистами экстремизма и терроризма), все это бесполезно.
Почти семь лет лишения свободы за несколько песен о делах давно минувших дней – а это треть срока норвежского террориста Брейвика, убившего 77 человек – это не просто жестоко. Это безумно жестоко! Это контраст, наглядно демонстрирующий, что у казахстанского правосудия давно сбиты прицелы.
