В Казахстане впервые Верховный суд пересмотрел судебное решение по делу об обвинениях в «экстремизме» и «пропаганде терроризма». В данном случае основанием для отмены постановления суда апелляционной инстанции послужила сомнительная по качеству и незаконная по факту принятая судом экспертиза по делу. Тем не менее государство осталось верным себе.
21 января 2020 года коллегия Верховного суда на основании жалобы подсудимого Дадаша Маженова в результате рассмотрения дела в кассационном порядке с соблюдением требований статьи 389 УПК РК вынесла решение: отменить приговор и все последующие постановления и направить дело на новое судебное рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
В связи с этим появилась некоторая надежда, что в драконовских временах мог наступить перелом. Но чуда не произошло: как не было ранее, так не произошло и сейчас, чтобы государство признало за собой вину за безосновательное привлечение к ответственности человека по обвинениям религиозного или политического характера.
Житель Щучинска Дадаш Маженов был осужден 15 ноября 2018 года на 7 лет и 8 месяцев лишения свободы за размещение на своей странице в социальной сети четырех сложных богословских лекций магистранта теологического университета Медины Куаныша Башпаева. На месяц меньше получил за то же самое другой верующий из Щучинска – Галымжан Абилкаиров. Обоим вменили «пропаганду терроризма». Сам автор лекций был осужден в апреле 2017 года и только после этого лекции были признаны судом запрещенными для распространения. При этом Башпаеву вменили «возбуждение религиозной розни» и отправили в колонию на 4,5 года. В своих лекциях Башпаев подверг критике некоторые экзотические исламские течения, про которых в Казахстане могли слышать разве что единичные знатоки в сфере религии. В свою очередь его последователи выкладывали лекции на своих страницах до того, как их запретили, и к тому моменту даже удалили свои страницы (см. «Сетевые войны: спецслужбы предпочитают безопасность», «Тройной удар по миру и безопасности человечества»).
Так как из лекций для непосвященных людей, и тем более сотрудников силовых ведомств, что-то понять было крайне трудно, прибегли к отработанной на практике «помощи зала». Для чего привлекли двух экспертов-филологов Центра судебных экспертиз Министерства юстиции и в разовом порядке политолога Айгерим Сейфуллину. И если филологи не нашли в представленных текстах ничего предосудительного, то спасла ситуацию «эксперт» Сейфуллина, имевшая на тот момент стаж работы в качестве политолога (внимание!) 1 год. Она-то и выявила, что в материалах «… содержатся тексты, направленные на пропаганду терроризма в форме распространения концепций, оправдывающих применения насильственных действий по религиозному признаку. Однако в представленных текстах отсутствуют признаки публичных призывов к актам терроризма…».
Выяснив, что Сейфуллина на тот момент не имела лицензии для проведения экспертиз и в силу того ее изыскания не имеют никакой юридической силы, Верховный суд после изучения жалобы Дадаша Маженова потребовал от апелляционной инстанции: разобраться, по справедливости.
Что поняла под словом справедливость та самая апелляционная инстанция, пояснила супруга Дадаша Маженова – Юрана Есмагулова.
– Протест был вынесен в декабре (2019 года – А.Г.), новый обвинительный акт был приобщен к делу спустя семь месяцев. Однако прокурор Сансызбай своей рукой подписал новый настоящий обвинительный акт, хотя он был просто обвинителем в зале суда, – рассказывает женщина.
Теперь в разовом порядке привлекли другого политолога Розу Акбарову.
– Мы сделали запрос в Министерство юстиции, нам ответ пришел, что отдельного вида должности – эксперт-политолог – в Казахстане не существует. В крайнем случае она может быть только специалистом, однако она подписалась как эксперт-политолог. На тот момент она работала заместителем директора Центра судебных экспертиз, то есть она не могла принимать участие даже в разовом порядке. К тому же там у многих их «экспертов» приостановлены лицензии, даже у филологов, – продолжила Юрана.
Но и сейчас эксперты нарушили все, что только можно.
– Сравнив экспертизы Сейфуллиной и Акбаровой оказалась, что в последней просто скопировали заключение своей коллеги Сейфуллиной, и Акбарова поставила свою подпись на кусочке бумаги, который вырезали и вставили в предыдущую экспертизу. Прогнав после через ксерокс, – обнаружила подлог Юрана, сохранив у себя электронное письмо с первой экспертизой.
Гениально, хоть и очень по-нашему! Лишь когда Дадаш Маженов потребовал предоставить ему новую экспертизу, та оказалась уже с «живой» подписью.
При поручении производства повторной судебной экспертизы судебному эксперту должны быть представлены заключения предыдущих судебных экспертиз.
Мама Дадаша Маженова – Ирина Маженова в октябре этого года добилась встречи в столичном отделении «Нур Отана», где обсуждали качество экспертиз, фигурирующих в уголовных делах. В партии власти подтвердили: эксперт, находящийся в должности заместителя директора, не имела права проводить экспертизу.
В соответствии с законодательством Республики Казахстан, руководитель органа судебной экспертизы обязан: при получении постановления, определения о назначении судебной экспертизы и объектов исследования поручить производство конкретному судебному эксперту или комиссии судебных экспертов данного органа судебной экспертизы с учетом требований закона.
Тем более что в палату судебных экспертов этот специалист вошла только в августе 2020 года, в то время как свое исследование она провела в мае. В «Нур Отане» пообещали провести свою экспертизу, чтобы выяснить, кто говорит неправду, но, видимо, как обычно забыли. К тому времени у подсудимой стороны оказался ряд взаимоисключающих заключений – с одной стороны проведенные «политологами», с другой – рецензия известного филолога Рахили Карымсаковой и экспертиза Назым Мукановой из Центра экспертных исследований Нур-Султана. Получилось, что у всех проходящих по одному делу и по одинаковым основаниям оказались абсолютно разные выводы: у кого-то выявлено возбуждение розни, у кого-то пропаганда терроризма, тогда как именитые специалисты не обнаружили в текстах ни того, ни другого. Из-за чего пошел разнобой во вменяемых статьях и в сроках заключения.
Как отмечает Юрана Есмагулова, самое главное – Дадаш Маженов не является автором текста. К тому же привлеченная филолог Кудайбергенова подтверждено, что в текстах «отсутствуют побудительные конструкции к определенным негативным действиям», без чего любая пропаганда, в том числе терроризма, немыслима.
Несмотря на все это 13 октября 2020 года судебная коллегия Акмолинского областного суда под председательствованием Аскербека Жакулина переписала прежний приговор, включив в него обновленную прежнюю экспертизу, и посчитала свою миссию завершенной.
Но мало того, что приговор был оставлен без изменения, на Дадаша Маженова повесили оплату сомнительной экспертизы Акбаровой.
Согласно пункта 2 статьи 442 Уголовно-процессуального кодекса, «суд апелляционной инстанции вправе принять решения, ухудшающие положение осужденного только в том случае, если по этим основаниям было принесено ходатайство прокурором или подана жалоба частным обвинителем, потерпевшим, их представителями». Но, как мы видим, в данном случае суд просто возложил на подсудимого дополнительное бремя в виде оплаты экспертизы, произведенной на основании решения Верховного суда.
Дадаша Маженова из Кокшетау, где он ожидал нового судебного решения, вновь возвращают в колонию Шымкента. И теперь у родственников новая тревога: в этой колонии ИЧ 167/3 Дадаша подвергли пыткам и по этому поводу было возбуждено уголовное дело, которое приостановили в связи с этапированием Маженова в Кокшетау. Теперь же руководство колонии может воспользоваться случаем и поквитаться с жалобщиком. Тем более что к «религиозным заключенным» казахстанское законодательство применяется путем весьма своеобразного толкования, позволяя серьезно нарушать их права.
Разве что вновь забрезжила слабая надежда.
6 ноября, сообщило радио «Азаттык», вышел на свободу Есим Сулейменов – один из девяти осужденных за теологические споры в закрытом чате. Как и в случае Маженова, Абилкаирова, Башпаева и множества подобных, никакого вреда никому общение верующих между собой не принесло, а все обвинение строилось исключительно на экспертизе. Однако все же система по какой-то причине решилась освободить свою жертву досрочно.
