В ежегодном докладе Госдепа особое внимание уделяется ситуации в Казахстане после январских событий.
Государственный департамент США опубликовал ежегодный отчёт о соблюдении прав человека в Казахстане. Весьма объёмный документ охватывает все направления жизни, и, пожалуй, как никогда ярко показывает: говорить о верховенстве прав и свобод человека нам еще не приходится. Больше того, отмеченные в документе позитивные шаги, предпринимаемые высшим руководством страны, такие как проведённый референдум и судебная реформа, нивелируются действиями нижестоящих уровней власти. BES.media кратко рассказывает об оценке американцев
Есть ли место человеческому достоинству?
Немалую часть отчета занимают проблемы, которые, можно сказать, обострились после январской трагедии. И на первом месте здесь – незаконные задержания, недопустимые методы допроса и пытки. Отмечается, что когда мирные протесты переросли в погромы (в результате «внутреннего конфликта элиты, которым воспользовались преступные элементы и подстрекали к насилию»), власти страны, реагируя на насилие, задержали более 10 тысяч человек. Большинство задержанных затем отпустили, а к тем, кто оставался под арестом, применяли запрещенные методы допроса. Важный акцент, который делает Госдеп – недостаточная реакция властей на сообщения о пытках. Сообщения от самих жертв пыток, их родственников и правозащитных НПО исчисляются сотнями, однако 80% дел, возбужденных по фактам пыток, было прекращено. Суды над сотрудниками силовых структур, обвиняемых в применении пыток, продолжаются до сих пор.
«Human Rights Watch (HRW) заявила, что выявила по крайней мере четыре случая в Алматинской области, когда силы безопасности применяли смертельную силу против протестующих, которые не представляли непосредственной угрозы для жизни других, что привело к гибели не менее 10 человек. Ни одно должностное лицо не было задержано или обвинено в связи с чрезмерным применением силы в этих инцидентах», – констатируется в отчете.
Как работает система
Законы предусматривают санкционирование ареста судом, право на адвоката, информирование о правах. Однако соблюдается это далеко не всегда. Правозащитники фиксируют факты неинформирования задержанных об основаниях их задержания, об их правах, отказ в оперативном доступе к адвокату, неспособность выбрать собственного адвоката и отсутствие доступа к телефонному звонку. Во время подготовки отчета всё ещё отсутствовали достоверные данные о конкретном количестве случаев произвольных арестов или несоблюдения процедур ареста и задержания во время январских событий.
В отчете обращается внимание на процедуру санкционирования ареста. Формально это трёэтапная процедура: следователь собирает все доказательства для обоснования ареста и доносит все материалы дела прокурору; прокурор изучает доказательства и доносит их в суд в течение 12 часов; и судебное разбирательство проводится с участием подозреваемого в совершении уголовного преступления, адвоката подозреваемого и прокурора. Если в течение 48 часов после ареста нет судебного решения, подозреваемого обязаны немедленно освободить, а продолжительность предварительного заключения может быть продлена максимум до 72 часов. При этом суд может выбрать другие формы ограничения, включая домашний арест или ограниченное передвижение. Однако в большинстве случаев судьи одобряют именно арест, не вспоминая про альтернативу.
Ограничения свободы не должны переходить в унижение
Поскольку начало года сопровождалось большим количеством задержаний, под особым прицелом оказались и места содержания – от следственных изоляторов до тюрем. Из плюсов отмечено увеличение финансирования содержания заключенных на 40%, появление возможностей для видеозвонков родственникам, установка терминалы для подачи заключенными электронных апелляций непосредственно в суд, прокуратуру и антикоррупционную службу, и установка видеокамер в комнатах для допросов и «слепых местах» в пенитенциарных учреждениях – для сокращения возможностей жестокого обращения и пыток. Впрочем, тут же отмечается, что камеры установлены и в комнатах, где задержанные общаются с адвокатами, соответственно, пропадает понятие адвокатской тайны, а беседы осужденных/подследственных с адвокатами становятся «достоянием» следствия и используются в том числе для обвинения.
Остается проблемным низкое качество самих зданий, санитарно–гигиенические условия (плохая канализация, редкие посещения душевой), проблемы с медицинской помощью. В целом, лечение больных туберкулезом улучшилось, однако но в некоторых учреждениях остается проблематичным. Есть факты дискриминации в отношении заключенных уязвимых групп, включая заключенных–инвалидов и заключенных с ВИЧ/СПИД.
«Власти, как правило, не проводили надлежащих расследований утверждений о жестоком обращении. Наблюдатели за соблюдением прав человека отметили, что во многих случаях власти не расследуют утверждения заключенных о пытках, не отвечают на жалобы о злоупотреблениях или не привлекают тюремных администраторов или сотрудников к ответственности. Несмотря на установку электронных терминалов подачи жалоб в некоторых местах, многие заключенные не имеют доступа к безопасному каналу подачи жалоб. Кроме того, эксперты по правам человека сообщили, что местные прокуратуры, ответственные за расследование жалоб на злоупотребления и пытки, иногда используют бюрократические лазейки, чтобы избежать их расследования», – говорится в отчете.
Права граждан не во время ЧП
Отчет не полностью сосредоточен на правах граждан в местах лишения свободы и не только во время январской трагедии. Правозащитники вновь обращают внимание, что свобода слова в Казахстане продекларирована в конституции страны, но ограничена другими способами, «с помощью различных несправедливых средств, включая задержание, тюремное заключение, уголовные и административные обвинения, ограничительные законы, преследование, правила лицензирования и ограничения на доступ в интернет». А «наблюдатели за соблюдением прав человека и независимые средства массовой информации сообщили о меньшем преследовании со стороны государственных субъектов, чем в некоторые годы, но об увеличении числа преследований и запугивания со стороны неизвестных негосударственных субъектов».
«Правительство ограничило способность людей критиковать руководство страны, и региональные лидеры пытались ограничить критику своих собственных действий. Закон прямо запрещает оскорбления действующего президента или его семьи и предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет за осуждение. Правительство отменило закон, криминализирующий оскорбление первого президента Назарбаева, в соответствии с другими реформами, принятыми на конституционном референдуме 5 июня. Закон наказывает «преднамеренное распространение ложной информации» крупными штрафами и лишением свободы на срок до 5 лет в случае осуждения», – отмечено в документе.
Обращается внимание на зависимость СМИ от государственного заказа, то есть финансово; ограниченность независимых изданий, подконтрольность телевещания правительству, и самоцензуру со стороны журналистов. Последнее объясняется просто – требованиями законов страны.
«Закон позволяет правительству ограничивать медиаконтент с помощью поправок, которые запрещают подрыв государственной безопасности или пропагандировать классовые, социальные, расовые/этнические, национальные или религиозные разногласия. Владельцы, редакторы, дистрибьюторы и журналисты могут нести гражданскую и уголовную ответственность за контент, если он не получен из официального источника», – говорится в отчете.
Гражданский активизм по согласованию
Здесь, как следует из выводов отчета, ситуация такая же, как и со свободой слова – формально разрешается, но фактически контролируется властями страны. Проявляется это в требованиях регистрации неправительственных организаций, от религиозных объединений до политических партий. Причем, несмотря на упрощение требований законодательства, три пока еще неофициальные партии, безуспешно пытаются пройти регистрацию больше года.
Обращается внимание на финансовую отчетность НПО, которые обязаны предоставлять госорганам информацию о своей деятельности, включая информацию об учредителях, активах, источниках их средств и о том, на что они расходуются. При этом уполномоченный орган может инициировать проверку предоставленных данных на основе информации, полученной в сообщениях средств массовой информации, жалоб от физических и юридических лиц или других субъективных источников. Выявленные несоответствия грозят штрафом, приостановлением деятельности НПО, либо закрытием.
Отмечено, что закон запрещает незаконное вмешательство членов общественных объединений в деятельность правительства с умеренным штрафом или лишением свободы на срок до 40 дней в случае осуждения. Если руководитель организации совершает вмешательство, штраф может быть немного увеличен или тюремное заключение может быть на срок до 50 дней. При этом закон четко не определяет, что такое «незаконное вмешательство».
У граждан Казахстана есть право на мирные собрания. Но с ограничениями, которые в отчете названы серьезными. Это требование об уведомлении местных властей о проведении мирного собрания и разрешение проводить эти собрания только в специально отведенных местах. Спонтанные собрания в Казахстане запрещены, и даже за одиночные пикеты, проведение которых согласовывать не требуется, нередко наказываются штрафами либо преследуются.
Преследования без закона
Из документа следует, что гражданский активизм казахстанские власти не слишком приветствуют. По крайней мере, ту его часть, которая не согласна с официальной политикой. Отмечено, что в стране продолжаются преследования по политическим мотивам и есть политические заключённые (здесь Госдеп опирается на список политзаключённых, составляемый альянсом гражданского общества Tirek; сейчас в этом списке 7 человек, включая Жанболата Мамая). Официально политических заключённых в Казахстане нет.
Также есть преследования не только самих активистов, но и их родственников. В качестве примера приводится дело Бекижана Мендыгазиева, брата активиста Барлыка Мендыгазиева (живёт в США, критикует политику действующей власти Казахстана). Официально дело касается уклонения от уплаты налогов и отмывания денег, однако о политической составляющей говорили и правозащитники внутри страны, и сам Мендыгазиев.
Отмечены и факты слежки за гражданскими активистами и независимыми журналистами, в том числе с использованием шпионских программ. Например, в июне компания по кибербезопасности Lookout’s Threat Lab сообщила, что правительство использовало шпионскую программу Hermit для мониторинга личных устройств активистов. Ранее сообщения были об использовании подобной программы Pegasus. К слову, оба этих факта не получили широкого резонанса и какого-либо обсуждения и расследования внутри Казахстана, и достаточно быстро сошли с «повестки дня».
В отчёте со ссылкой на наблюдателей говорится, что и представители гражданского общества, и независимые средства массовой информации сообщают о меньшем преследовании со стороны государственных субъектов, чем в некоторые годы. Но при этом отмечается увеличение числа преследований и запугивания со стороны неизвестных негосударственных субъектов. Это атаки на сайт Orda.kz, угрозы в адрес главного редактора издания Гульнары Бажкеновой, нападения на редакцию Elmedia и многие другие. Так как отчёт охватывает только 2022 год, в нём отмечено, что результатов расследования этих нападений и случаев угроз нет. Также в отчёте не отражены другие факты нападения на журналистов, случившиеся уже в начале 2023 года.
Политика невмешательства?
Отдельно обращается внимание на положение беженцев в Казахстане. Официально страна давно приняла основные международные документы в этой сфере и готова сотрудничать в этом вопросе с мировым сообществом. Вместе с тем, по оценке УВКБ ООН, предусмотренные в стране механизмы «не соответствуют международному стандарту, касающемуся доступа к процедурам предоставления убежища и доступа на территорию страны».
«Власти по-прежнему неохотно принимают заявления о предоставлении убежища на границе от лиц, у которых нет действительных документов, удостоверяющих личность, ссылаясь на соображения безопасности. Вопреки обязательствам по Конвенции о статусе беженцев 1951 года, лицо, незаконно пересекающее границу, чтобы избежать преследований, может быть привлечено к ответственности за это в уголовном суде, а затем может рассматриваться как лицо с преступным потенциалом, что является негативным фактором в решении о предоставлении убежища», — говорится в отчёте.
По данным УВКБ, по состоянию на июнь в стране насчитывалось 1000 беженцев и просителей убежища и 7558 лиц без гражданства. Беженцы сталкиваются с трудностями в получении работы и социальной помощи от правительства. Статус «временно проживающих иностранцев» препятствует их доступу ко всему спектру прав, предусмотренных законом. В законе отсутствуют положения об обращении с просителями убежища и беженцами с особыми потребностями. Беженцы имеют доступ к образованию и здравоохранению на той же основе, что и граждане, но они не имеют доступа к социальным пособиям.
«Несмотря на законодательные изменения, делающие проездные документы беженцев беженцам с 1 января, эти документы не были доступны в этом году из-за незавершенных нормативных и процедурных изменений, необходимых для подготовки и выдачи документов. Правительственные чиновники заявили, что, когда проездной документ беженца станет доступен, он будет действителен в течение 12 месяцев и будет напоминать паспорт», — отмечает Госдеп.
В отчёте приведена ситуация с беженцами из Китая — этническими казахами. В 2021 году им был продлён статус получивших убежище на один год, к ноябрю 2022 года двоим этот статус продлили еще на год, а двое других беженцев всё ещё ожидали дальнейшего продления.
Другой пример — этнические каракалпакские активисты. Осенью 2022 года казахстанскими правоохранительными органами было задержано 5 человек по обвинению в «распространении материалов, угрожающих общественной безопасности» Узбекистана и «нападении на конституционный порядок» Узбекистана. Члены Каракалпакской диаспоры утверждали, что обвинения были необоснованными.
Что дальше?
Такие отчеты делаются ежегодно, и не только Госдепом США, но и различными международными правозащитными организациями, и страновыми НПО, специализирующимися на защите прав граждан. В них сопоставляются международные нормы и положения национального законодательства, некоторые организации дают рекомендации, на какие аспекты правительству страны необходимо обратить внимание в первую очередь. В отчете Госдепа советов нет, но перечислены абсолютно все сферы жизни, от мирных митингов и прав осужденных до положения детей и женщин в обществе. Принимать это во внимание или нет, чиновники будут решать самостоятельно.
ИСТОЧНИК:
Интернет-издание Bes.media
