Знаменитая Чуйская долина и прилегающие к ней районы издавна была государством в государстве, со своими порядками, со своей почти что параллельной властью. И все попытки положить этому конец наталкивались на активное сопротивление вовлеченных лиц, благо наркотрафик позволял ворочать миллионами долларов. Лишь последние год с небольшим местные дельцы несколько присмирели, так как «конопляный рай» привлек к себе слишком пристальное внимание. Однако те, кто противостоял оргпреступности, возможно, где-то превышая полномочия, сами оказались на скамьях подсудимых.
У 36-летнего Улана Есенова все пошло под откос: карьера разрушена, работы лишился, потерял обоих родителей, почти год отсидел в следственном изоляторе. Но теперь по протесту прокуратуры его могут посадить на десять лет лишения свободы.
В 2003 году, после окончания юридического института МВД, Улан вернулся в свой родной регион – Шу. Начав со следователя, дослужился в звании майора до начальника оперативно-поискового отделения межрайонного отдела по борьбе с наркобизнесом Жамбылского ДВД.
Тогда все и началось.
По-родственному не получилось
В 2011 году в селе Актобе Шуского района (окруженного зарослями конопли) он столкнулся с Саттыбеком Базарбаевым (Сатко), который нашел общие родственные корни, а затем предложил полицейскому ежемесячные вознаграждения только за то, чтобы тот «не смотрел» в сторону определенных операций с коноплей. Предложение Улан отклонил и по-родственному не стал заявлять о предложенной сделке, предупредив: «Если в следующий раз будет подобное заявление, буду оформлять». Сам же Улан решил собрать информацию о «родственнике» и выяснил, что тот опосредованно связан с неким «нарко-предпринимателем» Сериком Атаевым (Сепа). Более того, в группе Сепы, помимо Сатко находились и люди из «системы», то есть полицейские, прекрасно разбирающиеся в методах проведения оперативно-розыскной работы и консультирующие своих подопечных.
Второй контакт, по словам Улана, произошел в 2012 году, когда его перекинули на «терроризм» – назначили старшим оперуполномоченным по борьбе с экстремизмом Жамбылского ДВД. Очередной его выезд в регион не остался незамеченным «разведкой» преступной группировки, специализирующейся на наркоперевозках, так что на пути следователя вновь явно не случайно оказался Саттыбек. Снова начался разговор «за родственные отношения». Разговор, по признанию Улана, долгое время шел ни о чем, пока Саттыбек не намекнул «вот, у меня ребенок растет». «Ну и что – у меня тоже дети, я тебе ничем не обязан, и ты мне ничем не обязан», – парировал Улан, и на этом разговор завершился.
А через три-четыре дня Базарбаев оказался в больнице, оставив в полиции заявление, что якобы 9 августа был избит кочергой и балонным ключом, и били его Улан и участковый полицейский Жансерик Курманалиев.
В это время майор полиции проходил аттестацию в Таразе. Он позвонил поселковому участковому Курманалиеву и договорился совместно навестить «пострадавшего». Возможно, у Саттыбека что-то проснулось, так что он признался: «Это не я, инициатором был не я. Простите меня, ребята. Меня заставляют. Меня заставляет мой отец. Конфликта с вами нет, по правде».
– Я говорю: а отцу, для чего это нужно отцу, объясни? – вспоминает Улан. – Иди к отцу, он тебе объяснит.
Запись этого признания на диктофон была включена в материалы первого уголовного дела в отношении Есенова.
Встретившись с родственниками Саттыбека, те представили свою правду – где Базарбаев рассказывает, как его били кочергой, ключом, угрожали пистолетом. В свою очередь Улан выяснил, что отец Саттыбека – Алтынбек напрямую является человеком Сепы.
Приехавший представитель Службы собственной безопасности назначил проведение медэкспертизы. До этого врач из больницы, в которую лег Саттыбек, также не нашел у него следов травм, хотя тот заявил, что упал с крыши. Во время проведения повторной экспертизы Базарбаев поменял версию и «вспомнил», что его заставляли бегать босиком по колючкам, а затем, связав руки скотчем, оставили на солнце. Однако эксперт вновь дает заключение: нет абсолютно никаких следов – ни на ногах, ни на руках.
Получив такие сведения, УСБ закрывает уголовное преследование.
Улан вновь вернулся к своей работе.
По второму кругу
У него получилось выйти на другую группу наркосбытчиков, действующих в том же регионе, под предводительством Болата Ишмагамбетова (Букен). Только, по словам Есенова, они «отмечались» перед более могущественными преступными авторитетами, близкими к исламским радикалам. Узнав, что с первыми связался некий житель соседнего Кыргызстана, Улан выходит на зарубежного гостя и задерживает для предварительной беседы Ишмагамбетова.
После этого появляется новое заявление о незаконном обыске и избиении на Улана и его коллегу Ерлана Жидешева. Правда, время опять, как говорит Улан, «не било». Его напарник в момент, когда он якобы избивал задержанного, находился на свадьбе. У Улана тоже было алиби, тем не менее, областная прокуратура возбуждает дело по этому случаю, а заодно повторно по эпизоду с Базарбаевым.
Улан считает, что за разработкой операции против неуступчивых полицейских стоит негласный смотрящий за регионом Сепа.
– Он имел мощнейшее влияние на регион, на массу людей. Он мог собрать митинг в сто человек, потому что это все финансы. А идеология заключалась, что это все «ментовской беспредел», – поясняет Улан.
С возбуждением нового уголовного дела майора Есенова отстраняют от должности.
Была назначена очередная комиссионная экспертиза в составе десяти врачей – и вновь телесных повреждений не найдено, ни одной царапины. Это дело тоже прекратили, но Улана «попросили» от греха подальше уехать с региона. Тем более что параллельно со всем этим Улан потерял мать, и следом, на фоне всех событий, не выдержало сердце отца.
– Вся моя карьера пошла вниз. Меня уничтожили, меня просто уничтожили. Ну ладно, я в принципе согласен с этим. Мне нужна была просто мирная спокойная жизнь. Я не хотел предпринимать что-то дальше, потому что было явное лоббирование, – говорит Улан.
Однако спокойной жизни тоже не получилось.
Все идет под откос
Пока экс-полицейский находился в изгнании, в шуском районе произошел ряд других событий.
В 2015 году был задержан Серик Атаев (Сепа). По словам Улана, при задержании «все было при нем: героин, патроны». Однако с его арестом район начал бурлить, ко всему прочему в райцентре родственники и сторонники Атаева провели многочисленный митинг с требованием его освобождения (см. «Жители жамбылского Шу обвиняют полицейских в бесчинстве») . Одной из участниц акции оказалась Майра Рысманова, чей сын Ербол Ахметов также был незадолго до этого осужден на четыре года за хранение наркотиков.
В этом же году, после того как Улан переехал в другой регион, прокуратура вновь поднимает эти дела – приехала межведомственная следственно-оперативная группа Генеральной прокуратуры. И по заявлению в превышении полномочий очередного «авторитета» Ербола Ахметова (Бинджо) «закрывают» коллегу Улана – Ерлана Жидешева. Закрывает та же следственная группа, что и ведет следствие в отношении Есенова. Так что логично, что следующим стал Улан. Тем более что к «спецоперации» по устранению «ментов» подключилось сразу несколько влиятельных преступных группировок практически с неограниченным бюджетом. По предположению Улана, у руководителя следственной группы мог возникнуть и коммерческий интерес в том, чтобы посадить его и других коллег.
Тогда следственная группа находит Ернара Мухожанова (который вообще был не пи делах), к нему приезжает следователь группы в сопровождении шуских «положенцев». Угрозами от него добились нужных показаний в отношении Есенова.
– Он на суде заплакал, – вспоминает Улан. – Он привел свою жену, детей, говорит: вы что делаете?
Однако на основании его изначальных показаний майор полиции оказался на десять долгих месяцев в следственном изоляторе, и впоследствии осужден на три года ограничения свободы.
Терпение лопнуло?
Что самое невероятное, для Улана история не закончилась. Заместитель областного прокурора пишет протест и на 27 июля этого года назначено апелляционное рассмотрение. Прокурор потребовал для бывшего полицейского десять лет реального лишения свободы.
Не так давно Комитет национальной безопасности провел спецоперацию и захватил (одного из прежних заявителей) Саттыбека Базарбаева во время транспортировки 70 килограмм гашиша.
В то же время следователь КНБ Кадыралиев, ведущий расследование в отношении Есенова, через четыре года находит в поле балонный ключ, с помощью которого якобы был избит Базарбаев и приобщает его к материалам дела.
Очевидно, сыграли свою роль череда инцидентов, связанных с деятельностью ОПГ и полиции Жамбылской области: это самосожжение Ерлана Бектибаева в Таразе, попытка самосожжения матери Данияра Раимбаева (его упоминал перед смертью Ерлан), наконец, самосожжение в Астане Майры Рысмановой – матери осужденного Ербола Ахметова.
Так что на самом верху решили по своему положить конец череде трагических инцидентов и возложить всю вину на полицию.
– Я долгое время в тюрьме думал, что все это кончится. Но, оказывается, нету правды. Команда поступила и все работает по команде, – заключает он. – Борьба с терроризмом, экстремизмом, ОПГ, наркотиками, это все только на словах, никому это не нужно.
Видеообращение к Генеральной прокуратуре
