Деятельность Бюро по правам человека приостановлена на три месяца постановлениями районного управления госдоходов. При этом налоговики нарушили почти все, что только было можно.
Вечером 25 января состоялось рассмотрение претензий Управления государственных доходов Ауэзовского района г.Алматы к Казахстанскому международному бюро по правам человека. Претензии вылились в четыре протокола о «нарушениях» в предоставлении информационных справок по формам 017, 018 (получение денег из-за рубежа, и на что израсходованы средства).
В ноябре 2020 года около 15-ти правозащитным и медийным НПО Казахстана были выставлены претензии налоговых органов, в связи с ошибками при предоставлении специальных форм, придуманных для неправительственных организаций, получающих поддержку от иностранных доноров. Бюро не стало исключением.
Разночтения в информационных справках, возникшие из-за постоянно пикирующего вниз курса национальной валюты, налоговики посчитали серьезными нарушениями.
При этом в двух случаях – при получении грантов от офиса Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев для оказания помощи лицам, ищущим убежище и без гражданства, Бюро вообще не должно было заполнять эти формы, так как данное соглашение является межправительственным. Но поскольку правозащитная организация решила быть открытой во всем, то заполнила и эти формы. Как оказалось, инициатива – наказуема.
Первое рассмотрение было назначено еще на конец декабря прошлого года, после чего шли постоянные переносы. Понятно, что налоговикам требовалось консультироваться с кем-то «наверху». И уже за несколько часов до завершения предельного срока, отпущенного для рассмотрения протоколов и вынесения постановлений, заседание состоялось.
Заместитель руководителя УГД по Ауэзовскому району Куаныш Туменбаев выступил на рассмотрении в роли председательствующего. Сторону УГД представлял главный специалист Динара Сексембаева, вынесшая протокола, и два юриста. Со стороны Бюро по правам человека – главный бухгалтер Евгения Клокова и адвокат Инара Масанова.
Поскольку срок давности по предъявленным «нарушениям» давно истек, Бюро заявило ходатайство о прекращении производства. Последовал отказ.
Сторона УГД «поплыла» буквально с первого вопроса. Какая из прописанных в Налоговом кодексе процедур применялась при проверке Бюро по правам человека: была ли это налоговая проверка, камеральный контроль или что-то еще, прописанное в Кодексе? С большим трудом главный специалист решил, что это был «анализ». Но в связи с чем и по чьему указанию, так и не смогли припомнить. Видимо, это была самоинициатива главного специалиста, которая в свободное от работы время перебирает килограммы старых бумаг: вдруг, что найдется.
Еще один момент, поставивший налоговиков в серьезный ступор: почему протокола были вынесены после устранения «правонарушений», что прописывается Налоговым кодексом? И несмотря на то, что главный бухгалтер Бюро приходил в управление на беседу в день вынесения протоколов, никто о составлении протоколов ей не сообщил, и бумаги были составлены и отправлены без нее. Не найдя что сказать, налоговая сторона попыталась оправдаться тем, что у бухгалтера на тот момент не было доверенности для участия в составлении протоколов. Но дело в том, что была. И в этот день наличие доверенности зафиксировала канцелярия.
В неменьшей степени главного бухгалтера возмутило, почему в присланных на адрес организации протоколах значится, что она отказывается от помощи переводчика и защиты?
Юристы Управления попросили не обращать внимания на этот момент, поскольку, по их объяснениям, это шаблон и вносить в него изменения они не могут. А если человек нуждается? Даже в этом случае интересы Бюро защищает профессиональный адвокат. Сообща налоговики решили, что тогда в протокол дописывается, что нарушитель требует переводчика или обеспечить защиту. Но это в том случае, если протокола составляются по закону – в их присутствии.
Надо сказать, что председательствующий, устав от того, что его подчиненные раз за разом не знали, что сказать, постепенно переключился на их сторону и пытался сам подтолкнуть их к какому-нибудь вразумительному ответу, на что несколько раз получил замечания от адвоката Масановой.
Лишь на один из поставленных вопросов был получен четкий ответ. Какой урон государству был нанесен, предоставив справки с расхождением в цифрах? Здесь налоговый орган все же пояснил, что не в его функциях давать такие оценки. Есть нарушение, как, например, с непредоставлением отчетности в срок, нужно реагировать.
Квази-судебные баталии завершились внезапно. «Есть вопросы? Нет?» – спросил господин Туменбаев. И не успела адвокат Масанова попросить перейти к прениям, как это положено в судах, председательствующий кратко озвучил постановление: штраф в 200 МРП по каждому из четырех протоколов и приостановление деятельности организации на три месяца.
Получив на руки письменные постановления, с удивлением было обнаружено, что три месяца по версии налогового органа с момента вынесения постановлений заканчиваются 15 апреля. Но, скорее всего, опять же сыграл свою роль «шаблон». Аналогичное постановление было вынесено 15 января 2021 года в отношении ОО «Эхо». Здесь в отсутствии законности присутствует хотя бы арифметика.
По такому же шаблонному сценарию в этот же день прошло рассмотрение протокола в отношении «Международной правовой инициативы». Штраф и приостановление. Ранее, подобную процедуру, как уже говорилось, прошло ОО «Эхо» и «Еркиндик канаты» (штраф без приостановления).
В течение десяти дней Бюро по правам человека направит жалобу на вынесенные постановления в Департамент государственных доходов по г.Алматы, затем, в случае отказа в удовлетворении, последуют судебные инстанции. В этот период Бюро будет продолжать работать в прежнем режиме.
И, будучи реалистами, мы хорошо понимаем, что не налоговые органы явились инициаторами скоординированной атаки на НПО. Разве что их сделают крайними, как это постоянно происходит.
