Зарубежные и казахстанские правозащитники представили совместный отчет по массовому применению пыток в связи с Январскими событиями 2022 года. Судя по нему, государство так и не сделало выводов. Правда, представители госорганов заверяли о прогрессе.
В последний день января в Астане прошла презентации отчета «”Мы уже даже не плачем” – пытки, жестокое обращение и безнаказанность в Казахстане в связи с событиями “Кровавого января”». Отчет подготовлен Международным партнерством по правам человека (IPHR – штаб-квартира в Бельгии) и Всемирной организацией против пыток (OMCT – штаб-квартира в Женеве) совместно с Коалицией НПО Казахстана против пыток и Казахстанским международным бюро по правам человека и соблюдению законности.
Манфред Новак, бывший специальный докладчик ООН по вопросу о пытках, упомянул в своем вступительном слове, что силовики вытаскивали тяжелораненых людей из госпиталей и, доставляя их в изоляторы, подвергали серьезнейшим издевательствам, иногда до смерти. Большинство же случаев, не только этих, так и не были расследованы. Из множества расстрелянных военными и полицейскими людей, только один виновный в прошлом году оказался на скамье подсудимых. «Проще сказать, мы прекращаем расследование , так как нет явных свидетельств о применении пыток – это говорит о непрофессиональном расследовании», – оценил эксперт в целом казахстанское следствие по делам о пыткам.
Надо полагать, январские пытки для Новака не стали такой уж неожиданностью. В своем официальном статусе он единожды посещал Казахстан в 2009 году и уже тогда сделал неприятный для власти вывод: пытки в РК выходят за рамки единичных случаев. Астана, в свою очередь, пригласив международного эксперта, со своей стороны чинила ему препятствия для сбора доказательств преступлений полномочных представителей действующего на тот момент режима.
«Кантарские пытки есть следствие предшествующих политик и практики. На самом деле пытки в январе 2022 года – это результат безнаказанности и отсутствия на практике нулевой терпимости к пыткам», – высказалась один из авторов отчета – эксперт в области международного права Таьяна Чернобиль. Она напомнила слова Генерального прокурора Меркеля от 2017 года о том, что до суда доходит лишь 2 процента дел о пытках, причиной чему «является корпоративность и высокий уровень лояльности к насилию». В 2011 году после расстрела протестующих в Жанаозене и Шетпе пытки также становились основной составляющей следствия, а палачи ушли от ответственности – об этом также напомнила спикер.
Возвращаясь к трагическим событиям прошлого года, Рэйчел Газовски, исследователь IPHR по Центральной Азии, сообщила, что пытки тогда затронули разные слои общества – оппозиционных активистов, правозащитников, журналистов, женщин, подростков, иностранцев. Методы также вызывали оторопь: выдирание зубов клещами, обливание кипятком и прижигание утюгом, иглы под ногти, изнасилования дубинками.
Атырауского журналиста Олесю Вертинскую в течение двух дней под дулом автомата на глазах детей препровождали из ее квартиры в первый раз в отделение полиции, во второй – в печально известный спортзал «Динамо» – ставший одним из пыточных символов страны. Женщину преследовали за то, что она была на площади для фиксации происходящих событий. Об этом рассказала сама очевидец во время презентации. «Там были избитые люди, в крови, не могли встать», – вспоминает Олеся, которая сама простояла у стенки в течение семи часов, подвергаясь избиениям, оскорблениям и угрозам. Ей повезло, что за нее вступился один из собровцев, после чего насилие прекратилось. Только на днях в ответ на свою жалобу Вертинская получила разъяснение, что в те дни проводилась контртеррористическая операция. Но причем тут она? – это осталось без разъяснений. Дело о применении пыток также, как и все аналогичные в Атырау, было прекращено.
Другой выступающий – алматинец Саят Адильбекулы вышел 5 января из дома в поисках лекарства для своей дочери. И оказался в толпе помимо своей воли (даже казахстанские власти признавали, что участники насильственной части протестов вовлекали в них окружающих путем угроз и избиений). Оказавшись на площади, Саят попал под обстрел и был госпитализирован с пулевым ранением. А дальше «как у всех». Раненого его забрали и довезли до следственного изолятора, где начался ад. С 8 по 25 января, пока Саят находился там, его самого подвергали пыткам едва ли не каждый день, в самом начале из его тела вырвали катетер, так что Адильбекулы получил заражение. Его сокамерникам приходилось не лучше. По рассказу Саята, Жасулана Амангельдиева обливали кипятком, и потом с него в камере слазила кожа вместе с одеждой. Другим несчастным засовывали дубинки в задний проход. Помимо полицейских и комитетчиков в преступлениях были замешаны люди в черной униформе и масках. Относительно заявления о пытках, поданного как только молодой мужчина оказался на свободе, случайно выяснилось, что 12 июня дело было закрыто «в связи с недоказанностью». Как объяснил следователь, доказательствами считаются фото и видеозаписи совершения пыток. В свою очередь прекращено дело и в отношении Адильбекулы. За его безосновательное нахождение в сизо также никто не принес извинений
Правозащитник Виктор Тен из Талдыкоргана, участник Коалиции НПО Казахстана против пыток, остановился на тех барьерах, которые ему и немногим соратникам чинили силовики на пути привлечения к ответственности их коллег (сейчас в этом городе проходит суд в отношении пятерых). В первую очередь он остановился на том, что вопреки подписанному со стороны Генерального прокурора и Уполномоченного по правам человека требованию о предоставлении правозащитникам доступа в изоляторы, полицейские сделали все от них зависящее, чтобы туда никто не попал. Затем, когда удалось попасть внутрь закрытых учреждений, полиция стала прятать своих жертв. Когда по мнению полицейских угроза отошла, тогда и стали находить первых пострадавших со следами термических ожогов… Так развернулось знаменитое «утюжное дело». В то же время полиция Талдыкоргана возбудила уголовное дело в отношении Тена за «распространение заведомо ложной информации» о применении пыток в Алматинской области. Затем еще одно дело; пошли угрозы и клевета в адрес правозащитника. Несмотря на это, в Талдыкоргане удалось задокументировать 47 случаев применения пыток, и в конце концов силовикам пришлось отдать на «растерзание» нескольких своих сотрудников.
В завершении презентации зрителям было предоставлено время на вопросы, чем воспользовались участники из госорганов. Представитель Генеральной прокуратуры Биржан Мажленов с листка зачитал, что «государство, естественно, против применения пыток, недозволенных методов при проведении оперативно-розыскных мероприятий и расследований», приведя примеры того, как власти поступательно борются с пытками. Его лекцию подхватил начальник следственного департамента МВД Санжар Адилов, также заверивший, что в его ведомстве с этим делом все становится лучше: камеры оснащены видеокамерами, каждая малейшая жалоба на жестокое обращение регистрируется по статье «Пытки». Третьим влился в коллективный спич представитель Антикоррупционной службы Асхат Жакибеков, пытавшийся обратить внимание собравшихся на то, что «все заявители о пытках – они участники беспорядков», и, следовательно, полученные ими телесные повреждения могли быть получены до задержания. В свою очередь представитель Национального центра по правам человека заявил, что на самом деле с каждым годом в этой сфере идут улучшения и «работа по данному направлению ведется». Завершила защиту государственных интересов Алия Ехласова, напомнила, что сам глава государства сказал, что «права человека являются приоритетом в проводимой им политики».
Правда, уже после встречи координатор Коалиции НПО против пыток Розы Акылбекова поделилась с журналистом издания Ulysmedia фактом того, что по январским событиям, как минимум, 13 несовершеннолетних пытали вполне по- взрослому. Также ни в одном случае преступники установлены не были. Это к тому, что сказала предыдущая пятерка, о достижениях, улучшениях и приверженностях..
Последним взял слово правозащитник Жаслан Керей, сам прошедший ранее через многочисленные пытки (что было подтверждено Комитетом ООН против пыток). Он призвал провести международное расследование «раз Кантар сорвал маску» не только по Январю 2022 года, но и по всем кейсам, которые оказались в ООН.
«И все же спустя год после событий «кровавого января» казахстанские власти так и не провели беспристрастного и эффективного расследования, в особенности в отношении заявлений о пытках и жестоком обращении со стороны должностных лиц. (…) В результате в Казахстане продолжается безнаказанность в отношении применения пыток и жестокого обращения» – говорится в резюме отчета.
