29 сентября молодая афганка Фатима (имя изменено) вылетела из Алматы в одну из европейских стран, согласившихся в ускоренном режиме принять ее из-за серьезных угроз ее безопасности на родине.
Фатима – одна тех афганок, оказавшихся в Казахстане после того, как власть в стране захватило террористическое движение Талибан. У себя на родине ей удалось получить грант на обучение в университете имени Аль-Фараби. Однако получение виз двух стран – Казахстана и Ирана (через который можно было влететь в нашу страну) заняли почти все время первого семестра, так что она прилетела практически к сдаче экзаменов, которые по понятным причинам не смогла пройти. Дальше последовало предложение перейти к коммерческому варианту, но члены ее семьи, к тому времени ставшие беженцами в нескольких сопредельных странах, сами выживали как могли.
О возвращении на родину речи тоже не велось, так как семья интеллигентов и Фатима, сама ранее преподававшая в школе для девочек и сотрудничавшая с западными НПО, по понятиям Талибана должны быть подвергнуты наказанию по вынесенным письменным предписаниям.
(перевод с пушту)
В каком виде последуют наказания не пояснялось, однако от Талибана, на чьем счету десятки тысяч жертв, можно было ожидать всего.
Получение статуса беженца в Казахстане – затея изначально почти неосуществимая. Рассчитывать на статус могут в лучшем 3 процента обратившихся. И поскольку в формате Казахстана предоставление убежища – акт не гуманитарный, а больше политический, то покинув местный список террористических организаций де-юре и став торгово-экономическим партнером Астаны, у нас официально считается, что Талибан прекратил практику преследования сотрудничавших с прежними властями и западными организациями, а также занимавшихся журналистской деятельностью. С таким поворотом политики граждане Афганистана могут здесь рассчитывать максимум на полтора года пребывания в статусе лиц, ищущих убежище, пока не пройдут все судебные инстанции и не получат окончательные отказы.
Также вопреки всему казахстанские Управления координации занятости и социальных программ, ответственных за принятия ходатайств на предоставление статуса беженца, стали делиться данными заявителями с посольствами Афганистана в РК. В случае Фатимы все было немного иначе: чиновник заявил, что письменные основания Фатимы должны пройти проверку посредством посольства РК в Афганистане. Очевидно, что в этом случае подтверждение о своем намерении наказать или помиловать заявителя должны выдать представители новой власти, остающейся для большей части мира незаконной.
Несмотря на то, что казахстанский офис Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев согласился оплатить Фатиме обучение в любом вузе страны, это тоже не сработало и в получении статуса беженца ей отказали. Последующий судебные инстанции по цепочке (или по команде) подтвердили обоснованность в отказе.
Дело Фатимы получило значительное освещение казахстанскими медиа, что помогло выделить его из ряда похожих. К тому же включилась международная коллаборация и произошло что-то из области невозможного: американская стажерка в Бюро нашла европейскую организацию, быстро подключившую власти своей страны, юристы Бюро подготовили всю документацию и помогли пройти собеседования, посольство той страны в РК предприняло все необходимое и даже более того, и через несколько недель Фатима смогла покинуть Казахстан.
В итоге умная, образованная, знающая четыре языка девушка, оказалась ненужной Казахстану, в отличие от европейской страны, проявившей гуманизм и рассмотревшей ее потенциал.
К сожалению, кейс Фатимы стал исключением из общей тенденции. В настоящее время на территории Казахстана по состоянию на 2024 находилось 136 просителей убежища из Афганистана (пояснение: заявитель может включать в ходатайство членов своей семьи), так что по факту их может быть больше.
Что их ждет – непонятно.
